Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod"

— Посмотри, какая слабая у тебя техника! Как Мирак мог дать тебе новое имя?

Он бросился на неё, размахивая мечом. Вокун уклонилась одним плавным шагом, и нити проклятой энергии вырвались из её пальцев, опутали его запястья и рванули в стороны, с трудом сдерживая яростный напор Кейты. Он почти добрался до неё, но в этот миг Вокун сплела узор из нитей между пальцами. Тело Кейты сковало мгновенно — нити стали прочнее, разорвать их оказалось невозможно. Однако и её защита не могла пробить его сопротивление. Смущённая Вокун слегка покраснела.

— Ты предатель, Кейта. Ты не получил технику не потому, что бесполезен, а потому, что у тебя нет дела, которому ты готов посвятить жизнь. Я, например… — она замялась, видя, как клинок Кейты давит на нить, готовый её разорвать, — я люблю вязать. Когда я формирую узор из нитей, сила моей техники возрастает!

Проклятая энергия в нитях сгустилась, её объём резко увеличился. На коже Кейты проступили кровоподтёки — тёмные пятна расползались под давлением, а затем всё его тело начало сжиматься. Нити впивались глубже, оставляя тонкие красные линии, которые тут же набухали кровью. Кейта вскрикнул, меч выпал из рук, звякнув о каменный пол, и сопротивляться он больше не мог.

Вокун остановилась, её взгляд оставался холодным и бесстрастным. Она не стала его добивать. Вместо этого нити стянули его ещё сильнее — не до смерти, а так, чтобы при малейшем движении он сам себе навредил. Руки оказались связаны за спиной, ноги подогнуты, грудь сдавлена ровно настолько, чтобы дыхание оставалось возможным, но каждый вдох отзывался болью. Кровь сочилась из мелких порезов, капая на пол кузницы, но Вокун не дрогнула. Она подняла его, точно свёрток, перекинула через плечо и молча направилась к поместью.

Вокун опустила его на пол перед матерью Мирака, отступила на шаг и склонила голову в знак почтения. Затем тихо, но твёрдо спросила:

— Зачем ты пошёл в кузницу? Что ты хотел сделать?

В голове Кейты крутилась одна мысль, ясная и непреклонная, словно чужой голос заглушил всё остальное: «Молчи». Сколько бы этот вопрос ни повторялся, он не мог заставить свой рот шевельнуться. Акано, задумчиво сидевшая напротив, хоть и не была погружена в мир шаманов, быстро уловила суть. Она взяла листок и острым пером начеркала несколько слов.

Вокун взяла протянутую бумагу и поняла: вопросы бесполезны. Он не ответит, даже если захочет.

— Медиум, значит, — тихо произнесла она, её голос дрогнул от осознания. — Возможно.

* * *

Солнце уже село, и вечер окутал дорогу в Канто мягким полумраком. Чёрный седан Мэй Мэй с тонированными стёклами бесшумно катился по узкой трассе, а его фары выхватывали из тьмы редкие деревья и мелькающие у обочины тени. За рулём сидел её водитель — молчаливый мужчина в строгом костюме. На заднем сиденье расположились Мирак со своей новой девушкой.

В салоне царила тишина, нарушаемая лишь ровным гудением мотора. Мирак смотрел в окно, его взгляд казался пустым, но мысли блуждали где-то далеко, в невидимых далях. Рядом Мэй Мэй слегка покачивала ногой; её серебристые волосы, чуть растрёпанные ветром из приоткрытого окна, мягко блестели в полумраке. Оба молчали, погружённые в свои размышления: Мирак думал о клане и его будущем, Мэй Мэй — о сделке, связавшей её с этим хитроумным Инумаки.

Наконец она нарушила тишину, повернувшись к нему с лёгким прищуром:

— Ну ты и хитрец, Масакадо. Так изящно заманить меня к себе домой под предлогом «посмотреть, как быстро можно вернуть деньги за браслеты»! — Она чуть наклонилась ближе, и её голос стал мягче, с игривой ноткой. — Или ты просто хотел, чтобы я задержалась с тобой подольше?

Мирак не ответил сразу — лишь уголок его губ дрогнул в едва заметной усмешке. Он не повернулся к ней, продолжая смотреть в окно, но его молчание говорило красноречивее слов. Мэй Мэй хмыкнула, откинулась на сиденье и скрестила руки, явно довольная тем, что сумела хоть немного его задеть.

Машина остановилась у ворот поместья клана Инумаки лишь спустя пару часов. Водитель вышел и молча открыл дверцу сначала для Мэй Мэй, затем для Мирака. Двор встретил их тишиной, которую нарушал только шорох листьев под ногами, когда они ступили на землю.

Мирак кивнул молодой девушке, указав на главный вход, и они двинулись вперёд. Но едва переступив порог, оказались в центре оживления клана. Среди людей мелькнула Томоэ — она быстро заметила их и подбежала ближе.

Остановившись, она внимательно посмотрела на гостью, затем перевела взгляд на брата и выдохнула:

— Что это за милая дама, брат?

«Милая дама» повернулась к Мираку, ожидая, как он её представит.

— Моя невеста. Она была моим экзаменатором на повышении ранга. Мэй Мэй, шаман первого ранга, — сказал он. Упоминание об экзаменаторе ошеломило Томоэ. Она приоткрыла рот, поражённая невероятной ловкостью брата, сумевшего «захватить» почти что свою наставницу, и покачала головой.

— А мне когда мужа найдёшь, а, брат? Или я так и буду вечно тут сидеть, как дополнение к твоим планам?

Мирак бросил на неё спокойный взгляд, слегка приподняв бровь.

— Не торопись, Томоэ. Всему своё время. — Он прошёл мимо, не ввязываясь в спор, а Мэй Мэй лишь тихо хихикнула, прикрыв рот рукой, явно наслаждаясь этой сценкой.

— Приятно познакомиться! Так ты сестрёнка Масакадо? Твой дорогой братишка недавно меня купил, так что теперь я вся его.

— Ч-что? — Томоэ покраснела, глядя на девушку, последовавшую за братом. — К-купил? Что это значит?..

Ошеломлённая, она замерла в ступоре и не успела сообщить брату новость. Впрочем, он уже узнал всё от послушников, выступивших вперёд.

* * *

В небольшой комнате, где Акано принимала гостей, царила тёплая, но сдержанная атмосфера. Мать Мирака сидела на подушке у низкого стола, её хрупкая фигура казалась почти невесомой в мягком свете лампы. Перед ней стояла чашка чая, а рядом лежал аккуратно сложенный свиток.

Глядя на сына, занявшего место напротив, и девушку, что пришла с ним — или, быть может, привела его сама? — Акано подлила гостье чая и пододвинула угощения. В ответ Мэй Мэй благодарно кивнула. Движения Акано были плавными, исполненными заботы, но в её глазах сквозила холодная внимательность. Она ухаживала за Мэй Мэй, как хозяйка, знающая цену каждому гостю, хотя за этой учтивостью таилась её истинная суть — желание увидеть её насквозь.

Мирак, сидящий рядом, думал лишь о том, что сообщили послушники. Нападение медиума на клан — тревожная новость. Это был явный ход на дезориентацию: внедрится в послушника, использовать как скрытое оружие.

Мэй Мэй, отхлебнув чая, вдруг подняла взгляд и сказала:

— Знаешь, можно нарисовать символы, что защищают от проклятых духов или энергии. От медиумов они тоже помогают.

Мирак кивнул, не меняя выражения лица.

— Они давно стоят в клане, но, похоже, Рейдзо не думал об их обновлении. Придётся переделывать защиту с учётом многих деталей.

Он подошёл к столу, взял чистый лист бумаги и перо, лежавшие подле Акано. Его пальцы двигались уверенно, выводя линии и символы — пара сутр, простых, но мощных, способных отогнать чужую энергию. Правда, рисовать их следовало только кистью и чернилами, пропитанными проклятой энергией.

Это была обычная магия, доступная каждому, подобно завесам. Но сутры работали иначе: они не создавали барьер, а замыкали проклятую энергию в цикл, усиливая негативные эмоции создателя и отражая их наружу, словно зеркало. В мире, где проклятая энергия рождалась из страха, гнева или боли, такие сутры становились бумажными талисманами — офуда, что вешают в храмах для защиты от духов. Каждый символ, выведенный Мираком, нёс его собственную энергию; линии, точно каналы, направляли её, создавая невидимую волну, отталкивающую чужое вмешательство — вроде того, что устроил медиум. Это не требовало редких техник, но точности и воли, чтобы энергия не рассеялась зря.