Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod"

Сложив сутры аккуратной стопкой, он передал их патрульному, ждавшему у входа, с коротким приказом:

— Разместите по периметру. Это обезопасит территорию.

Теперь послушника можно было допросить заново, хотя Мирак сомневался, что тот скажет что-то ценное.

— «Офуды клана не могли ослабеть так просто — я проверял их недавно», — размышлял он, провожая взглядом уходящего помощника, которому такие детали знать не полагалось. — «Для подобного нужна проклятая техника. Месть могли задумать Зенины или Камо. У якудза тоже найдутся медиумы — эта сила не так редка, как хотелось бы. Но теперь я почувствую, если энергия из печатей потечёт не туда».

Мирак взглянул на бумажку, оставленную себе. Он связал энергию всех офуда с ней — если хоть одна будет повреждена, бумажка вспыхнет, предупреждая его.

— Кхм-кхм, — кашель Акано прервал его мысли. Он заметил, что все женщины смотрят на него, ожидая объяснений насчёт помолвки. Выдохнув, Мирак отложил этот вопрос и коснулся темы, волновавшей остальных.

— Пожалуй, стоит рассказать подробности, — начал он. Голос звучал ровно, но в нём сквозила холодная уверенность. — Моё предложение Мэй Мэй не случайно. Клан Инумаки растёт, но нам не хватает того, что есть у великих — влияния и средств, чтобы их обуздать. Она — мой ключ к переменам. У неё чутьё на возможности и связи. К тому же, в отличие от нас, она разбирается в современных способах заработка.

Акано и Томоэ переглянулись, признавая, что шаманы часто цеплялись за старое. Мирак тоже видел в этом непаханое поле, требующее времени для изучения. А тут человек, который уже и так идеально во всём разбирается.

— Я предложил ей союз, чтобы переписать правила игры: использовать новые пути заработка и влияния, которыми владеет разве что клан Хигасибодзе. Она найдёт, как обратить нашу силу в выгоду, а я укреплю основу, чтобы нас никто не тронул.

Он замолчал, скрестив руки, и посмотрел на Акано. Её взгляд оставался непроницаемым, но лёгкий кивок выдал одобрение — она поняла его замысел. Томоэ прищурилась, явно прикидывая, чем это сулит ей, а затем фыркнула, скрестив руки:

— То есть ты просто купил себе помощницу?

Мэй Мэй, до того молчавшая, отставила чашку. Её губы тронула лёгкая улыбка, и она заговорила, не скрывая мыслей:

— Всё просто. Наши отношения — деловые. Я не верю в построение чего-либо без денег. Любовь? Доверие? Красиво, но без йен в кармане это песок. А он, — девушка чуть подвинулась к Мираку, — меня заинтересовал. Предложил выгодные условия. Канто, торговые пути, проклятые объекты — это всё настоящая золотая жила, и я не дура, чтобы отказываться. Он управляет, я зарабатываю. Всё честно. Только на такой логике, я считаю, и стоит строить семью.

Мирак выдохнул, не меняя выражения лица. Её слова не удивили — он и не ждал иного. Акано чуть наклонила голову, словно взвешивая, как далеко зайдёт этот союз, а Томоэ фыркнула громче, пробормотав:

— Ну и скучно же у вас.

Мэй Мэй лишь хмыкнула, отхлебнув чая, довольная ясностью.

— Но ты теперь будешь жить у нас? — подалась вперёд Томоэ, заставив Мэй Мэй замереть.

Та быстро обвела взглядом стены клана, мельком глянула на марширующих людей в окне и слегка замялась.

— Я не дума… — начала она, но Мирак перебил, его голос прозвучал твёрдо:

— Да.

Он выдержал паузу, глядя на неё спокойно, но с лёгким прищуром, предугадывая возражения. Затем продолжил:

— Здесь ты будешь свободна — не как мои последователи, которых я держу в узде ради дисциплины, а как равная, чья воля служит нам обоим. Ты нужна мне не как пешка, а как та, кто разбирается в вещах, которые для меня пока туманны. Твоя сила — в уме и в том, как ты сама прокладываешь путь. Я не заставлю тебя маршировать или кланяться — это мне не выгодно. Ты принесёшь больше, оставаясь собой.

Мэй Мэй замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Её пальцы дрогнули на чашке, а затем она тепло улыбнулась.

— А говорил, что не умеешь в романтику. Так и быть — но мне нужно перевезти пару вещей и обустроить комнату, ладно? И ещё: примите моего водителя — неохота ночью куда-то ехать.

— Конечно, — оживилась Томоэ. — Я прикажу приготовить тебе ванну, сестра!

— Фу-фу-фу, мне уже нравится, как за мной ухаживают.

Когда Мирак остался с Акано наедине, его взгляд стал твёрже. Он поднял небольшую сумку и поставил её на стол.

— Позови моих послушников.

Акано тут же поднялась с подушки с привычной грацией. Её шаги были бесшумны, и вскоре она вернулась, ведя четверых. Они опустились на одно колено, склонив головы в почтении, и замерли, ожидая слов.

Мирак кивнул, принимая их уважение, и открыл сумку. Достав оружие с аукциона, он разложил его на столе.

— Это ваше. Найдите их скрытые свойства. Разберитесь, что они могут, и доложите мне.

Он замолчал, наблюдая, как послушники медленно поднялись и подошли к столу. Каждый взял своё оружие, их движения были осторожны, но в глазах горело любопытство.

Вокун первой протянула руки к паре канаси — тонких, изящных стилетов, что мерцали слабым проклятым светом. Она взяла их, повертела в пальцах, проверяя баланс, и выпустила нити своей энергии, соединяя оружие с техникой. Иглы и нить — теперь она полностью напоминала швею.

Вольсунг шагнул вперёд и взял связку из трёх проклятых клинков, чьи рукояти были обмотаны старой верёвкой. Развязав её, он разложил мечи перед собой и провёл рукой над лезвиями, ощущая дрожь их ауры. Сжав один клинок, он прищурился, словно прислушиваясь к чему-то внутри, затем взял второй и третий, проверяя их отклик. Его лицо озарилось суровым интересом — парень ощущал, что клинки связаны.

Накрин потянулся к массивному молоту с шипами, чья аура пульсировала тяжёлой, почти осязаемой силой. Взяв его обеими руками, он слегка подбросил оружие, проверяя вес, и качнул — воздух загудел в ответ. Глаза Накрина загорелись восторгом, уголок губ дрогнул в довольной ухмылке. Опустив молот к земле, он уже представлял, как испытает его в бою, чтобы раскрыть особенность.

Акано молча наблюдала, её взгляд скользил от одного послушника к другому, а затем остановился на сыне. Тот неспешно вытащил последний предмет — два браслета — и надел их на себя.

Сначала ничего не происходило. Он задумчиво применил пару техник, постучал по себе, а затем коснулся браслета и влил в него энергию.

В следующий миг Акано расширила глаза: аура Мирака, до того спокойная, стала плотнее и ярче. Его эмоции не изменились, но сила явно возросла.

— Да, не зря я выбрал их, — произнёс Инумаки. — Они увеличивают запас проклятой энергии за счёт собственного резерва. И количество энергии, что я могу использовать разом, тоже выросло.

Он поднял руку, сформировав шарик проклятия. Тот не шёл в сравнение со сферами Рагота — у того это была чистая техника — но оказался куда мощнее, чем без браслетов. Упав на подушку, шарик не просто смял её или оставил след — он разорвал ткань, разметав перья по комнате.

— У браслетов два режима, — продолжил он. — Первый рассеивает чужую энергию, второй обостряет мою.

Это звучало впечатляюще — предмет второго ранга с двойной техникой, редкость даже для аукциона Годзё.

Но Мирак не поражался сверх меры: он всё чаще замечал сходство между зачарованиями этого мира и Нирна. Создать подобное самому? Это уже не казалось невозможным — нужны лишь время и ресурсы, чтобы понять, как проклятая энергия вплетается в предметы. Его мысли унеслись к другому вопросу, давно зревшему в голове: почему Сатору не выкупает такие артефакты, чтобы перепродавать их с наценкой? Видеть скрытые свойства, скупать недооценённое и сбывать великим кланам — это же золотая жила.