Корпорация Vallen'ok 3 (СИ) - Хардин Сергей

Фурукава поднял на меня взгляд, и в его глазах я увидел отражение его боли и ужаса.

— Он твердил, что это ошибка, что это перебор, что нужно было просто напугать, чтобы стали посговорчивее, вогнать в кювет, но тот водитель не сбросил скорость вовремя… их просто слегка «вдарили», как он выразился. Слегка. — Доктор фыркнул, и это прозвучало горько и цинично. — Но от этого «лёгкого» удара машину вынесло на встречку и прямиком в столб.

Я сидел, не двигаясь. Казалось, я превратился в камень. В ушах стоял оглушительный гул. Я чувствовал странное, почти физическое ощущение — будто кто-то только что вбил мне в грудь гвоздь. Один. Потом второй. Третий. Каждое слово Фурукавы было новым гвоздём в крышку гроба, в котором хоронили мою прежнюю жизнь и мою версию прошлого.

Странно, казалось, какое мне дело до того, что происходило с «прежней версией меня». Было и было, для меня это лишь биография какого-то незнакомого, ну или малознакомого человека, не больше. Но тяжесть на сердце не была мнимой. Очевидно, я настолько сильно погрузился в свою новую жизнь, что не делаю разделения — моё и его. Хотя, я это понимал и раньше, иначе для чего мне потребовалось продолжать выяснять правду о своём прошлом.

— Они хотели напугать, — мои губы едва шевельнулись, выдавив из себя хрип, я с трудом узнал свой голос. — Запугать. Но почему? Из-за проекта «Хронос»? Из-за отказа продолжать исследования? Почему?

Фурукава горько усмехнулся, разводя руками, показывая мне своё бессилие.

— Я не знаю деталей, Канэко-сан. Я знаю только то, что услышал тогда от обезумевшего мальчишки. А я просто констатировал смерть. А потом… потом я молчал всё это время. Я запер этот ужас внутри и молчал. Потому что боялся. Боялся за себя, боялся за свою семью. — Его голос дрогнул, в нём послышались слёзы, которые он не проливал. — А теперь… Теперь Кэзуки нет. И спросить действительно больше не у кого. Те, кто отдавал приказ… они всегда остаются в тени. Кэзуки был всего лишь… исполнителем, слишком рьяным исполнителем. Игрушкой в руках тех, кто сильнее. И мне показалось, — он снова сглотнул, — что боялся он тогда не гнева своего дяди. Хотя, я тоже могу ошибаться.

Он поднялся с дивана, его движения были медленными, будто он постарел на десяток лет за эти несколько минут. Он выглядел опустошённым, но в то же время на его лице появилось какое-то странное облегчение — облегчение человека, сбросившего с плеч непосильную ношу, даже если это означало переложить её на другого.

— Я рассказал вам всё, что знал, — он произнёс это тихо, но твёрдо, глядя мне прямо в глаза. — Просто потому, что вы имеете право это знать. Вы имеете право на правду, какой бы горькой она ни была. Простите меня. За молчание, и за трусость.

Он не стал ждать ответа. Не стал ждать моих упрёков, вопросов или прощений. Он просто развернулся и медленно, ссутулившись, побрёл к выходу, оставив меня одного в центре гостиной.

Дверь закрылась за ним с тихим щелчком. Я остался сидеть не двигаясь, глядя в одну точку. Внутри всё было пусто, пусто и тихо. Не было ни ярости, ни слёз, ни отчаяния — был только холод. Ледяной, пронизывающий холод, исходивший из самого сердца и расползавшийся по венам, замещая собой кровь.

Это не было несчастным случаем, как не было и трагической случайностью. Это было убийство. Неумышленное, глупое, случившееся по чьей-то преступной халатности и глупости, но всё одно убийство. И последний свидетель, прямое орудие, был устранён. Стирая его, Мураками Риота не просто наводил порядок в своём клане, он ещё и заметал следы. Даже если и не был связан с этим.

Концы в воду, и круг замкнулся. Правда, которую я так долго искал, оказалась такой горькой. Она не принесла облегчения, только лишь осознание того, что моя война только что перестала быть борьбой за выживание. Она превратилась в нечто гораздо большее, страшное и неизбежное.

В дело чести.

Следующая неделя чем-то напоминала шпионский боевик. Кайто, объясняя тем, что у меня по соседству живёт оперативник Vallen, настоял на встречах вне дома. При этом выбирая достаточно экзотические локации. Первая же наша встреча состоялась на территории одного из складских комплексов на окраине Осаки поздним вечером.

Как назло, весь вечер шёл довольно противный дождь.

Он не лил, а сеял с неба мелкую, колючую водяную пыль, которая забивалась под воротник, леденила кожу и превращала огни далёкого центра в расплывчатые, дрожащие пятна. Я стоял, вжавшись спиной в шершавую бетонную стену какого-то заброшенного склада, воздух пах ржавым металлом, мокрым асфальтом и одиночеством.

Внезапно из тумана, словно призрак, выплыла и бесшумно остановилась около меня чёрная, представительская «Тойота» без опознавательных знаков. Задняя дверь приоткрылась, и из темноты салона на меня уставился немигающий взгляд Накамуры Кайто.

Он молча сделал приглашающий жест, и я залез в тёплый и на удивление просторный салон.

Дверь закрылась с тихим щелчком, отсекая внешний мир с его непогодой. Кайто, одетый в тёмный тактический свитер, сидел напротив, отгороженный от водителя глухой перегородкой. Его лицо в свете планшета на коленях казалось вырезанным из мрамора — ни единой эмоции, ни дать ни взять скульптура, а не человек.

— Садитесь, Канэко-сан! — его голос был низким, идеально подходящим для этой ночной операции.

Я рухнул на сиденье, сбрасывая с плеч намокшую куртку. В груди бешено колотилось сердце, но не от страха, а от ненависти, которую я с трудом сдерживал. К чему эти шпионские игры?

— Ну? — выдавил я, чувствуя, как сжатые кулаки упираются в колени.

— Первые плоды наблюдения, — так же монотонно произнёс Кайто и протянул мне тонкий, чёрный конверт из плотного пластика. Его движения были выверены до миллиметра, без единого намёка на суету. — Цель демонстрирует высокий уровень конспирации, но и она допускает погрешности. Выход в «поле» без прикрытия — всегда риск.

Пальцы чуть дрогнули, когда я взял конверт. Он был холодным и скользким. Вскрыв клапан, я извлёк стопку чёрно-белых фотографий. Качество было пугающе высоким. Словно я сам невидимой тенью стоял в тот момент рядом.

На первом снимке был Амано. Не тот напыщенный корпоративный царёк с сорокового этажа, а приземлённый, обычный человек в простом тёмном плаще. Он сидел за столиком уличного кафе, с чашкой кофе. И он не был один.

— Кто это? — Я тыкал пальцем в второго мужчину, того, что сидел напротив. Незнакомец в идеально сидящем костюме. Его поза была расслабленной, но не вальяжной. Поза хищника, позволяющего себе отдохнуть.

— Личность не установлена, — отчеканил Кайто. — В рядах Vallen, равно как и в открытых ресурсах его нет. Прибыл вчера вечером рейсом «Сингапу Эйрлайнз» из Сингапура. Номер на бирке его багажа соответствовал отелю «Кайдзэн». Мои сотрудники проверили, он поселился в номере, забронированном компанией «ITO Corp».

«ITO Corp». Это имя прозвучало в тишине салона, как выстрел. Знакомое название, наш главный соперник и конкурент. Акула, вечно кружащая у лодки Vallen.

— Это не случайное совпадение, — прошептал я уже себе, а не ему, перелистывая следующие кадры. На них было запечатлено всё свидание: как Амано жестикулировал, стараясь что-то объяснить, как незнакомец слушал, чуть склонив голову, явно скучая. Как они встали одновременно, но рук не пожали. Амано ушёл быстро, почти по-воровски оглядываясь, а его визави ещё несколько минут оставался за столиком, с наслаждением потягивая свой эспрессо, словно только что заключил очень выгодную сделку.

— Вероятность случайности оценивается в 0,4%, — безразлично констатировал Кайто, словно говорил о погоде. — Продолжаем наблюдение. Следующий вероятный контакт, исходя из анализа его предыдущих перемещений, ожидается через сорок восемь часов. Будет ли у вас возможность отвлечься?

— Я найду возможность, — бросил я, всё ещё не отрывая глаз от последнего снимка. На обороте каждой фотографии аккуратным почерком Кайто были выведены время, дата, координаты. Двадцать семь минут. Ровно.