— Идем. И, Мелисса…
— Что?
— Ничего. Ты же понимаешь, что ты невероятная, да?
Потом поговорю с ней о том, что некоторые люди это… ну вот то самое. На блюде. Вряд ли здесь помогут слова, но я хотя бы попытаюсь.
Она фыркнула, ступая на лестницу, или тут Лили заплакала навзрыд, как будто что-то почувствовала. Мелисса, поколебавшись пару секунд, подхватила ее одной рукой и продолжила подниматься.
Выражения лиц Джоша и Элен, когда их дочь вошла в кабинет, я бы очень хотела забыть — но, к сожалению, не смогу. Хотя смотрели они в основном не на Мелиссу, а на Лили, которая испуганно к ней прижималась.
— Добрый день, — спокойным тоном спросила Мелисса. — Что именно я должна подписать?
Она держалась как настоящая леди — как будто мы все были на приеме или деловой встрече. Впрочем, в какой-то степени это она и была.
Джош, вздрогнув, положил бумагу на стол. Передавая Мелиссе самопишущее перо, он старался не касаться ее руки. Элен так и не встала, продолжая испуганно закрывать живот ладонью.
— Я закончила.
Мелисса отложила перо и отошла от стола, успокаивающе покачивая Лили.
— Спа… спасибо.
Голос Джоша сорвался.
— Самое время вспомнить о деньгах для Мелиссы, — сказал генерал Реннер.
Вид у него был таким, как будто он хотел кого-то придушить.
— Ах, да! Я выпишу счет на тысячу…
— На полторы, — поправил генерал Реннер. — А лучше две. Чтобы не было проблем.
Тон его обещал, что проблемы появятся прямо сейчас.
— Но это же грабеж!
— Джош, — окликнула Элен и качнула головой, указав на свой живот. — Это ради нашего первенца.
Когда все закончилось, Джош и Элен захотели пожать мне руку, чтобы поблагодарить — и я пообещала себе, что помою ее потом трижды.
Мелисса только насмешливо фыркнула, увидев выражение моего лица. Так взрослый смотрит на ребенка, который впервые испугался комнаты ужасов: снисходительно. Уже стоя на пороге, Джош расплылся в улыбке.
— До свидания! Было приятно иметь с вами дело!
— Надеюсь, больше вас не побеспокоим, — добавила Элен, улыбаясь.
Кажется, им обоим стало легче, когда они вышли на крыльцо, как будто весь наш дом был проклят.
— До свидания, — сдержанно произнесла я, закрывая дверь.
Дети толпились в холле, Мелисса все еще держала Лили на руках. Проследив за ее взглядом, я увидела, что она смотрит в окно. На то, как ее родители подходят к карете, как лакей открывает дверь и помогает обоим забраться внутрь, как сам забирается на козлы.
Как кучер стегает лошадей, и те, медленно набирая скорость, идут вперед.
Я посмотрела на генерала Реннера — и потому упустила момент, когда с губ Мелиссы сорвалось.
— Мама… Мам!
Опустив Лили на пол, Мелисса бросилась к двери, дернула ее на себя и выбежала наружу.
— Мам!
— Мел, стой!
Я рванула следом — но меня с ног сбил поток воздуха.
— Мам, мам!
Мелисса бежала и бежала вслед за родителями — до тех пор, пока карета не скрылась за поворотом, а она сама не выбилась из сил и не упала на дорогу.
Только тогда я наконец смогла ее нагнать.
Глава 34
Стоило мне дотронуться до ее плеча, как меня тут же отшвырнуло таким мощным потоком воздуха, что я упала даже не на дорогу, а в траву рядом.
— Мел…
— Лучше пока к ней не подходи, — непонятно откуда взявшийся генерал Реннер взял меня за руку и помог подняться.
— Но… она же…
— Если она сейчас начнет сдерживаться, чтобы тебе не навредить, будет хуже.
Только в этот момент я заметила, что ему, чтобы говорить, приходится перекрикивать ветер. А спустя какое-то время ветер перерос в настоящий ураган — куда там легкому штилю, который до этого устраивала Мелисса. Если бы такое произошло в доме — его бы унесло как минимум в страну Оз.
— Мел…
— Замкнет магию внутри — ее разорвет просто, — пригрозил генерал Реннер. — Раньше надо было учить. Отойди.
Как будто был кто-то, кто мог ее учить! Но вообще-то генерал Реннер был прав: я уделяла этому преступно мало времени. Просто потому, что сама ничего о магии не знала. В городской библиотеке книг о ней, разумеется, не было. Аб тоже ничего не знал, а взрослых неблагих, к кому можно было бы обратиться, я пока не встречала.
Вот и все, патовая ситуация. Оставался только генерал Реннер.
“Единственный способ для этих существ жить в обществе, — заявил он как-то в ответ на мой вопрос, — это вести себя нормально. От силы неблагих еще ни разу не выходило ничего хорошего — и не выйдет. Они не такие”.
И снова — тупик. Попросить его о помощи? Хуже идеи не придумаешь, учитывая, что он уверен: неблагим необходимо затолкать свою магию поглубже и о ней забыть. У меня же планы были совершенно другие.
Ураган длился и длился, а потом все-таки начал стихать — когда солнце уже покатилось к вечеру.
— Мелисса, — осторожно позвала я, подходя ближе.
Девочка рыдала, закрыв лицо руками, тело ее то и дело сотрясала икота. Когда я дотронулась до ее плеча, Мелисса попыталась меня отпихнуть, но как-то не слишком уверенно.
Сев рядом на дорогу, я аккуратно притянула ее к себе, и Мелисса зашлась еще более громким и отчаянным плачем. Она ничего не спрашивала и ничего не говорила, хотя я опасалась ее вопросов.
Как объяснить ребенку, что ее родители — твари? Почему-то считается, что это родители любят детей безусловно, но на самом деле это не так: безусловно, каким бы родитель ни был плохим, всегда любит ребенок.
— Почему я родилась такой? — в конце концов тихо спросила Мелисса. — В чем я виновата?
Ее голос был влажным и тихим.
— Ты ни в чем не виновата, — честно ответила я. — Ты замечательная девочка, и я очень люблю тебя.
Мелисса отстранилась — я не стала ее удерживать. Бросив на меня косой взгляд, она встала и фыркнула. Привычная горделивая осанка смотрелась странно из-за заплаканного лица и испачканной в пыли одежды.
— Ну да.
Она отвернулась и зашагала вперед, к дому, как будто ничего не было.
— Как думаешь, Лили неправильная? — спросила я, нагоняя ее.
— Лили? — удивленно подняла взгляд Мелисса.
Даже забыла по обыкновению посмотреть на меня презрительно.
— Да, Лили. У нее рога и глаза красные.
Фыркнув, Мелисса ускорила шаг, но я не собиралась сдаваться.
— Ты бы стала любить ее меньше, если бы у не вдруг появился хвост? — спросила я. — Бросила бы ее? Перестала с ней играть?
— Что за ерунду ты несешь?! — возмутилась Мелисса. — Это же просто хвост!
— А это, — я перегородила ей дорогу, — просто ты. И просто твоя способность управлять воздухом. В этом нет ничего плохого, пока ты никому не навредила, это — часть тебя. А твои родители… повели себя по отношению к тебе непозволительно.
Д — дипломатия! Была бы Мелисса повзрослее — я бы просто назвала их мразью.
— Не смей! Не говори так о них! — вспыхнула она. — Они… у них не было выбора! И они…
Ее глаза снова начали наполняться слезами, но она, обойдя меня по широкой дуге и вытирая лицо ладошкой, упорно продолжила двигаться вперед. Вот ведь упрямая!
— Они обошлись с тобой плохо, и ты в этом не виновата. Можешь мне не верить, но скажу еще раз: я тебя очень люблю, — сказала я. — И спасибо, что заботишься об остальных там, где у меня не хватает рук. Нам с тобой очень повезло. Ты замечательная, и в тебе нет ничего неправильного. Хорошо, что ты есть.
Мелисса действительно заботилась. Играла с Лили, помогала Дереку с непослушными шнурками, подсовывала, в конце концов, генералу Реннеру плетеных куколок, чтобы его прогнать! Мне тоже подсовывала, конечно, но с точки зрения Мелиссы — где гарантии, что я не замышляю что-то плохое?
Если до этого она общалась с родителями и Долорес… то нет ничего удивительного в том, что она вообще не доверяла взрослым.
На секунду Мелисса замедлила шаг, а потом снова фыркнула и пошла вперед. Кажется, ее спина как будто стала менее напряженной — или мне только показалось?
