— Что с тобой? — спросила вдруг Элис. — Это… тебе больно? Я не…
— Это. Не. Твое. Дело.
Только ее жалости мне не хватало.
Встав с кресла, я подошел к двери и дернул ее на себя. Двигаться приходилось на ощупь, потому что перед глазами все плыло и темнело. Но я радовался хотя бы, что могу стоять.
Вроде бы. Мир вокруг не радовал четкостью.
— Потренируйся сама вместо того, чтобы лезть в мои дела.
Щиты, Элис, займись щитами.
— Я могу как-то помочь? — в ее голосе было столько сочувствия, что меня передернуло.
— Делай то, что я сказал. И избавь меня, пожалуйста, от этого тона.
Надеюсь, я хотя бы говорю это вслух, потому что не до конца осознавал даже себя. Хотя чувствовал, что Элис рядом. Мой дракон ее чувствовал. Скребся изнутри, как запертый пес, скулил, и хотел к ней.
Идиот.
Чтоб тебя, Элис, убирайся! Я не видел живых истинных пар. Я почти ничего не знаю о том, как работает наша связь.
Оставалось несколько секунд до того, как меня окончательно накроет болью, и я надеялся только на то, что в этот раз все не закончится тем, что я на месяц окажусь на больничной койке.
В любом случае, мне нужно позаботиться о том, чтобы укрепить ментальный барьер: надеюсь, он поможет закрыть боль от Элис. Не даст ей почувствовать то, что на меня вот-вот свалится. Да ей даже отголоска хватит, чтобы начать кататься по полу! А она — хрупкая.
Нужно сосредоточиться, взять себя в руки, усмирить магию, — а для этого Элис должна убраться и перестать меня отвлекать.
— Ну!
— Конечно. Как я могла подумать, что тебе нужно мое сочувствие.
Элис вылетела в коридор, хлопнув дверью.
Перед глазами отпечатался только рыжий всполох волос — а потом я уже ничего не видел.
Элис
Мудак. Козел. Урод. Да как меня угораздило⁈
Кипя от злости, я вошла на кухню и принялась переставлять с одного места на другое тарелки, чтобы чем-то занять руки.
Одну, естественно, разбила.
Как я могла вообще всерьез подумать о том, что этому самодовольному индюку нужно хоть чье-то сочувствие? Что ему не плевать на то, что я думаю о его школе — и вообще? Да ему безразлично даже, с кем иметь дело, со мной или с той Элис, которая погибла! Истинная — и ладно! Как будто я кусок мяса с меткой, а не человек.
Разбив вторую тарелку, я громко ругнулась и направилась к двери, рядом с которой стояла метла. Жизнь под одной крышей с драконом — не повод для того, чтобы оставлять повсюду осколки. Дети могут пораниться.
Кипя от злости и костеря лорда Мэлори последними словами, я не сразу увидела стоящую на пороге фигурку.
— Эми! — удивленно воскликнула я. — Почему ты не спишь?
Она наклонила голову и сонно моргнула. Растрепавшиеся после сна рыжие косички лежали на плечах, из-за выбившихся из прически волос ее голова напоминала солнышко. Одета Эми была в ночную сорочку до пят.
— С тобой все хорошо?
Я присела на корточки, и Эми нахмурила брови, уставившись мне в лицо.
Она выглядела так, как будто сейчас уснет или как будто прямо сейчас наполовину спит. Почему вообще встала?
— Седрик хороший, — пробормотала Эми. — Ему больно, постоянно. И Рольфу от этого тоже больно.
— Рольфу больно? Это он тебе сказал?
— А зачем ему говорить? Видно же.
Что за?..
— Эми…
Она душераздирающе зевнула и закрыла глаза.
— Мам, я хочу спать. Почему ты меня разбудила?
Она едва не упала. Я вовремя подхватила Эми на руки— не без труда, конечно, — и принялась укачивать.
О чем она говорит? Это ее предсказания, ее дар? Или это просто дурные сны?
А лорд Мэлори… Сердце глупо упало вниз, от тревоги внутри все сжалось.
Выгоняя меня из кабинета, он выглядел абсолютно здоровым. Несмотря на это, мне показалось, что ему нехорошо, но наша связь молчала, как я к ней ни прислушивалась.
И Рольф… Он, с его даром целителя, в самом деле легко улавливал боль других, например, Миры или Ушастика. Эми имеет в виду, что ему тяжело находиться рядом с лордом Мэлори? Я замерла, пронзенная внезапной догадкой. Если боль для лорда Мэлори— дело привычное, то логично, что точный, как радар, Рольф, бежит от него, как от огня. Могло ли это стать еще одной причиной того, что он не хотел учиться в школе лорда Мэлори и даже сейчас старается держаться от него подальше?..
А сейчас… Что происходит сейчас? Прислушавшись к связи истинных, я нахмурилась. Ничего, пустота. Никакой боли, хотя обычно она всегда присутствовала, хота бы фоново. Что бы ни происходило в голове лорда Мэлори, чувствовал он себя явно прекрасно. Или нет? Почему он вдруг разозлился и выгнал меня? Мне казалось… глупо, но мне казалось, что ему тоже нравится проводить со мной вечера. Идиотка. Лорд Мэлори никого, кроме себя, не любит.
Я подняла взгляд, как будто могла через потолок вглядеться внутрь кабинета и узнать, что сейчас на самом деле происходит с лордом Мэлори. Почему меня вообще это волнует?
— Он чувствует, — сонно пробормотала Эми. — Мам, когда мы уедем?
Что чувствует?
Она зевнула, устроив голову у меня на плече.
— Я хочу молока. Мне можно?
— Конечно, малышка.
Голос дернулся, и я попыталась улыбнуться.
А молоко у нас… Ага, в кладовке под кухней, точно. Я усадила Эми на стул и закутала в свою шаль. Сходив за молоком, вернулась к плите, под которой ровным светом горел камень-артефакт. Нужно будет подумать, можно ли сделать артефакты, которые могут без использования плиты нагреть немного жидкости — наподобие наших электрочайников или кипятильников. Будет ли на них спрос? Зависит от стоимости. И еще от…
Я осеклась. Думать о том, как можно расширить ассортимент товаров и потихоньку развивать бизнес было проще, чем… чем иметь дело с липким страхом. Почему Эми проснулась именно сейчас и заговорила о лорде Мэлори? Может, это просто совпадение? И как помочь Рольфу? Отослать его куда подальше? Но куда? И где гарантии, что он будет там в безопасности? Каким бы ни был лорд Мэлори, он в самом деле заботился о детях.
Помешивая молоко, я прислушивалась: в доме было тихо.
Наверное, если бы лорду Мэлори было плохо, я бы услышала? Почувствовала?
— Седрику из-за тебя плохо? — спросила Эми.
— Что? Почему ты так думаешь?
Вздрогнув, я обернулась. Эми сидела за столом и сонно хмурилась, кутаясь в шаль.
— Потому что она на тебя злится.
А, она про это.
— Нет.
— Это потому, что ты — не настоящая? Когда вернется наша мама, он перестанет злиться? А когда она вернется? Скоро?
Я вздохнула. Лорд Мэлори считал, что мы с Элис — одна и та же душа, Эми была уверена, что я не настоящая мама, потому что я «оранжевая».
В целом, я готова была отложить животрепещущие вопросы собственной идентичности до того момента, как появится свободное время об этом поразмышлять.
А если лорд Мэлори не пытается загнуться от боли, то я и вовсе счастлива. Хотя какое мне до него дело?
— Скоро, — пообещала я. — Вот твое молоко.
Я поставила перед Эми на стол горячую кружку и погладила ее по голове. Она сдвинула к переносице бровки.
— Мам, а когда мы вернемся?
— Скоро, я же говорила.
Надеюсь.
— Хорошо. А то там Ушастик — совсем черный.
Эми успокоенно отхлебнула молока, оставив над верхней губой усы, а мне оставалось только догадываться о том, что она имела в виду. Черный? Как староста — черный? Это как-то связано с тем самым Черным? Но от него ведь уже давно ни слуху ни духу. Да и какое ему дело до кота?
Уложив Эми спать, я постояла немного в коридоре, а затем прокралась к кабинету. Решительно, как будто ныряя в воду, постучала.
— Лорд Мэлори…
— Оставь меня в покое! Я неясно выразился?
Вот и поговорили.
Мудак.
* * *
Ночью я глаз не смогла сомкнуть, а на следующее утро связалась с Мирой с помощью зеркала.
Дети еще спали, а лорд Мэлори… Я ничего не смогла с собой поделать, всю ночь подходила к его кабинету, припадала к двери, а утром и вовсе заглянула внутрь. Он разбирал какие-то бумаги, раскладывая их по стопкам на столе с таким видом, как будто они нанесли ему личное оскорбление.
