Митроил выпрямился, и его голос стал чуть мягче, но всё равно с той же стальной ноткой:
— Тем более у тебя есть верное средство, чтобы избавиться от Райли в нужный момент.
И он аккуратно указал рукой — точно туда, где под накидкой я прятала кинжал из драгура. Я вздрогнула. Он и это знает?.. Я же так осторожно прятала!..
— О, да, Киора, — пророкотал Великий Митроил, словно читая мои мысли. — От меня ничто не ускользает. И тебе прекрасно известно, насколько серьёзны ставки.
— Я... я не уверена, что способна на убийство, — прошептала я, окончательно теряясь в спутанных чувствах. — Это не по мне. Я не убийца.
Митроил снова усмехнулся:
— О, дитя, я вижу, что ты способна на многое. Очень многое. Я не ошибся в тебе, когда в первый раз предлагал сотрудничать со мной. Уверен, мы могли бы стать очень полезны друг другу. Даже если я тебе не нравлюсь... Что значит симпатия против делового партнёрства? Симпатия предаст в любой момент. Но деловые отношения — самые крепкие.
Я молчала, переваривая.
Симпатия предаст... Вспомнила Райли в зале, с Дардэллой. Как она к нему льнула, а он... не оттолкнул. Боль кольнуло в груди.
Может, и прав этот жрец? Деловые отношения — да, они надёжнее. Без эмоций, без предательств. Но убить Райли? Нет... Или да? Если ради ребёнка...
В конце концов я сдалась. Шепнула еле слышно:
— Ладно. Согласна.
Митроил словно бы усмехнулся одобрительно:
— Умница, Киора. Ты не разочаруешь меня.
Я собралась с духом и спросила то, что терзало меня давно:
— А что в грузе? Что мы везём?
Он отмахнулся, как от мухи:
— Неважно. Его нужно только переправить.
— Нет, важно, — возразила я, набираясь смелости. — Груз ценный, и если его обнаружат, если нас схватят... Я должна знать, ради чего рискую. Ради чего... всё это.
Митроил помолчал, как будто размышляя, а потом ответил:
— Вы повезёте запечатанные сосуды с особым содержимым.
Я иронически хмыкнула — нервы расшалились:
— Полагаю, речь не о контрабандном вине?
— Верно предполагаешь, — подтвердил служитель культа.
— В таком случае, груз нужно получше спрятать, — сказала я. — А то как-то ненадёжно.
— Об этом мы позаботимся, — отрезал он. — Сосуды спрячут в сено.
— В сено? — переспросила я недоверчиво. — По-моему, это слишком подозрительно — везти целую громадную телегу с сеном через границу государств. Кто поверит? Враги сразу заподозрят неладное.
Митроил задумался — по крайней мере, его фигура замерла, как будто он взвешивает мои слова. А потом спросил:
— И что ты предлагаешь?
Я улыбнулась про себя — вот оно, мой шанс. И выдала идею:
— Что, если содержимое сосудов спрятать в бочки с соленьями и вареньями?
Он явно не понял — наклонил голову, как будто прислушиваясь:
— С чем?
— С соленьями и вареньями, — пояснила я. — Это продукты, консервированные особым способом. Огурцы, помидоры, капуста в рассоле, а варенье — из ягод и фруктов. Мы с Райли можем выдать себя не просто за переселенцев, а за торговцев редким товаром, которые везут эти бочки на продажу. Никто не заподозрит — еда как еда, а сосуды спрячем внутри.
Митроил помолчал, обдумывая. Я затаила дыхание.
Наконец он произнёс:
— И всё-таки ты поразительно находчива, Киора. Так тому и быть. Сделаем, как ты предлагаешь.
Глава 90.
Я кралась обратно в покои, сердце всё ещё колотилось от встречи с Тирамом и разговора с Митроилом. Его слова, как заноза, засели в голове: «Убить Райли… Уничтожить груз…». От одной мысли об этом холод пробирал до костей, но я гнала эти мысли прочь, цепляясь за надежду найти правду о своём ребёнке. Коридоры дворца провожали меня пустыми зловещими взглядами, а каждый шорох заставлял вздрагивать. Но я дошла, наконец, до тяжёлой двери наших покоев, толкнула её и быстро скользнула внутрь.
Тишина. Только мягкое дыхание Санны доносилось из комнаты, где находилась малышка. Я заглянула к ней, подошла ближе, осторожно, чтобы не разбудить. Девочка спала крепко, свернувшись калачиком под бархатным покрывалом. Я поправила одеяло, убирая прядь волос с её щеки, и на миг сердце сжалось — такая маленькая, такая хрупкая. «Ты храбрая, малышка», — подумала я, вспоминая её слёзы и рассказ о Роге Первого Дракона. Она видела слишком много для своего возраста. Слишком много для любой души.
Я вздохнула и направилась к своей кровати, всё ещё переваривая слова Митроила. Его сделка, его угрозы, его проклятый амулет, который, казалось, видел меня насквозь. Я уже собиралась рухнуть на постель, чтобы хоть на миг дать отдых телу, как вдруг заметила, что кровать… не пустая.
Громадная фигура, развалившаяся поперёк одеяла, шевельнулась, и знакомый голос, слегка заплетающийся, пророкотал:
— О, моя дорогая жена вернулась! — Райли приподнялся на локте, ухмыляясь. Его глаза блестели от вина, а волосы были растрёпаны, как у мальчишки после драки. — А где это ты была, позволь узнать?
Я замерла, чувствуя, как раздражение вскипает внутри. После всего, что я пережила за этот вечер, его пьяные шуточки были последним, что мне хотелось выслушивать. Да ещё эта сцена с Дардэллой…
Я стиснула зубы, стараясь говорить ровно:
— Изучала местность.
— Одна? — Райли прищурился, будто пытался сфокусировать взгляд. — Это слишком опасно, Зина.
— По-моему, гораздо опасней напиваться в месте, где нас окружают сплошные недруги, — отрезала я, скрестив руки. — И вообще, что ты забыл в моей постели?
Райли театрально приложил руку к груди, изображая обиду:
— Ну, вообще-то, мы ведь женаты, — протянул он, но в голосе его была больше шутка, чем серьёзность. — Разве не полагается супругам делить ложе?
— Вообще-то, нет, — отчеканила я. — Мы не женаты по-настоящему, Райли. И я не давала согласия спать с тобой в одной кровати.
Он замолчал, глядя на меня с лёгким удивлением. Его ухмылка медленно угасла, и я заметила, как в глазах мелькнула тень обиды. Настоящей, не наигранной. Но спорить он не стал.
Молча сполз с кровати, слегка покачиваясь, и пробормотал:
— Ладно, Зина. Как скажешь.
Побрёл к длинному креслу в углу — шезлонгу, как я его про себя назвала. Эта штука, обитая потёртым бархатом, явно была предназначена для чтения или короткого отдыха, но уж точно не для сна здоровенного мужчины вроде Райли. Он плюхнулся на неё, попытался устроиться, но его длинные ноги тут же свесились с края, а плечи едва помещались на узкой поверхности. Райли ворочался, кряхтел, пытаясь найти удобное положение, но «шезлонг» скрипел под ним, как старый корабль в шторм.
Я смотрела на это, и внутри всё кипело. Злилась я, конечно, не только из-за его дурацкой выходки с кроватью. Сцена с Дардэллой, её рука на его плече, её губы так близко… И он, чёрт возьми, не оттолкнул её! А теперь ещё и напился, как будто мы тут на увеселительной прогулке.
Но я молчала, стиснув зубы. Не время и не место для разборок. Вместо этого я отвернулась, легла в кровать и натянула одеяло до подбородка, стараясь не слушать, как Райли ворочается и что-то бормочет себе под нос.
Ночь прошла неспокойно. Сны путались с явью, а слова Митроила всё звучали в голове: «Убить Райли… Уничтожить груз…». Я ворочалась, то и дело просыпалась, но к утру всё же собралась с силами. Надо было действовать. План с соленьями и вареньями, который одобрил Митроил, не ждал. Да и сидеть сложа руки в этом гадюшнике я больше не могла.
С первыми лучами солнца уже была на ногах. Санна тоже поднялась, хоть и выглядела сонной. Я помогла ей одеться, поправила её шаль, чтобы лицо оставалось скрытым, и мы отправились в помещение, которое выделил нам служитель. Это была просторная кухня при дворце, с длинными деревянными столами, заставленными корзинами овощей, ягод и фруктов. Слуги, как и обещал жрец, приносили всё, что я просила: мешки с сахаром, соль, уксус, травы, даже какие-то местные пряности, от которых пахло так, что ноздри сводило.
