«Не узнаёт, — повторяла про себя. — Пока не узнаёт. Но если услышит голос или увидит лицо — мне конец…!
— Ну же, будь хорошей девочкой, — продолжал шептать Тирам, его губы почти коснулись моего уха, а пальцы заиграли с тканью, слегка оттягивая её. — Я ведь твой господин, Зина. И я не прошу ничего чрезмерного. Просто покажи мне своё лицо. Видишь, как я забочусь о тебе? Принял в своём дворце, угостил на пиру... Сделай и ты мне приятно. Это будет наш маленький секрет. Никто не узнает…
Его слова лились сладко, но я чувствовала в них яд. Уж я-то точно, чего стоят увещевания правителя Торесфаля…
Он наклонялся ещё ближе, его рука скользнула по моей щеке через ткань, заглянул в глаза так, будто хотел выудить из них все тайны. Я отводила взгляд, но Тирам не отставал, его пальцы всё настойчивее тянули шаль, не срывая, но намекая: «Сдайся сама — всё равно будет по-моему…».
Тряска во мне усилилась — страх мешался с яростью. «Вот же подонок… — думала я. — Этот гадёнышь со мной не флиртовал даже в первую брачную ночь, а тут вон как раздухарился…»
Тирам, видимо, понял, что уговорами не возьмёт, и его глаза вспыхнули раздражением. Он схватил шаль резче, пытаясь сорвать её одним движением. Я инстинктивно вцепилась в ткань руками, не даваясь, отталкивая его. Завязалась борьба — тихая, но яростная: он тянул, я держала, он шипел что-то сквозь зубы, а я молчала, только дыхание срывалось. Его лицо исказилось злостью, золотые глаза потемнели, и он уже не шептал, а рычал тихо:
— Да что с тобой, упрямая? Покажи лицо, немедленно!
Я вывернулась, шаль едва не порвалась. Ткань затрещала. Тирам схватил меня за запястье, прижимая сильнее к стене, его дыхание стало тяжёлым от злости.
— Ах, ты, интриганка! Нравится играть?!..
И в этот миг коридор разорвал оглушительный, величественный голос, эхом отразившийся от стен:
— Тирам!
Глава 87.
Голос, прогремевший в коридоре, принадлежал Великому Митроилу — этот рокот невозможно было перепутать ни с чем. Он вышел из тени, его алая мантия колыхнулась, как пламя.
— Достопочтенный дракарий, — произнёс он спокойно, но с той непререкаемой силой, что заставляла всех вокруг замолкать. — Не желаю отвлекать вас от... государственных дел, но кое-какие моменты требуют вашего скорейшего внимания.
Тирам замер, всё ещё прижимая меня к стене, но его хватка ослабла. Я видела, как в его золотых глазах мелькнула ярость — чистая, как у ребёнка, которого оторвали от любимой игрушки. Но за яростью скрывался страх. О, да, он боялся Митроила, этого тёмного жреца, который держал в руках нити судьбы всего Торесфаля.
Тирам выпрямился, отпустил мою шаль и зарычал тихо, но злобно:
— Что, прямо сейчас?
— Увы, мой повелитель, — ответил Митроил, и в его голосе не было ни капли сожаления. Он просто поднял руку, жестом указывая Тираму подойти ближе.
Дракарий скрипнул зубами, весь кипя от злости — прервали его забаву, да ещё и так бесцеремонно! Он бросил мне через плечо, с обещанием в глазах:
— Скоро увидимся, Зина.
И пошёл к Митроилу, ступая тяжело, как будто каждый шаг давался с трудом.
Я стояла, и мне казалось, что служитель культа смотрит прямо на меня. Прямо в душу заглядывает, видит все мои секреты. Но на самом деле я не могла разглядеть его взгляд — капюшон скрывал всё, только тьма там клубилась. Единственный «глаз», который был виден, — это Око Дракона, амулет, висевший на шее Митроила. Он иногда проглядывал из-под мантии, поблёскивая драгуром и алацирсом, и казалось, что этот глаз живой, следит за мной сам по себе.
Тирам подошёл к жрецу, и тот наклонился к нему, что-то прошептал на ухо — слова утонули в воздухе, не долетев до меня. Затем Митроил увлёк дракария прочь, и они скрылись за углом коридора. Я с трудом перевела дыхание.
«Слава тебе Целлиана, пронесло... Вот только куда же теперь идти?..»
Что-то подсказывало мне, что правильней было бы пойти в противоположную сторону. Или вообще обратно в комнату, к Санне, и больше не искушать судьбу.
Однако ноги сами понесли меня следом. Не могла я просто так уйти — любопытство жгло, да и страх подгонял: нужно понять, что они затевают. Я кралась тихо, как мышка, прижимаясь к стенам, дошла до угла. Там, в нише, они остановились, и изо всех сил напрягла слух.
Тирам всё ещё негодовал, голос его дрожал от злости:
— ...и зачем нужно было меня отвелекать? Подумаешь, залётная морекндалька... Мне было просто интересно!
Митроил перебил его спокойно, но твёрдо:
— Правителю следует быть более терпеливым, мой повелитель. Новый ритуал Целлианы уже скоро, и вам снова будет дарована невеста...
Тирам фыркнул, как разъярённый дракон:
— Да надоели мне эти невесты! Курицы безмозглые! Если очередная будет такой же тупой, как и все остальные!..
— Тише, — осадил его Великий Митроил. — Стены имеют уши.
Я сама себе заткнула рот рукой, чтобы не ахнуть вслух.
«Все остальные»?!..
Значит, речь вряд ли о двух бывших жёнах... Очень вероятно, девушек было больше, намного больше...
Сколько же их было за прошедшие года? Сколько раз Тирам «женился», а потом избавлялся от «неугодных»? При самом страшном раскладе, бедных девушек могло бы аж до девяти — ритуал Целлианы проводился лишь раз в год, а предыдузий дракарий скончался как раз девять лет назад…
И что же в таком случае произошло с детьми? Неужели у всех дети умерли? Ни за что не поверю. Мои подозрения, что ребёнок жив, только усилились. Надо срочно найти няньку, Эллаю, и любой ценой добиться от неё правды. Она знает, она должна знать!
Я попыталась вспомнить что-то из воспоминаний Киоры — они иногда всплывали, как обрывки снов. Да, кажется, няня дракария живёт в другом крыле замка, в старых покоях, где слуги и прислуга. Если она ещё здесь, то наверняка просто не покидает своей территории — старая ведь, как и я в прошлой жизни. Я развернулась и пошла в ту сторону, стараясь держаться теней. Коридоры вились, как змеи, но я ориентировалась по памяти Киоры — вот лестница вниз, вот поворот направо...
По дороге я прошла мимо зала для пиршеств — двери были приоткрыты, и оттуда доносились голоса. Я заглянула осторожно, и то, что увидела, ударило под дых.
Райли сидел за столом, голова его клонилась набок — кажется, он перепил вина, глаза стеклянные, а рядом с ним ворковала Дардэлла. Она наклонилась к нему близко-близко, её рука на его плече, а губы...
Пред Оком Целлианы!..
Дардэлла склонялась так, что не осталось монений, чем можно заниматься в такой позе…
Ужас обжёг меня, как кипятком.
«Нет... Нет, Райли, ты же не...»
Я отскочила прочь, не в силах смотреть, и тут же врезалась в кого-то позади.
Твёрдого, как стена, и холодного, как лёд.
Развернулась, и сердце ушло в пятки. Великий Митроил. Я оказалась с ним прямо лицом к лицу — хотя теперь убедилась окончательно: у него нет лица.
Глава 88.
Я уставилась в эту тьму под капюшоном, сердце заколотилось, как сумасшедшее. Хотела отшатнуться, убежать, но ноги приросли к полу, а Митроил стоял неподвижно, как статуя.
Он вёл себя довольно странно. Вместо того чтобы схватить меня или заорать «Стража!», служитель культа вдруг заговорил ласково, почти отечески, как будто мы на дружеской беседе:
— Не бойся, дитя. Ты, должно быть, заблудилась? Дворец велик, а ночь темна.
Я замотала головой, как кукла на пружине, и попыталась обойти его — уйти, скрыться, пока не поздно. Но он шагнул в сторону, преграждая путь своей алой мантией, и голос его стал ещё мягче:
— Не торопись. Позволь, я провожу тебя, чтобы ты больше не потерялась в этих коридорах.
Что мне оставалось? Кивнула, молча, и пошла рядом с ним. Он двигался плавно, бесшумно, как тень, вёл меня по замку. И вскоре я поняла — идем мы точно не в наши покои. Коридоры становились уже, факелы реже, а воздух тяжелее, с запахом пыли и старых тайн.
