Неужели старая нянька ушла за невозвратную черту? Или её убрали, как убирают всех, кто знает слишком много? Сердце сжалось при этой мысли. Эллая была единственной, кто мог бы пролить свет на то, что творится в этом дворце, на то, что случилось с моим ребёнком. Я так рассчитывала поговорить с ней…
Коридор закончился, и мы наконец добрались до наших покоев. Я толкнула тяжёлую дверь, и та скрипнула, словно жалуясь на поздний час. Внутри было тихо, только свет масляной лампы мягко дрожал на стенах, отражаясь в золотых нитях гобеленов. Я закрыла дверь за нами, повернула ключ в замке и только тогда позволила себе выдохнуть.
Однако напряжение не отпускало — оно сидело во мне, как заноза, и каждый шорох за дверью снова заставлял пульс разгоняться на полную скорость.
Я присела перед Санной, заглянув в её глаза. Она выглядела такой маленькой, такой беззащитной, что мне хотелось обнять её и не отпускать. Никогда.
— Санна, милая, — начала я осторожно, — скажи мне, что тебя так напугало? Ты ведь не просто так дрожишь. Это из-за того господина в красном балахоне? Из-за Великого Митроила?
Она замерла, её глаза расширились, и она медленно кивнула.
Ну, конечно, из него…
В этом не было ничего удивительного — Великий Митроил умел поселять ужас даже во взрослых, что уж говорить о ребёнке. Но что-то в поведении Санны подсказывало мне, что дело не только в зловещем виде главного служите культа.
— Ты его раньше видела? — спросила я, стараясь говорить мягко, чтобы не спугнуть её. — В Доме Целлианы, да?
Санна снова кивнула. Её губы задрожали, будто она сдерживала слёзы. Я положила руку ей на плечо, чувствуя, как она вся напряглась.
— Почему он тебя так пугает, милая? — продолжила я, стараясь не давить, но в голосе моём звучала настойчивость. — Расскажи мне. Я должна знать.
Санна опустила взгляд, её пальцы комкали ткань шали. Девочка молчала так долго, что я уже подумала, что она уже не ответит.
Но наконец она прошептала:
— Он… он говорил про Рог…
Я замерла, чувствуя, как холодок пробежал по спине.
— Рог Первого Дракона? — уточнила я.
Санна опять кивнула, её глаза блестели от слёз.
— Я слышала про него… — добавила она тихо.
— Конечно, — подтвердила я. — Все знают про Рог, похищенный мирендальцами…
Санна сглотнула, её взгляд метнулся к двери, будто она боялась, что кто-то подслушивает. А потом, словно решившись, выдохнула:
— Я видела этот Рог.
Кровь отхлынула от моего лица.
— Ты… Что?!.. — вырвалось у меня. — Видела?.. Как видела, Санна?.. Где?..
Малышка опустила голову, её шаль чуть сползла, открывая бледные щёки.
— Великий Митроил… он держал его в руках, — прошептала она. — Я видела. Он тогда сказал, что Рог Первого Дракона всегда принадлежал и будет принадлежать Сынам Пламени… А потом…
Её голос сорвался, и она всхлипнула. Я тут же обняла её, прижав к себе, чувствуя, как её маленькое тело дрожит.
— Что потом, милая? — спросила я, гладя её по спине. — Расскажи, не бойся.
— Они… они меня увидели! — выпалила она, и слёзы наконец хлынули из её глаз. — Они хотели сделать со мной что-то плохое! Я кричала, что ничего не знаю! Совсем ничего! Но они не слушали!..
Я крепче прижала её к себе, чувствуя, как моё сердце сжимается от боли за эту девочку.
Теперь всё становилось на свои места. Вот почему Санна сбежала из Дома Целлианы. Она видела то, что не должна была видеть. Узнала тайну, которую никто не должен был знать. И за это девочка могла поплатиться собственной жизнью. Но ей удалось бежать, и, чёрт возьми, она поступила правильно.
— Ты такая храбрая, Санна, — прошептала я, гладя её по голове. — Ты настоящий боец. И теперь тебе ничего не угрожает, обещаю. Мы просто будем осторожны, хорошо?
Она шмыгнула носом, уткнувшись мне в плечо, и кивнула. Я продолжала держать её, пока её дыхание не стало ровнее, а слёзы не высохли. Потом осторожно уложила в кровать, подоткнула одеяло и сидела рядом, напевая что-то тихое, пока её глаза не закрылись, и малышка не уснула, свернувшись калачиком под бархатным покрывалом.
Райли всё не возвращался. Время тянулось, и тишина в покоях становилась всё тяжелее. Я сидела у кровати Санны, глядя на её спокойное лицо, но мысли мои были далеко.
Эллая… Где она может быть, если ещё жива? Её отсутствие пугало не меньше, чем присутствие Митроила. Неужели её убрали? Или она сама скрылась, потому что не хотела попасть под раздачу?
Я осторожно встала и подошла к окну. Асериз сверкал в ночи, его огни мерцали, как звёзды, но для меня этот город был ловушкой. Я должна была найти Эллаю. Может, кто-то из слуг знает, где она? Или хотя бы намекнёт, жива ли она?
Решение пришло само собой — я не могла сидеть сложа руки. Надо действовать.
Поправила шаль, убедилась, что клинок из драгура всё ещё на месте под накидкой, и тихо вышла из покоев, оставив Санну спать. Дверь скрипнула, и я замерла, прислушиваясь.
Тишина. Сделала шаг, затем другой, но не успела пройти и пары метров, как из тени коридора выступила высокая фигура.
Тирам.
Его золотые глаза сверкнули в полумраке, и прежде чем я успела среагировать, он резко шагнул вперёд, прижав меня к холодной каменной стене. Его рука легла на стену рядом с моим лицом, отрезая путь к отступлению. Сердце ухнуло в пятки, а дыхание перехватило.
— И снова здравствуй, Зина, — произнёс дракарий, и его голос, глубокий и насмешливый, пронзил меня насквозь. — Как приятно тебя встретить в столь поздний час. Да ещё и в одиночестве…
Глава 86.
Я замерла, почти сросшись с камнями за моей спиной. Многое бы я отдала в тот момент, чтобы самой прерватиться в камень...
Тирам стоял слишком близко — его дыхание обжигало кожу даже через ткань шали, а золотые глаза горели в полумраке коридора, как два раскалённых угля.
О, великая Целлиана, неужели он меня узнал? А если не узнал, к чему эти странные игры?
Мысли в голове вихрем кружились, а тело тряслось мелкой дрожью, словно я снова оказалась в той проклятой подземной камере, где он меня запер. Но я молчала. Ни звука не издала — голос-то мог меня выдать в два счёта. Тирам знал голос Киоры, своей «неугодной жены». Так что я просто стояла, вжавшись в стену, и молилась всем богам этого мира и своего старого, чтобы он просто отстал от меня, прямо сейчас
Но Тирам, конечно, не отстал. Он наклонился ещё ближе, его губы почти коснулись моей шали, и я почувствовала запах его — смесь дорогого мускуса и чего-то металлического, драконьего.
— Зина... — прошептал он низким, бархатным голосом, от которого у меня мурашки по спине побежали. — У тебя такой необычный наряд. Никогда не видел ничего подобного в наших краях. Мне бы хотелось рассмотреть его поближе... А ещё лучше — узнать, что под ним скрывается.
Его пальцы скользнули по краю шали, легко, почти нежно, но с такой уверенностью, будто он имел на это полное право. Он трогал ткань, перебирал её, как будто это была какая-то диковинная игрушка, а я — манекен в магазине.
Я отшатнулась, но стена не пускала, и Тирам только усмехнулся, заглядывая мне в глаза. Его взгляд был таким пронизывающим, что я едва не отвернулась. Нет, он меня не узнал — по крайней мере, пока. Это было просто любопытство, смешанное с той наглой самоуверенностью, которая всегда отличала этого ящера. Но от этого легче не становилось. Он играл со мной, соблазнял — медленно, уверенно, наклоняясь ещё ближе, так что наши лица почти соприкасались.
— Ну что же ты молчишь, Зина? — шептал он, его дыхание щекотало. — Разве ты совсем немая? Я хочу послушать твой голос. Он наверняка такой же загадочный, как и ты сама. Расскажи мне что-нибудь... О Дальних Землях, о себе... Или просто скажи моё имя. Тирам. Попробуй, это не сложно.
Он становился настойчивее — его рука скользнула по моему плечу, а вторая потянулась к ткани на моём лице, как будто хотел поправить её, но я знала, что это лишь предлог. Он не хватал грубо, не рвал — нет, он хотел, чтобы я сама сдалась, сама открыла ему лицо. Это была его игра: наглая, самоуверенная, как он привык, что все перед ним склоняются, стоит ему лишь щёлкнуть пальцами. Я ещё сильнее стиснула зубы, чтобы не вырвалось ни слова.
