Системный Кузнец. Трилогия (СИ) - Мечников Ярослав

Наконец, старик медленно поднял голову и посмотрел на мне в глаза. Но это был не взгляд мастера на подмастерье. Это был пронзительный взгляд, как будто кузнец пытался заглянуть мне в самую душу, и понять, что за существо стоит перед ним. В его глазах не было гнева – было что‑то другое, гораздо более глубокое.

– Ты… – голос прозвучал хрипло и непривычно тихо. – Откуда ты всего этого понабрался, паршивец? Отвечай.

– Я?.. – вырвалось почти беззвучно. Мозг лихорадочно заработал, перебирая варианты. Врать? Сказать правду? Оба варианта казались дорогой в никуда.

– ТЫ! – рявкнул кузнец, и от его голоса, казалось, вздрогнула наковальня.

Чёрт, ловушка захлопнулась. Попался в капкан, который сам же поставил, упиваясь собственной эйфорией и жаждой прогресса. Что теперь? Сказать, что придумал сам? Не поверит. Сказать, что подсмотрел? Где? Любой ответ из уст четырнадцатилетнего бестолкового Кая звучал бы как откровенная ложь.

– Я… – ком стоял не только в горле, но, казалось, сдавил лёгкие, мешая дышать.

– Ты ходил к этим бесам? К братьям‑оборванцам⁈ – Гуннар внезапно вскочил, и табурет за ним с грохотом упал. Он навис надо мной, тенью заслонив свет. – Признавайся, щенок! Признавайся сам, или я тебе так башку откручу, что признаваться будет нечему!

Память Кая подсказала: Братья‑оружейники… Рольф и Рагнар. Вспомнил их мастерскую – единственную, кроме нашей, кто делал оружие. Говорили, они работают на гарнизон Чёрного Замка – потомственные мастера, достаточно богатые, чтобы не размениваться на гвозди. Старик думает, я был у его главных конкурентов? Шпионил? Или просился на работу?

– Мастер, – сказал, стараясь говорить твёрдо, глядя прямо в глаза. – Я не был у них. Можете пойти и спросить. Зачем мне чужая кузница, если я учусь у вас?

Слова «учусь у вас» были откровенной лестью, но сейчас не до гордости. Мужчина тяжело дышал, лицо побагровело, было ясно: если бы сказал, что был у братьев, это ранило бы его гордыню сильнее любого оскорбления. Это означало бы, что он, Гуннар, – плохой мастер, от которого ученики бегают к конкурентам.

Мужчина немного остыл, но подозрение в глазах никуда не делось.

– Тогда откуда? – прорычал. – Откуда ты знаешь про такую конструкцию? В нашей дыре такие мехи только у этих выскочек и в замке у барона. Ты ни там, ни там не был. Значит, ты либо врёшь мне сейчас… – шаг, нависая надо мной, как скала. – Либо…

Замолчал, глаза сузились, словно в его затуманенном похмельем мозгу наконец сложилась страшная и невероятная картина.

– Либо ты, паршивец… – голос упал до зловещего шёпота. – Знаешь больше, чем я думал. Вот только откуда?

Ребят, 2500 лайков и дополнительная глава!

Глава 9

Его вопрос повис в воздухе. Стало ясно: ответ должен быть таким, который Гуннар не сможет проверить. Сказать правду? «У меня в голове система, которая показывает чертежи»? Проще сразу разбежаться и убиться об наковальню, за такое признание со мной здесь могли бы сделать что‑то похуже смерти.

Вариант с замком барона отпал – ложь, которую легко опровергнуть. Заезжий торговец или шахтёр? Неубедительно. Гуннар начнёт расспросы, искать этого мифического «инженера». Да и не поверит, что человек с такими знаниями машет кайлом в шахте.

Мозг выдал единственный рабочий вариант – полуправду. Опасную, но единственную, в которую можно поверить.

– Я скажу, – произнёс тихо, поднимая взгляд. – Видел эти мехи и запомнил, как они устроены. У меня, как оказалось, хорошая память на такие вещи. Не знаю, откуда, но если меня что‑то сильно заинтересует, запоминаю каждую деталь. Вот и весь секрет, мастер.

Старик нахмурился так, что густые брови сошлись на переносице. Глубокие морщины прорезали лоб, а глаза почти скрылись в тенях.

– Ты мне зубы не заговаривай, щегол! – взорвался кузнец, делая шаг вперёд. Кулаки сжались. – Говори толком, где ты их видел⁈ У братьев‑оборванцев, да⁈

Решил идти ва‑банк.

– Да, – спокойно ответил, глядя прямо в глаза. – У них. У Рольфа и Рагнара.

Гуннар задышал так, словно пытался втянуть в себя весь воздух кузницы. Грудь вздымалась как кузнечные мехи, лицо налилось багровым цветом. У меня было несколько секунд, прежде чем его шок переплавится в чистую ярость.

– Но я не ходил к ним проситься в ученики, мастер! Клянусь!

Он замер, тяжело дыша, но кулаки немного разжались. Ждал.

– Так вышло, правда, – продолжил быстрее, чувствуя, что он слушает. – Я крутился возле их кузни. Мне было просто… любопытно. Вы же знаете, они делают только оружие, лучшее в округе. Хотелось понять, почему? Что у них есть такого, чего нет у нас?

Видел, как последние слова задели его за живое.

– Их мастерская была открыта, а они оба ушли в таверну. Я знал, что к ним никто без спроса не сунется. Вот и юркнул внутрь, на минутку. И увидел… эти мехи. Мастер, они… – искал слово, которое не прозвучало бы слишком современно, – они совершенны. Огромное колесо, система рычагов… Я представил, как было бы здорово получать ровный, постоянный жар, просто вращая маховик. Подошёл, потрогал, посмотрел, как всё устроено, и постарался запомнить каждую деталь. А потом, когда ушёл, всё никак не мог выкинуть их из головы. Рисовал палкой на земле, снова и снова, чтобы не забыть, чтобы однажды… чтобы мы могли сделать такие же.

– Откуда⁈ – рык эхом прокатился по кузнице. Мужик вновь схватил меня за шиворот, приподняв над землёй. Ноги болтались в воздухе, а жар его тела и запах перегара ударили в лицо. – Маховик! Откуда ты взял это слово, паршивец⁈ Откуда ты его вообще знать можешь⁉ Отвечай, мерзавец, или я тебя башкой в горн суну!

Глаза пылали яростью. Паника холодной волной прошлась по спине. Нужно говорить – быстро и убедительно.

– В шахте! Я в лагере об этом думал, не мог успокоиться! Рассказал старому охраннику про эти мехи, а он только рассмеялся! Говорит, в столице у богатых мастеров такие не редкость! Он‑то и сказал, как это колесо называется – маховик! Но он только название и знает, мастер! Конструкцию я сам запомнил, до последней заклёпки!

Хватка на вороте слегка ослабла. Он отпустил меня, и я, кашляя, попятился.

– Значит, шпионил! – констатировал кузнец.

– Да! – выпалил, поднимая взгляд. – Да, мастер, подсмотрел! Можно сказать, шпионил! – Шаг вперёд, переходя от обороны в атаку. – Но для кого? Для них? Нет! Для нас! Для нашей кузни! Я ведь как только вернулся, сразу к вам пришёл, всё рассказал, ничего не утаил!

Говорил быстро, с жаром, не давая вставить слово.

– Вы только представьте! С такими мехами мы сможем делать то, о чём эти братья‑оборванцы и не мечтали! Жар будет идеальный! Сталь получится чище! Мы их обставим, мастер! Мы будем ковать лучшее оружие во всём Каменном Пределе!

И тут я нанёс главный удар, целясь прямо в его гордость.

– Ваш отец – великий мастер, разве он работал бы на дырявых мехах? Нет! Он заслуживал лучших инструментов! И вы, его сын – с вашей родословной вам на роду написано иметь лучшую кузницу! А я… я просто хочу помочь. Я по глупости своей, по неумению так поступил, не со зла. Вы только не бейте, мастер… я ведь и правда как лучше хотел.

Смотрел на него, инстинктивно выставив руки перед собой в защитном жесте. Спектакль, кажется, сработал. Видел, как слова о его отце, о чести рода, попали в цель. Его злость никуда не делась, но она потеряла чистую ярость, стала какой‑то показной. Старик злился уже не на меня, а на собственное упрямство, которое мешало признать мою правоту.

Гуннар тяжело дышал, глядя мне в глаза, затем провёл по лицу грязной ладонью, смазывая пот и сажу. Молча поднял с пола упавшую табуретку, поставил и снова рухнул на неё всем весом.

Дерево – старое и рассохшееся, издало жалобный скрип, а затем – сухой треск. Одна из ножек, подточенная временем и сыростью, не выдержала. Табуретка подломилась, и кузнец со всего маху повалился на бок – падение получилось тяжёлым и неуклюжим. Мужчина сидел на полу, посреди обломков своего старого трона, привалившись спиной к стене.