Рубиновый рассвет. Том I (СИ) - Неволин Евгений

— КТО ЕЩЁ НЕ ПОСТАВИЛ НА МЕНЯ? ПОСПЕШИТЕ — ПОКА ЭТОТ ДРЯХЛЫЙ ЗОДЧИЙ НЕ РАЗЛЕЗСЯ ПО ПЕСКУ!

Толпа взорвалась восторженным ревом. Золотые монеты запестрели в воздухе, перелетая из рук в руки. Особенно популярны были ставки на "долгую казнь" — зрители жаждали крови, медленной и мучительной.

Гилен стоял посреди арены, беспомощно озираясь, будто заблудившийся ребенок. Его щит держался криво, меч болтался в руке как ненужная побрякушка. С трибун полетел огрызок яблока — он шлепнулся Гилену по щеке, оставив мокрый след.

— Ой! — испуганно вскрикнул Гилен, дёрнувшись всем телом. Он сделал несколько шатких шагов назад, споткнулся о собственные ноги и неловко покатился прямо в сторону Грога, вызывая новый взрыв хохота на трибунах.

Грог ухмыльнулся, обнажив желтые зубы под шлемом. Его пальцы сжали рукоять молота, сухожилия на руках напряглись как канаты.

— Давай, червяк! — проревел он и со всего размаху ударил по ногам Гилена, намереваясь раздробить кости в мелкую крошку.

Но в последний момент Гилен "случайно" пошатнулся, потеряв равновесие ровно тогда, когда молот просвистел в сантиметре от его голеней. Он упал на песок, беспомощно замахав руками.

— ХА-ХА! БЕГАЕТ, КАК ЗАЯЦ! — орал Грог, обращаясь к толпе. Он повернулся к зрителям, поднимая руки, собирая аплодисменты, совершенно уверенный в своей победе.

Грог сделал уверенный шаг вперед, готовясь добить "несчастного", но тут:

Гилен "неудачно" уронил щит — тяжелая металлическая пластина со звоном упала прямо под ноги Грогу. Тот, не ожидая подвоха, наступил на скользкую поверхность. Его ноги поехали, массивное тело закачалось...

— Черт! — успел выдохнуть Грог, прежде чем тяжело рухнул на песок. Его шлем с грохотом ударился о землю. Ударился бы, но...

В этот момент Гилен, "в ужасе" падая на спину, неловко выставил меч таким образом, что лезвие со звоном вошло в узкую прорезь шлема Грога — ровно туда, где находился глаз.

Тишина была густой и вязкой, нарушаемая лишь веселым смехом молодого аристократа.

Алая струйка крови медленно поползла по стальному шлему, затем капля упала на песок. Затем еще одна. Грог дернулся раз, другой — и затих. Толпа замерла. Тысячи глаз расширились в немом шоке. Даже распорядитель открыл рот, забыв закрыть его.

Лишь молодой аристократ в дорогой ложе заливисто хохотал, хлопая в ладоши:

— ВОТ ЭТО ПОВОРОТ! НЕЛЕПЫЙ ЗОДЧИЙ, ДА ТЫ ГЕНИЙ! — его голос звонко разносился по ошеломленной арене. Он вскочил с места, размахивая выигрышным билетом. — СЕМЬ К ОДНОМУ, ДАМЫ И ГОСПОДА! КТО ЕЩЕ ХОЧЕТ ПОСТАВИТЬ НА ВЕЗЕНИЕ?

Гилен тем временем "испуганно" отполз от тела, его руки дрожали, лицо выражало ужас. Но за темными очками рубиновые глаза были холодны и спокойны.

"Три удара. Как и планировал".

Гилен уловил едва заметное движение на самом роскошном балконе. Там, в тени бархатного навеса, сидел старик, чья кожа напоминала выцветший пергамент, а костлявые пальцы украшали массивные перстни с фамильными печатями. Его камзол, расшитый золотыми нитями, переливался при каждом движении, словно чешуя древнего дракона. Старик наклонился к своему помощнику — молодому, тщательно выбритому мужчине в строгом камзоле — и что-то прошептал, не сводя с Гилена холодных, как лед, глаз. Затем поднял руку и указал на него длинным, почти хищным пальцем.

Распорядитель, словно пес, учуявший команду хозяина, мгновенно вскинул руку:

— СТОП! — его голос прорезал гул толпы, как нож. — Здесь явное мошенничество! Этого бойца проверим на артефакты, зелья и магию!

На арену вышли проверяющие — не простые служащие, а специалисты высшего класса.

Трое артефакторов с зеркальными сферами в руках, которые отражали не свет, а саму суть магии. Их пальцы скользили по руническим лентам, готовым в любой момент затянуться вокруг подозреваемого, как удавы.

Два алхимика, несущих шкатулки из черного дерева, наполненные порошками и реактивами. Каждый их шаг был отмерен, каждый жест — точен. Они знали, что даже капля неправильного вещества может выдать ложный результат.

Старый маг, чей посох, покрытый древними символами, постукивал по песку с мерным скрипом. Его глаза, мутные от возраста, тем не менее видели то, что было скрыто от обычных людей.

Они грубо обступили Гилена, как вороны тушу. Один из артефакторов сорвал с него плащ, тщательно ощупывая каждую складку, ища скрытые карманы или зашитые амулеты. Другой запустил пальцы в волосы Гилена, проверяя, не спрятано ли что-то в густой черной шевелюре.

Третий снял с него очки. Гилен резко зажмурился, прикрыв глаза рукой:

— Солнце... режет... от ночного зрения... — его голос звучал искренне, но в нем была едва уловимая нота раздражения.

Артефакторы водили зеркальными сферами вокруг него, шепча заклинания, которые должны были выявить любую, даже самую слабую магию. Сферы оставались чистыми, без единого пятна.

Алхимики втирали порошки в его кожу — одни должны были проявить следы зелий, другие — заставить засиять магические татуировки. Затем капнули ему на язык прозрачной жидкостью — если бы он пил усиливающие эликсиры, его слюна вспенилась бы. Но ничего не произошло.

Маг поднял посох и прочитал разоблачающее заклинание, от которого даже воздух задрожал. Но посох не дрогнул.

Двадцать минут спустя они отступили, раздраженные. Их лица выражали недоумение и досаду.

— Чист. — пробормотал старший артефактор, не скрывая разочарования.

Труп Грога уже унесли, песок замели новым слоем, но кровь все еще проступала сквозь свежий слой, как напоминание о том, что произошло.

Старик на балконе медленно поднялся. Ему не нужна была магия, чтобы его услышали — толпа замерла в ожидании.

— Раз проверка ничего не нашла... — его голос был сухим, как осенние листья, — значит, проверим иначе. Мой гвардеец выйдет против него. Бой проверочный — не до смерти.

Он усмехнулся, и в этот момент его глаза сверкнули, как лезвия.

— Но если Зодчий и тут выкрутится... значит, он действительно — везунчик.

В толпе прошелся шепот. Все знали, что "гвардейцы" старика — не просто бойцы. Они были живым оружием, отточенным до совершенства.

Гилен стоял неподвижно, его лицо оставалось бесстрастным. Но за темными очками рубиновые глаза сузились.

"Интересно..." — подумал он. "Сколько ударов на этот раз?"

Распорядитель резко выпрямился, словно его позвоночник превратился в стальной прут. Его голос, усиленный магией, прокатился по арене, заставляя дрожать песок под ногами:

— СЛЕДУЮЩИЙ БОЙ! — он сделал драматическую паузу, давая толпе впитать напряжение. — Против Нелепого Зодчего выходит капитан Эдрик Валмор, гвардеец Дома Валлискаров, верный слуга его светлости! Дамы и господа, перед вами — истинный мастер клинка!

На арену ступил Эдрик Валмор — его появление было подобно выходу на сцену дорогого актёра. Высокий, с идеальной осанкой, он двигался с грацией хищника, знающего свою силу. Его доспехи — не просто броня, а произведение искусства — сверкали под лучами солнца, каждый элемент отполирован до зеркального блеска. Нагрудник украшал герб Дома Валлискаров: серебряный грифон на червлёном фоне.

Меч в его руке лежал идеально, будто был продолжением тела — ни лишнего напряжения, ни дрожи. Лезвие, закалённое в горниле лучших кузнецов империи, казалось, дышало холодной сталью.

Щит прижат к корпусу — ни единого лишнего движения, ни грамма потраченной впустую энергии. Каждый мускул, каждый сустав работал с безупречной точностью.

Взгляд — холодный, расчётливый, без эмоций. Его глаза, серые как зимнее небо, скользили по Гилену, оценивая, анализируя, но не видя в нём угрозы.

Гилен "неуверенно" поднял щит до подбородка, нарочито оставляя горло открытым — манящая цель для профессионала. Его руки дрожали, словно от страха, ноги подкашивались, будто не выдерживая веса доспехов.

"Школа Королевской Гвардии... Чистые, отточенные движения. Но... предсказуемые".