— Не говори Берту, — по-взрослому серьезно попросила она, вытирая лицо предплечьем. — Ничего. Просто… мы подрались. Бывает! А потом я потерялась, так что…
— С кем ты подралась?
Если ее хоть кто-то, хоть пальцем тронул, то этому кому-то придется молиться о том, чтобы все его пальцы остались на месте. Я ведь предупреждал этого гнилого старика Дейва, исключительно неприятного типа, который, с одной стороны, ненавидит неблагих, с другой — уверен, что Бетти в ее десять лет достаточно взрослая, чтобы считать ее девушкой.
Я предупреждал, я ему лично говорил, что если он хоть еще раз, хоть посмотрит в ее сторону, я ему голову оторву.
Но этот старый хрен все равно перевозбуждался каждый раз, когда Бетти появлялась в городе. “Это отродье ходит по нашим улицам — а вы и рады!” — орал он каждому, кто готов был его слушать.
Как будто не понимал, что неблагие не выбирают, кем им родиться, как будто не понимает, что эти дети не сделали пока ничего плохого, а значит, относится к ним надо….
Я оборвал поток мыслей, потому что мне не слишком нравилось, куда они свернули.
— Это… неважно! — махнула она рукой. — Просто мальчишки…
Дальше Бетти преувеличено бодро рассказывала про то, как гуляла в лесу, лечила деревья и слушала, как они засыпают перед зимой, а потом случайно наткнулась на компанию мальчишек из Брайтмура. Те пришли за грибами — или просто занимались ерундой, как это бывает с мальчишками.
Бетти поздоровалась, потому что видела их в городе, а те вдруг начали бросать в нее камнями и обзываться — Бетти едва смогла убежать.
— Ты не представляешь, Алан, — вдохновенно и очень, очень весело рассказывала она, — деревья иногда такие умницы! Они меня спрятали, запутали этих мальчишек, я даже не знала, что они так умеют, у них своя магия! Представляешь! И тот камень, который один из них в меня бросил, тот камень, тот…
Бетти не договорила, потому что совершенно безнадежно разрыдалась.
Убью. Не посмотрю, что дети.
Я опасливо покосился на Бетти. Что делать с ее слезами, я догадывался очень смутно.
— Пойдем домой, — наконец придумал решение я.
Иви, кажется, разбиралась в таких ситуациях. Она вообще была удивительно тонкой и находила подход к детям даже там, где проще было их прибить.
Бетти затрясла головой и снова разрыдалась, уткнувшись лбом в колени.
— Ну-ну… — неловко сказал я.
Она продолжила рыдать, и я вспомнил, что Иви делала с Мелиссой, когда эта падаль, которая называет себя ее родителями, приезжала.
Протянув руку, я неловко похлопал Бетти по макушке.
Так надо?.. У Иви как-то по-другому получалось.
Я похлопал еще раз. Бетти продолжила рыдать, а я мысленно оборвал все уши этим мелким мерзавцам, которые посмели ее обидеть. Если не понимают сами — значит, нужно научить. И, если родители сделать это не в состоянии, то я займусь этим сам.
Возможно, кто-то, например, Иви, сказал бы, что это недопустимо, но Бетти плакала и…
— Ты можешь выгнать отсюда Берта? — выпалила вдруг она, схватив меня за плечо.
Заплаканные глаза Бетти лихорадочно горели.
— Берта? Зачем мне его выгонять?
Бетти и Берт были живой иллюстрацией всех стереотипов о близнецах. Похожи, как две капли воды, заканчивают друг за другом фразы, даже не отходят друг от друга надолго, как будто между ними — связь.
— Потому что он — нормальный! — выкрикнула Бетти. — Не отродье, как я! Его заперли в этом приюте, когда я все испортила, это я виновата! А Берт тут не должен быть! Чтобы его никто никогда не называл отродьем, чтобы…
Она опять заплакала и у меня внутри, кажется, что-то треснуло.
Вечером того же дня я рассказал Иви о том, что случилось. Та бросила взгляд на Бетти, которая выглядела как обычно. Ничто, кроме отсутствия лент, не выдавало в ней то, что случилось днем.
— Маленькие гаденыши, — ругнулась Иви и закусила губу.
Между ее бровей появилась морщинка, как всегда, когда она задумывалась о чем-то.
— Этого следовало ожидать, — ответил я, и она бросила на меня гневный взгляд.
До глубокой ночи, пока дети укладывались спать, мы не разговаривали, а спустя час после того, как наступила тишина, я обнаружил Иви в саду. Она остервенело пыталась вытащить магию у себя изнутри.
— Не разговаривайте со мной, — рявкнула она, не оборачиваясь.
— Почему? — с любопытством наклонил голову я.
У ног Иви стоял фонарь, свет которого делал ее похожей на древнюю богиню. Крайне разъяренную.
— Потому что. Мне. Нужна. Защита. Всему. Этому. Особняку, — процедила она.
Раз за разом она пыталась создать сферу вокруг дерева — но была слишком взвинчена, чтобы сосредоточиться.
— Тебе нужно успокоиться.
Я подошел ближе.
— Успокоиться? — Она рывком обернулась — Какие-то гаденыши напали на Бетти — а ты говоришь мне успокоиться?! Я должна создать вокруг дома защитный круг, потому что сейчас кто угодно может войти и обидеть этих детей, а я смогу ему только пальцем погрозить! — Иви издала что-то вроде возмущенного рыка, произнося последнее слово.
— Ты думаешь, что тебе придется справляться со всем этим в одиночку?
Мне правда было интересно.
— Что? — Иви нахмурилась, на секунду даже перестав злиться.
Я не смог ничего с собой поделать: притянул ее к себе, положив ладонь на затылок, и поцеловал.
Иви, должно быть, слишком сильно растерялась, так что какое-то невероятно короткое время мы просто стояли, прижавшись друг к другу губами, и я чувствовал, что она слегка дрожит у меня в руках.
Теперь я с абсолютной уверенностью мог сказать, что поцелуи Иви совершенно не похожи на все, что со мной случалось до этого. Кто-то сказал бы, что дело в истинности, но я ответил бы этому кому-то, что дело — в Иви. Таких, как она, больше нет.
Спустя секунду я отстранился. Иви замерла, подняв руки.
— Я думала, придется вас отталкивать, — озадаченно произнесла она.
— Я понятливый, — хмыкнул я.
Кончики ее пальцев лучились магией, и, судя по лицу, она собиралась мне высказать все о том, что обо мне думает.
— Гене…
— Где магия?
— …рал Ре… Что?
— Магия, Иви. В прошлый раз ты сказала, что чувствуешь ее в районе солнечного сплетения. Как сейчас?
Я не стал говорить ей о том, что она буквально искрит — просто чтобы не запутать.
— Что вы ожидаете от меня услышать? Я уже сказала вам, что… — Она осеклась и удивленно замерла, как будто к чему-то у себя внутри прислушивалась.
— Ну?
— Как будто… Везде? Абсолютно во всем теле. И вокруг — тоже.
Я кивнул.
— Создавай купол.
— Но…
— Давай-давай, пробуй, а то упустишь момент и…
Не дослушав меня, Иви повернулась к многострадальному дереву, которое, ничего не подозревая, шелестело ветвями, и подняла руки вверх.
То, что у нее все получится, я понял еще до того, как из рук Иви заструилось серебро. Оно повисло в воздухе, окутало дерево, запуталось в листьях кроны и исчезло.
Иви, постояв немного, обернулась. У ее ног привычно уже стояли два ведра с водой, но она почему-то не спешила лить воду, чтобы проверить барьер.
— Кажется, — она замялась, — снова не вышло.
— А ты проверь, — подтолкнул я. — Давай-давай.
Я потянулся к ведру сам, но она меня опередила. Швырнула немного воды в воздух и затаила дыхание, когда вода осела на землю, очерчивая гладкий бок невидимого защитного купола.
— Неужели…
Иви сделала пару шагов и пролила немного воды и в другом месте. Я не стал ей говорить о том, что скоро она сама будет видеть свои барьеры: это нонсенс, чтобы обладатель магии не видел то, что сотворил сам.
— Но как же… Жалко, не проверишь… — Она задрала голову. — Крона, кажется…
Вздохнув, я вытянул руку ко второму ведру, заставил воду потянуться вверх и, змеей скользя по созданному Иви куполу, достать до самой кроны.
— Ого… — Выдавила она, наблюдая за тем, как капли стекают вниз, быстро, как по гладкой поверхности стеклянного шара.
