Тьма. Том 6 (СИ) - Сухов Лео

Графин по башке — это почти гарантированный нокаут. Так что убийца отлепился от стены и начал заваливаться спиной назад, благо Тёма сразу же исчез в тенях…

Однако продолжения я не увидел.

Последний убийца решил не искушать судьбу. Он рванул вверх по стене, как натуральный паук к добыче, ещё и целясь в меня из пистолета. А я метнулся за ограждение балкона, очень жалея, что оно не сплошное.

К счастью, первый выстрел всё-таки попал не в меня, а в одну из подпорок.

Я же, высунув руку наружу, выпустил несколько своих огненных сгусточков. Однако, видимо, не попал.

— Муа! — жалобно мяукнув, Тёма вывалился из темноты на трёх лапах и похромал в комнату.

С поджатой конечности капала кровь. И вот тут-то у меня забра́ло и упало… В темноте даже помощники греческого шпиона Тёме ничего сделать не могли… А тут какой-то паучара в дурацкой маске моего кота подранил⁈

Я рванул в сторону, вставая в полный рост и выискивая врага. Тот уже почти добрался до уровня наших с Авелиной балконов. В комнате девушки горел свет. Видимо, всё же успела проснуться. И, надеюсь, тоже, как и я, позвать на помощь.

Вот только по дёргающейся балконной двери было ясно: сейчас выглянет посмотреть, что происходит.

А убийца застыл на стене тёмной кляксой, умудрившись замереть на тонком карнизе. Левой рукой он сжимал направленный на меня пистолет, правой — странный нож, нацеленный в сторону балкона Покровской. И мне совсем не хотелось гадать, зачем…

К счастью, когда я вскакивал на ноги, убийца смотрел в другую сторону. Однако решение всё равно пришлось принимать впопыхах. Впрочем, когда падает забра́ло, на последствия уже как-то плевать…

Я шагнул на парапет балкона, оттолкнулся — и полетел на убийцу, выставив щиты и сжимая в руке осколки стакана.

Этот сраный человекопаук успел выстрелить дважды. Но оба раза неприцельно. Первый раз, едва заметив мой полёт краем глаза. А второй раз, неудобно вывернув руку с пистолетом: лишь бы дуло смотрело в мою сторону.

И ведь повезло поганцу… Ну почти.

Вторая пуля, сбив два щита, больно чиркнула мне по ноге. Зато я успел схватить запястье убийцы, уводя его ствол вниз. А второй рукой — вонзить ему осколок стакана во внутреннюю часть бедра. Правого, к сожалению… Но и этого хватило, чтобы подрезать врагу мышцы.

А потом гравитация взяла своё…

Начиная падать, я выпустил из правой руки осколок, застрявший в ноге убийцы. Вместо этого, как утопающий, вцепился ему в штанину, а левой — продолжал держаться за его руку с пистолетом.

И убийцу серьёзно так пошатнуло. Вместе со мной, естественно. Между делом, в голове проскочила умная мысль: если сейчас шлёпнемся — это верная смерть.

Вспомнился вид из моей комнаты. Узкая служебная тропинка у стены, аккуратные кипарисы напротив окон… Они были где-то там, внизу, в темноте — на уровне второго этажа. Похоже, им не давали вырасти слишком высоко. А от стены до них было всего около пары метров.

В общем, шансы были.

Вот только вниз лететь до кипарисов ещё целый этаж! А это, на секундочку, больше трёх метров. Уж очень высокие потолки в Скифском дворце…

И, что самое неприятное, я эти кипарисы сейчас даже не видел. Наводился по памяти, готовясь прыгать в темноту. Да ещё и тянул за собой убийцу с занесённым для удара ножом.

В общем, шансов выжить у меня было примерно… Да не было у меня шансов! Надо обладать фантастическим везением, чтобы вырулить из создавшейся ситуации. Даже если попаду на кипарис, без переломов всего Фёдора не обойдётся.

А если сверху шлёпнется мерзавец с ножом — меня ещё и приплющит.

Однако деваться было некуда: мы уже падали. Убийца с обвесом в моём лице всё-таки не удержал равновесия. Соскальзывая с узкого карниза, он молча таращил глаза и хватал пальцами воздух.

Оставалось лишь поправить его траекторию…

Я изо всех сил пнул убийцу от себя, одновременно отталкиваясь от стены. И, наконец-то расцепив эту порочную связку, полетел в сторону кипарисов.

В этот же миг ночную тишину прорезал протяжный вой тревоги.

На кипарисы я так и не попал: промахнулся где-то метра на полтора. То ли память подвела, то ли неверно просчитал прыжок…

И теперь в позе белки-летяги нёсся к земле. Даже не успевая извернуться, чтобы отделаться сломанными ногами…

Увидеть я это смог, лишь потому что пока падал — по всей территории дворца вспыхнуло освещение. Иначе так бы и превратился в лепёшку, не успев ничего разглядеть. А так хотя бы успел подумать, что мне конец, и даже испугался.

А потом на моём пути возникло жерло тёмного вихря, в которое я и влетел…

Чтобы в следующую секунду вылететь в полуметре от газона. Причём каким-то чудом параллельно земле.

Не скажу, что приземление вышло очень мягким… Но в ином-то случае я бы просто расшибся, так что грех было жаловаться.

И всё-таки тормозить о закованные в тяжёлую броню ноги царского ратника — то ещё удовольствие…

— Живой? — уточнил ратник, чуть наклонившись, чтобы посмотреть на меня.

— О-о-о-о… — сообщил я в ответ.

— Значит, живой… Лекаря! — гаркнул ратник, выпрямляясь.

Со стороны пляжа донеслась частая стрельба.

Я попытался пошевелить руками и ногами. Они шевелились. Но как-то неправильно. И я их даже почти чувствовал, но… У моего мозга, кажется, сбились настройки, как управлять телом.

В итоге, я смог лишь чуть откатиться от ног ратника. Да так и остался лежать, глядя, как по газону приближаются ко мне чёрные лакированные туфли, а над ними — тёмно-серые брюки.

— Я гляжу, у вас, Фёдор Андреевич, входит в привычку совершать зрелищные прыжки! — остановившись рядом, заметил Иванов.

— У-у-у! — попытался я возразить.

— Да-да, лучше заканчивайте с этим! — ехидным голосом посоветовал опричник. — Мне теперь вновь плести на подвес изогнутый проход, а это часа два времени. Я уж молчу, что в следующий раз меня может не оказаться рядом, а разбиваться насмерть — говорят, очень больно.

— А ы оуа аити? — с подозрением спросил я, вернее, попытался, но меня, кажется, не поняли.

— Иван Иванович, лекарю бы ему… — гулким голосом заметил ратник.

— Скоро будет, — ответил Иванов. — Кто напал, уже известно?

— Предположительно, ОИС, группа из двадцати человек, — ответил ратник. — К дворцу сумели проскочить трое. Остальные застряли на пляже.

— Почему тревога не включилась? — хмуро спросил опричник.

— Выясняем.

— А где Слава? — не отставал Иван Иванович.

— На пляже.

— А ты?

— Сторожу гостя.

— А, ну ладно… — Иванов сунул мне под нос руку и спросил: — Сколько пальцев?

— Ыте к орту! — очень вежливо попросил я.

— Нет, я к нему не хочу. Пойду-ка я лучше к старшему внешнего охранения! — усмехнулся тонкими губами опричник. — А вы, Фёдор Андреевич, пока полежите здесь. Придите в себя, подумайте о жизни…

Издалека донесся крик: «Эй! Посторонись!» — а потом на пляже что-то так рвануло, что я даже сумел повернуть голову в ту сторону.

Над полоской деревьев поднимался фонтан воды. Сложно было сказать, какой именно он высоты… Однако благодаря прожекторам, я отчётливо видел внутри что-то тёмное и очень большое. Размером, наверное, с кита — хоть и приплюснутого.

— Ну кто царя-то туда пустил? — расстроился Иван Иванович, устремляясь в сторону берега.

— Да его разве удержишь… — буркнул ратник.

Он явно не хотел, чтобы это слышали, но чувствительный микрофон в доспехе передал сказанное на динамики. Иванов обернулся и усмехнулся, посмотрев на бойца, но комментировать не стал.

— Ёлки, не привыкну никак… — совсем тихо пробурчал ратник.

Что-то тёмное и большое с грохотом завершило полёт где-то на берегу. А я, наконец, вернул мозгу управление над руками и сумел, опираясь на траву, кое-как сесть.

Находился я метрах в пятидесяти от стен дворца. А, судя по вспаханной траве на лужайке, приземлиться должен был метров за двадцать отсюда. Сколько-то я ещё пролетел по воздуху…