Роза, что Изменила Графа: История Попаданки (СИ) - Павлова Виктория "Эмбертория"

Я направилась в библиотеку, отметив, что от вчерашнего пореза на руке Софии не осталось и следа. «Наверное, она использовала ту волшебную мазь, о которой шептали слуги, или у неё есть магия, как у высших сословий», — подумала я, представляя, как она втихаря учится, как и я, по книжкам. На сколько мне было понятно, магия исцеления требует длительного обучения, которое недоступно простым людям, как София. Это было не очень-то и справедливо. Почему одни могут легко овладеть искусством исцеления, а другие вынуждены полагаться на свои навыки и удачу? В этом мире, полном магии, справедливость казалась такой же редкой, как и настоящая дружба.

С этими мыслями я вошла в библиотеку, надеясь, что среди книг найду не только утешение, но и ответы на свои вопросы. Или хотя бы хороший кофе, чтобы пережить этот день! В воздухе витал легкий запах пыли и старых страниц, создавая атмосферу, в которой можно было забыть о заботах.

Зельеварение оказалось действительно увлекательным. Оно напоминало мне химию, которую я проходила в школе — точнее, просто сидела за партой, не имея ни малейшего представления о том, что вообще происходит. Но так же зельеварение было похоже на готовку: берешь чуток того, сего, и вот — главное, не перепутать. И еще один большой вопрос: где найти нужные ингредиенты? А также, где найти место для практической части? Мысли о предстоящих экспериментах кружили в голове, как бабочки, порхающие в поисках света.

Вдруг дверь за моей спиной с легким скрипом открылась, и в воздухе заиграл аромат свеже сваренного кофе, словно манящий зов, выдавая того, кто пришел. Я не обернулась, полагая, что это София, и сердце забилось быстрее, как будто в груди раздался удар барабана.

— София, поставь на стол, и спасибо огромное! Можешь и на ужин мне чего-нибудь принести, — произнесла я, уверенно и властно, ожидая, что это служанка.

Но в ответ раздался голос, который я не ожидала услышать.

— Так ты решила и на ужин не являться?

Я замерла, не веря своим ушам. Это был не голос Софии. Я медленно повернулась, и в тот момент, когда мои глаза встретились с его, сердце пропустило удар.

— Каспиан? — вырвалось у меня, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Я ожидала увидеть служанку, а вместо этого передо мной стоял он, с легкой ухмылкой на лице и взглядом, который мог бы растопить лед.

— Так ты решила и на ужин не являться? — повторил он, поднимая бровь и играя с моими нервами. Я попыталась скрыть смятение в голосе, но внутри меня все перевернулось.

— А ты что, не мог просто сказать, что хочешь меня видеть? — выпалила я, стараясь звучать уверенно, хотя сама чувствовала, как краснею.

Каспиан подошел ближе, его присутствие наполнило комнату, и я почувствовала, как воздух стал тяжелым. Он был здесь, и это меня сбивало с толку. Я не знала, что думать, и, казалось, все вокруг замерло, оставив только нас двоих в этом напряженном моменте.

Он со всей своей грацией и осанкой, прямой как стальной прут, подошел к столу, поставил на него кофе, дымящиеся оладьи и пару сэндвичей. Растянувшись в улыбке, он напоминал чеширского кота, который знает, что у него есть секрет, и с удовольствием наблюдает за тем, как я пытаюсь разгадать его загадку.

— Навестить меня решил или твоя подруга так быстро тебе наскучила? — спросила я, стараясь звучать непринужденно, но в голосе все равно проскользнула нотка вызова. О боги, зачем я произнесла это именно таким тоном? Хладнокровнее, Алисия... хладнокровнее!

— Ты не ответила на вопрос... — ухмылка на его лице становилась все шире, словно он наслаждался моим смятением. — Ты не пришла на завтрак, не пришла на обед, а теперь, по всей видимости, и на ужин являться не собираешься.

— А разве это обязательно? Мы вроде договорились не мешать друг другу... — попыталась я оправдаться, но в голосе уже слышалась растерянность. Я старалась говорить уверенно, но внутри меня нарастало волнение.

— Ты обязана быть вместе со всеми на приеме пищи, — произнес он, как будто это было неоспоримым фактом, и его тон не оставлял места для обсуждений.

— Обязана? И для чего же мне там находиться? У вас и без меня интересная компания... — я не могла сдержать сарказм, иронично приподняв бровь.

— Я сказал, ты обязана, или нам стоит отменить наш договор, раз ты не готова идти мне на встречу! — В комнате снова словно стало темнее, а его глаза свирепо сверкнули, переходя из цвета грозового неба в цвет темно-синих бушующих волн, готовых накрыть меня с головой. Как он может так быстро меняться в настроении? Я чувствовала, как сердце забилось быстрее.

— Хорошо, но если ты хотел видеть меня на совместных приемах пищи, можно было просто сказать, и тогда... — я попыталась найти хоть какую-то логику в его словах, но он лишь усмехнулся.

— А кто сказал, что я хочу тебя там видеть? Так нужно и правильно, вот и все. Хотела поиграть в мою невесту — наслаждайся, — его голос стал холодным, как лед, и каждое слово было словно отрезано. Я почувствовала, как внутри что-то треснуло, оставляя ощущение странной горечи.

— Кстати, у жены обязанностей побольше, так что подумай над этим. У тебя есть еще месяц до свадьбы. — Дверь захлопнулась с глухим звуком, а в библиотеке стало светлее, но ощущение, что я нахожусь в тьме, никуда не делось.

Я словно забыла, что вообще здесь делаю. По правилам, если жених проживает с невестой под одной крышей месяц, то они становятся мужем и женой, и для этого нужна лишь обоюдная клятва, произнесенная двумя. Я вздохнула, пытаясь осознать, что меня ждет впереди, и вдруг поняла, что этот месяц может стать решающим. Или, по крайней мере, очень запоминающимся — как неудачная попытка приготовить пирог с сюрпризом.

Все время до ужина меня беспокоили его слова: "У жены обязанностей побольше". Чем дольше эти мысли крутятся в голове, тем более зловеще они звучат. Что он вообще имеет под этим в виду? Ощущение тревожности и нарастающей паники начинало нарастать, как тесто, которое забыл поставить в холодильник. Все дело в этой троице: Каспиан, Теодор и чертова Морена. Кто из них пугает и раздражает меня больше — определить сложно, но и прятаться от них, похоже, не получится. Самая опасная среди них — Морена. Она не чурается приложить ко мне магию, а мое отсутствие подобных сил делает меня уязвимой, как последняя печенька в банке, когда рядом сидит голодный друг.

Десять кругов по библиотеке дали плоды. Если я не могу избегать Морену, тогда нужно изолировать ее. Хоть Теодор и странный, но идею он дал дельную: должно же быть в этих книжках что-то, что может мне помочь. Мой взгляд пал на "Зельеварение и маленькие хитрости". Именно хитрость сейчас мне и требуется. Проштудировав книгу, я нашла интересное зелье добавит лицу Морены немного изюминки, и состав был прост: десять паучьих лапок, мох, желток куриного яйца и мышиный хвост. Мда... наборчик не из приятных, но, с другой стороны, если бы я хотела легкой жизни, то не выбрала бы путь зельевара.

Все следующие пять часов до ужина я провела в поисках самых неубранных мест, облюбованных пауками. В одной кладовке мне посчастливилось найти мышь, которая так скоропостижно покинула этот странный мир. Я даже не успела ее спросить, как она тут оказалась. В той же кладовке мне подвернулся немного побитый жизнью котелок, который, похоже, пережил не один зельеваренный эксперимент. И перед ужином я была во всеоружии. Остался вопрос: как же подлить зелье этой ведьме? Может, просто сказать, что это новый модный коктейль? Или предложить ей попробовать "зелье счастья" с добавлением щепотки иронии?

Импровизация! Спутник моей жизни без импровизации точно не обойдется. Главное — никак себя не выдать. Время ужина подошло, и сегодня не будет шикарных платьев или привлечения внимания. Я решила убедить Морену, что она выиграла, а я принимаю поражение в скромном черном платье в пол.

Платье, конечно, выглядело так, будто я собиралась на похороны своей надежды на спокойную жизнь, но, по крайней мере, оно скрывало мою радость от первого зельеваренного "достижения". Я вошла в зал, стараясь выглядеть уверенно, как будто на мне не было ни капли паники. Морена сидела за столом, как и братья, и ее взгляд был полон ожидания, как у кота, который ждет, когда его наконец покормят.