За магическим прилавком. Дилогия (СИ) - Черная Мстислава

Торговали мы до тех пор, пока в кошельке колдуна не закончились деньги. И это было значительно больше требуемых двух тысяч. Все‑таки магические товары в мире, где и магии‑то толком нет – штука весьма ценная.

Я представила, как могла бы разбогатеть, если бы могла утащить в свой мир хотя бы часть из лавкиного скарба. Но почему‑то была уверена: мне с собой даже жалких бусиков, корректирующих погоду, не дадут.

Да и когда еще это «с собой» наступит…

Ведь вернувшись в тот мир, мне придется буквально начать все сначала и наторговать еще почти пятьсот золотых монет.

Наконец торговля была закончена. Кроме всего прочего, колдун прикупил и наш короб. Сложил там аккуратно хрупкие флаконы, а все не хрупкое просто сложил в мешок.

– Ну, удачного путешествия, – сказал он и вышел за дверь.

У меня задрожали руки. Неужели действительно домой? Даже не верилось. Каких‑то несколько часов назад я и представить не могла, что мы вернемся уже сегодня!

Выдохнув и немного успокоившись, я проверила, все ли на месте. В первую очередь, конечно, кот.

К счастью, бегать за ним по лесу не пришлось, после ухода Коляшки он шмыгнул в мою комнату и теперь самозабвенно дрых у меня на подушке.

Затем я решительно пересыпала вырученные монеты в шкатулку и замерла.

Лавка словно задумалась, я слышала, как стучит мое сердце, кровь пульсировала в висках. Как это будет? Раз – и все?

Я рванула к окну. Увы, за стеклом изломанными ветками переплетался знакомый лес. Разочароваться я не успела, спросить что‑нибудь у лавки или у инспектора тоже. За окном потемнело, как если бы щелкнул электрический рубильник. Стало темно‑темно. Обернувшись, я даже не увидела силуэт инспектора.

– Страшно очень… – прошептала я.

Видел он в темноте или ориентировался на мой голос? Не важно, главное, что он почти сразу оказался рядом, встал настолько близко, что я ощутила тепло его тела. Не думая, интуитивно, я отклонилась назад и прижалась, а инспектор с тихим смешком приобнял меня за плечи.

Темнота за окном по‑прежнему оставалась непроглядной. Сперва я увидела светлую точку, она источала восхитительный перламутрово‑розовый свет. Почему‑то он не разгонял окружающий мрак, зато становился больше, рос. Я сообразила, что это не точка увеличивается в размерах, а мы к ней приближаемся.

В отличие от ослепительного сияния, вернувшего Коляшке человеческий размер, перламутровый свет не слепил, а будто ласкал глаза, завораживал, очаровывал. Наверное, именно так должно выглядеть свечение рая.

Точка стала огромной, заполнила собой пространство за окном, я почувствовала незримое шелковистое прикосновение. Перламутровый свет проник в лавку, коснулся кожи. Я почувствовала нежный аромат жасмина, сделала еще один глубокий вдох.

Тьма вернулась внезапно, а вместе с ней – ощущение, что лавка куда‑то несется с бешеной скоростью. Я еще ближе прижалась к инспектору, а он, кажется, не возражал.

Стремительный полет оборвался встряской.

За окном появились родные кусты.

Глава 37

– Мы вернулись? Божечки‑кошечки, мы вернулись!

Я не могла поверить своим глазам. Выскочила из‑за прилавка, распахнула дверь. Ну точно, все на месте.

Аккуратный дворик с забором, клумбами и лавочками, заботливо слаженными мастером Гастором. И прохожие, которые невозмутимо топают по дорожке и… кажется, даже не замечают, что исчезнувшая лавка снова появилась на месте.

Хм… Странно, а ведь наверняка она неплохо так грохотала, когда возвращалась на свое место. Впрочем, какая разница, заметили – не заметили… Главное – мы вернулись! И вокруг – не какой‑то там жуткий лес, а наш милый городок с его обитателями.

Убедившись, что все сработало, я вернулась в лавку и… замерла в недоумении. Инспектор стоял у двери в свою комнату и, обращаясь ко всему окружающему пространству сразу, вещал:

– Ну что ж, дорогая лавка, благодарю за гостеприимство! Проблема решена, и в моем присутствии больше нет необходимости.

Ответа от лавки не последовало, но что‑то в воздухе неуловимо изменилось, пространство ощутимо дрогнуло. Я даже успела испугаться: вдруг нас снова куда‑нибудь выкинуло? Но нет. За спиной инспектора исчезла деверь, а вместе с ней, надо полагать, и комната.

– Эй, стоп! А вы куда? – растерянно проговорила я.

– Что значит куда? К себе домой.

– А как же я? Как же лавка? Как же все тут? Что, если ей опять приспичит погулять? И я вместе с ней окажусь в каком‑нибудь жутком месте. Да‑да, с настоящими чудовищами вместо зайцев. И даже коляшкиных свечек не будет… и вас вот тоже не будет. Что тогда буду делать?

Я явственно представила себе эту картину: вот она, я, бедная, несчастная и одинокая, окруженная саблезубыми тварями и даже не к кому прижаться, чтобы сказать: «Прощай навсегда»… Так явственно, что на глазах выступили слезы.

– Ну что за глупости, – вздохнул инспектор. – Я же тебе говорил: лавку швырнуло в другой мир из‑за незавершенного заклинания. Прерванный магический цикл, незамкнутые контуры… в общем, долго объяснять. Главное, что нам удалось выяснить условие завершения этого цикда и выполнить его. А значит, будет лавка теперь стоять на месте и не шелохнется. Если, конечно, ты не станешь в ней колдовать. Во всяком случае, без присмотра более опытных магов. В общем, не сомневайся: и ты, и лавка в полной безопасности. Будь это не так, поверь, я бы тут остался.

Я поверила сразу и безоговорочно. То ли потому, что все это и правда звучало довольно убедительно, то ли потому, что просто привыкла доверять инспектору во всем.

Он сделал шаг к выходу, но я снова его остановила:

– Стойте, стойте, стойте!

Я достала из кармашка в складках платья записку, которую, похоже не так давно написала сама себе.

– А не хотите ли вы мне рассказать, что там было со стиранием памяти?

Инспектор вздохнул.

– Действительно, нужно рассказать… Я вообще‑то и раньше собирался. Но как‑то удобного случая не представилось. То одно, то другое…

– Отлично! – я сложила руки на груди. – Сейчас сами видите, тут ни одного, ни другого, ни даже третьего. Ничто не помешает рассказать, как было дело…

Следующие четверть часа я, раскрыв рот, слушала совершенно невероятную историю. О том, что пробка, затыкающая червоточины, мало того, что не существует в природе, но и вовсе невозможна. О том, как колдун донес до меня эту ценную информацию об окружающем мире, и потому выпросить ее у сундука было совершенно невозможно. И о том, как инспектор, разумеется, с полного моего согласия извлек это воспоминания из моей головы. Вместе с некоторыми другими, разумеется.

– Ага, я же говорила! – воскликнула я. – Всю дорогу подозревала, что с этим обмороком что‑то не так. И ведь спрашивала же, а вы молчали!

– Потому и молчал, что нужно было вытащить из сундука эту чертову пробку. А потом все закрутилось ну и…

– Понятно, – примирительно проговорила я. – В целом, все не так уж плохо. Куда хуже было бы, если бы я действительно умерла и теперь оказалась зомби.

Инспектор поежился.

– Придет же такое в голову… Ну раз мы все выяснили, я, пожалуй, пойду.

Он снова направился к двери.

– Нет‑нет, – я остановила его уже в третий раз. – Выяснили мы не все.

Я протянула записку.

– Видите, тут написано, что мы с вами целовались. Я этого, конечно, не помню. Не потому, что я такая ветреная, а по объективным причинам. Но вы‑то помните!

Инспектор, кажется, окончательно смутился.

– Я помню, да, – пробормотал он и с этими словами все‑таки вышел за дверь, оставив меня в полной растерянности и недоумении. Что же такое там произошло и что же со мной не так, если после поцелуев со мной мужчины сбегают, словно за ними гонятся все черти ада?

Я сбросила с ног тапочки.

– Мне нужны объяснения. Вы что‑нибудь об этом знаете?

Правая хотела что‑то сказать, но левая тут же заверещала: