Das ist Grey (всё началось с иго-го) (СИ) - "Qrasik"

Физиономии у людей вытянулись так, что ещё чуть-чуть — и подбородки застучали бы по земле. Но, к их чести, они лишь медленно кивнули, деланно изображая полное спокойствие. Мол, и правда, сущая ерунда, чего там. Полмиллиона врагов — пустяки, говорящие лошади — обыденность, вообще, ничего нового, всё как обычно.

Правда-правда.

В девятнадцатом веке Америка, конечно, была далеко не образцом порядка, и всякое там творилось, но даже тогда существовали границы дозволенного. Просто взять и купить пушку мог разве что откровенный сумасшедший с очень серьезными покровителями, и даже ему пришлось бы изрядно попотеть, прежде чем заполучить такую игрушку. Другое дело — гатлинг. Он пушкой, строго говоря, не считался, да и законы вокруг него были размыты, так что за определённую сумму глаза на продажу подобных устройств закрывались с завидной лёгкостью. А вот нормальная артиллерия — увольте, это уже за гранью.

Но мне, признаться, и не нужно было ничего столь внушительного. О нет, я не метил в тяжёлую артиллерию, не собирался разживаться полноценными пушками или мортирами. Нам просто некуда было стрелять такими калибрами. Вместо этого я засунул копыто в пыльный сундук истории, туда, где лежали забытые и зарубленные проекты — те самые, которые не прижились, но не потому, что были бесполезны, а просто потому, что их время уже прошло. А в земле аризонщины таких сокровищ было хоть отбавляй. Долбанутые оружейники кружили вокруг армии на манер навозных мух.

Моим сегодняшним уловом стали динамитные пушки на пороховых шашках и нечто, что можно было бы назвать чистейшим проявлением инженерного безумия — гранатометный метатель. Последняя штуковина выглядела так, словно её создали пьяные техножрецы из вархаммеровской кузни. Больше всего этот агрегат напоминал странное колесо, которое, к тому же, умело плеваться гранатами. Точнее, не совсем гранатами, а чем-то вроде динамитной шашки, заботливо упакованной в осколочную рубашку.

Если смотреть на всё это без излишнего скепсиса и не пытаться анализировать с позиций здравого смысла, то передо мной был самый настоящий пра-пра-пра-дедушка автоматического гранатомёта. Уродливый, несуразный, выглядящий так, словно его придумали в страшном бреду — но, что самое главное, работавший. И ведь не просто работавший, а швырявший свои смертоносные посылки на добрые триста метров.

— И какой у вас план? — поинтересовался один из морских офицеров, окинув взглядом расположение сил. Он стоял на смотровой вышке, держа в руках бинокль, и явно пытался уложить в голове всю эту не слишком привычную для него картину. Всё таки Первой мировой войны в мире этих янки ещё не произошло.

— Завтра, по религиозным соображениям, противник ринется на нас всей своей ордой, — начал я, не скрывая лёгкого раздражения от этой «традиции». — Ваша задача — подстраховать меня. Я намерен пролететь над их войсками и сбросить на них контейнеры с ядом. Если у меня не получится или окажется, что этого недостаточно, вы откроете огонь из своих динамитных орудий. Берите снаряды из красных ящиков. Если у меня всё получится, то бейте обычным динамитом, сея как можно больше хаоса в рядах врага.

Офицеры переглянулись, и второй, пересилив себя, осторожно спросил:

— Простите, э… сэр. Вы сказали, что пролетите над противником. Вы имели в виду… воздушный шар? Или, может, воздушного змея?

Я ухмыльнулся.

— Биплан, — кивнул, смакуя их замешательство. — Воздушный змей с мотором. Он может летать без лебёдки и без ветра. Завтра всё сами увидите.

— Оу! — глаза людей загорелись неподдельным интересом, но тут же потухли — вероятно, вспомнили о деньгах, которые им посулили, и решили проявить подобающую скромность.

— Теперь к вашим экспериментальным метателям… — продолжил я. — Мне доложили, что вы уже провели тестовые стрельбы. Как считаете, смогут ли они удержать толпу на расстоянии двухсот, трёхсот метров?

— Эм… у нас не в ходу метры, но если вы говорите о паре кабельтовых, то да, без проблем, — кивнул один из артиллеристов. — Эти метатели хоть и забраковали, но на такие дистанции они бомбы добрасывают без особого труда.

— Это радует, — одобрительно хмыкнул я. — К слову, вон те пони будут прикрывать вас из гатлингов, так что постарайтесь от них не отрываться.

— Хорошо, сэр, — слаженно ответили мне.

После небольшой паузы один из офицеров кивнул в сторону стоящих неподалёку бронированных пони.

— А… лошадки в доспехах?

— Кирасиры резерва, — пояснил я. — Они будут рядом, но, как вы понимаете, бой — штука непредсказуемая. Впрочем, вы об этом должны знать больше моего.

Офицеры понимающе переглянулись. Да, уж, война — это хаос, в котором ни один план не переживёт первую встречу с врагом. Но чем больше у тебя козырей в рукаве, тем выше шанс дожить до её конца.

От меня сейчас мало что зависело — все необходимые процессы я уже запустил, назначил ответственных и даже тех, кто будет за ними приглядывать. Оставалось лишь наблюдать, надеяться, что всё пойдёт по плану, и по возможности не рвать гриву раньше времени.

— Беспроводной телеграф? И даже телефон?! — мой гость буквально светился восторгом, разглядывая старушку Р-159М. Его глаза так и бегали по панели управления, пальцы едва сдерживались, чтобы не начать нажимать кнопки и крутить верньеры. А когда я спокойно связался с дежурным и провёл внеплановую перекличку отрядов, он чуть ли не в ладоши захлопал, а потом и вовсе полез за блокнотом, что-то лихорадочно записывая.

Да, УКВ-радиостанции пришлись как нельзя кстати. Причём, что самое забавное, по своему прямому назначению.

В итоге культурно посидели. Чтобы немного сбить мандраж перед грядущим, раздавили небольшой кувшин сидра, неспешно обсуждая всякие мелочи. Говорили ни о чём и обо всём сразу — про старые книги, про нюансы военной формы, про то, как по-разному звучит дождь в горах и на равнине. Пустая болтовня, которая, тем не менее, помогала отвлечься от мысли, что завтра всё может пойти к псу под хвост.

Утром, ещё до восхода солнца, я лично пробежался по отрядам. Не то чтобы я им не доверял, но накануне никто не выглядел слишком воодушевлённым предстоящим боем, а потому я хотел убедиться, что никто не решит схалтурить. К счастью, всё было в порядке — бойцы бодро возились с оружием, проверяли снаряжение и в целом выглядели вполне готовыми к грядущей свистопляске.

Лишь после этого я вернулся к своему главному занятию — снаряжению биплана «подарками».

Проверив всё по второму кругу, я вдруг почувствовал… что-то странное. Принюхался, нахмурился. То ли у меня уже начинались галлюцинации, то ли в воздухе действительно витало нечто подозрительное. Герметичные ёмкости, конечно, были герметичными, но… возможно, не настолько, как мне хотелось бы.

Пока я пытался понять, стоит ли бить тревогу, янки уже развлекались своими динамитными орудиями. Эти штуковины, использующие пороховые шашки вместо привычного источника сжатого газа, бахали не слишком громко, что позволяло спокойно отрабатывать пристрелочные залпы. Американцы пуляли весовыми болванками, уточняя, насколько их расчёты совпадают с реальностью. К их чести, таблицы, которые я им выдал, они после проверок приняли на веру.

Следом загудел один из метателей, но тут всё пошло не столь гладко. Болванки полетели, но как-то… не так. Одна из них с печальной неизбежностью врезалась в щит кирасира, вызвав вполне ожидаемый шквал ругательств.

Наёмники, отвечавшие за эти штуковины, не стали долго церемониться — они молча выкинули свои прицельные сетки к едрене фене и, взявшись за голову, стали делать какую-то времянку. Вот вам и пафосные заверения что они всё проверили. Тьфу, блин.

А ведь я их предупреждал! Говорил же, что хоть ускорение свободного падения у нас и такое же, но вот всё остальное сильно отличается.

Ну а через час началось…

Я не знал, сколько их там было на самом деле, но толпа собралась просто огромная. Может, не полмиллиона, но всё равно до неприличия много. Чёртова туча разъярённых морд, готовых нестись вперёд по первому же сигналу, как неудержимая лавина.