Мистер Коллинс не обманул – он, действительно, постарался потратить выделенные средства на беспризорных детей. Рядом с неухоженным зданием был выкошен бурьян и поставлена добротная баня, где теперь купались ребята. Да и сам приют претерпел изменения – нанятые рабочие меняли крышу, после обещались поменять окна и оштукатурить стены, а ещё покрасить их.
На кухне появилась повариха. Женщина молчаливая, но не сварливая. Она на совесть выполняла свою работу, готовила вкусно и сытно. Но Вистера, после того, как пошла на поправку, она окончательно перебралась в приют, всё равно находила к чему придраться. Поначалу повариха обижалась на старушку, а потом махнула рукой и позволила старой служанке взять на себя роль главной. Это-то и примерило Вистеру с необходимость терпеть на кухне кого-то, помимо себя. Уверена, они ещё немного повоюют и найдут общий язык.
Я же занималась классами. Детям, помимо сытной еды и доброй одежды, нужно образование. Хэмлин, когда нам удалось увидеться, поддержал мою идею обустроить учебные комнаты и нанять учителей. Чем я теперь и занималась.
К слову, ребята теперь носили одинаковую форму, которую мистер Коллинс заказал специально для них. И обувь тоже. Жизнь налаживалась.
А вот Рея и Тай, несмотря на изменения к лучшему, в приют возвращаться не захотели, даже в качестве гостей. Что же, я и не настаивала. Аделия же ездила со мной, боясь оставить. Она говорила, но так, чтобы её слышать могла только я. Для этого она забиралась ко мне на колени и прижималась к уху, потом принималась шептать.
Обсудив с главным в бригаде какой высоты должны быть парты и стулья для разных возрастов, я засобиралась домой. Сегодня я чувствовала себя странно. Меня то бросало в жар, то становилось холодно. Я подозревала, что попросту простыла, поэтому стоило бы вернуться домой и отлежаться.
Стоило вернуться в поместье, как Аделия сбежала к Зои, с которой они стали очень дружны. Я же, отговорившись тем, что совсем не голодна, отправилась в свою комнату, точнее в комнату Хэмлина. Мужа почти постоянно не было, а здесь я будто бы ощущала его незримое присутствие.
После всего произошедшего, мы толком так и не разговаривали, не считая того раза, когда он мне кратко пересказал все события. Я уже не сердилась на него, в общем-то понимая желание оградить дорогих людей от опасности, будь у меня возможность, поступила бы так же, но всё равно, на душе было муторно.
Знобило, поэтому я прямо так, в платье легла на кровать и закуталась в покрывало. Кажется, так и уснула, а проснулась к полной темноте от того, что скрипнула дверь. Я подпрыгнула на месте и уставилась в темноту, пытаясь рассмотреть, кто вошёл в комнату.
– Тихо, это я, – тут же отозвался Хэмлин и присел на край кровати. Он легко коснулся моего лба своей ладонью. – Лили сказала, что ты приболела. Вызвать мистера Ллойда?
От его прикосновения стало так приятно, что я зажмурилась и едва ли не замурлыкала от удовольствия.
– Нет, уже всё хорошо, – прошептала, не открывая глаз.
Помолчали. Хэмлин в это время аккуратно скользил кончиками пальцев по моим скулам, спускаясь к вырезу платья и возвращаясь обратно. Становилось жарко и несколько опасно, потому что моё тело, как бы пафосно это ни звучало, могло предать меня.
– Как всё прошло? – спросила, лишь бы разорвать эти тягучую тишину.
– М? – выдавил Хэмлин хрипло. – А, ты об этом, – выдохнул рвано, – всё закончилось. Теперь нам не о чем беспокоиться.
– И ты больше не будешь уезжать так надолго? – распахнула глаза и впилась в мужа внимательным взглядом.
Его лицо было слишком близко, так что я могла рассмотреть странные искры, что вспыхивали в его глазах. Это выглядело впечатляюще… И маняще… И…
– А ты скучала без меня? – не отвечая на вопрос, Хэмлин приблизился настолько, что я почувствовала его дыхание на своих губах.
Признаться или солгать? Собственно, лжи между нами и так было много, поэтому я честно прошептала:
– Скучала.
Это стало своеобразным сигналом. Хэмлин рвано выдохнул и уничтожил уже мизерное расстояние между нами.
Поцелуй был… Обжигающим. Лишающий мыслей и заставляющий вовсе забыть, как дышать.
Я не стала сдерживать собственное желание и спешно обвила шею Хэмлина руками, мне всё казалось, что это сон и вот сейчас ещё через секунду он вовсе исчезнет. Но нет, муж исчезать не спешил, напротив, решил показать, что реален, как никогда.
Поцелуй всё продолжал и продолжался, и Хэмлин прервал его только для того, чтобы избавить меня от платья. Удивительно, но добротная с виду ткань, так легко поддалась ему, и послышался характерный треск.
Будто опомнившись, он прошептал, вновь целуя меня:
– Прости меня…
– Новое купишь, – отмахнулась и принялась стаскивать с него жилет, а потом и рубашку.
Мы слишком спешно избавились от одежды, и только когда прохладный ночной воздух коснулся разгорячённой кожи, я вдруг осознала, к чему всё идёт. Стало… Не страшно, нет, но несколько некомфортно. Ведь, несмотря на свою долгую жизнь, опыта в любовных утехах у меня совсем не было. Да и Аннэт не была коварной соблазнительницей, так что и памяти тела взяться неоткуда.
– Боишься? – Хэмлин правильно понял моё замешательство.
– Немного, – призналась честно.
Страх и неловкость переплелись тугим комом, но это не мешало мне из-под прикрытых ресниц любоваться сильным телом мужа. Он и в одежде был красив, а уж без неё и вовсе…
– Посмотри на меня, – он приподнял моё лицо за подбородок и поймал мой взгляд. – Я знаю, что много раз подводил тебя, но, позволь попросить довериться мне?
Моё замешательство длилось недолго. Хотела ли я ему довериться? Как никогда в жизни!
– Хорошо, – прошептала и первой потянулась за поцелуем.
Ласки становились смелее. Такими, от которых моё лицо буквально пылало и только темнота комнаты скрывало это от внимательный глаз мужа.
В какой-то момент я едва не задохнулась от резкой боли, которая сменилась жаром настолько ярким и приятным, что я выгнулась дугой.
– Анна! – со стоном прошептал Хэмлин боясь сделать движение.
– Всё хорошо, – выдавила, когда ко мне вновь вернулся дар речи.
Мы насытились друг другом только к утру. Как только первые лучи солнца заглянули в комнату, я пришла в ужас. Кровать походила на поле боя и это отнюдь не фигуральное значение. Простынь в тех местах, где я сжимала её в руках, красовалась проплешинами, и даже на спине Хэмлина кое-где были отпечатки моих ладоней, таких, будто бы я его обожгла.
– Что это? – спросила, пытаясь осознать увиденное.
– Кажется, у тебя пробудилась магия, – совершенно будничным тоном произнёс Хэмлин и вновь поцеловал меня, завладев моим вниманием. – Ничего не хочешь мне сказать?
Кажется, пришло время рассказать про Хафо и его подарок… Кто же знал, что он проявится вот таким… способом.
Конец
