Основным аргументом было то, что я уже учу пару молодых женщин из жён доверенных знакомых старика моему «искусству», а значит с моим неминуемым уходом доли дохода будут сразу же пересмотрены, и основная часть так или иначе перейдёт в руки нахватавшегося всякого у Хандл…
— Хейст, ты покупать или так, просто побесить? — отвлёк меня от размышлений стоящий за прилавком алхимик.
— И то, и другое, господин Веркус, — слабо улыбнулся мужчине, подбирая с полки приглянувшуюся мазь. Благо, стояла та на доступном мне уровне.
А после, поставив под обречённым взглядом мага, что едва превышал меня в росте, выбранный флакон на прилавок, добавил к нему ещё один. Оба — для волос. Мазь для защиты с блеском и мой любимый шампунь, что как раз начал кончаться.
— Давай в этот раз обойдёмся только первым, мальчишка, — выдохнул он, выписывая что-то у себя под прилавком, — С тебя семьдесят шесть медных.
— Не могу остановиться, сами понимаете, — пожал плечами, нащупав в кармане серебряную.
С валютой тут не мудрили. Она выпускалась в Столице и Священном городе Штраль, называясь, впрочем, в честь последнего. А разменивали её по самому логичному, привычному даже мне варианту: 100 медных — серебряная. 10 серебряных — одна золотая монета Штраль. Есть ещё большие медные, стоимостью в 10 обычных, но они пока только начали выпускаться — мало в обращении гуляет.
Десять же золотых монет Штраля — достаточно, чтобы отлично питаться и жить в среднем городе почти год. Включая мелкие развлечения и закуски.
Уже и не помню что там будет в будущем, но по записям в начатом дневнике — инфляция нагонит бедного меня и в этом мире.
— Господин Веркус, а откуда новая алхимия? — спросил, по-видимому, уже понадеявшегося на мой молчаливый уход слабенького мага.
24 монетки заняли своё место в кармане бушлата, а я дожидался ответа алхимика. Тот, впрочем, не подвёл, выдав довольно интересную информацию. Оказывается, в ближайшей деревне живёт ещё один маг — его учитель. И тот, похоже, от скуки экспериментирует с зельями, высылая иногда что-то интересное ученику на продажу.
Интересненько…
Заметив мой интерес, Веркус, похоже, понял, что нащупал путь как скинуть с шеи назойливого, но не переходящего грань мальчонку. Тем более того, которого, как ходят слухи, вроде усыновил один богатый ветеран, держащий под собой неплохую артель.
То есть такого, грубость с которым может вернуться в будущем.
Удачно!
Как говорит мудрость: если не удалось замутить с девушкой — всегда можно попытаться познакомиться с её мамой, получив в итоге лучшую версию!
— Господин Веркус, у меня для вас предложение! — выпалил, допуская на лицо улыбочку довольного собой торгаша.
— Я слушаю… — протянул он осторожно.
— Рекомендательное письмо для гильдии на моё имя и всё, что вы можете рассказать про вашего учителя. Из того, что поможет мне стать его учеником, разумеется, — проговорил, не сводя горящих энтузиазмом глаз с него, — И я исчезаю из вашей жизни!
— Принято! — сразу же согласился он.
Очень удачно!
* * *
1409 год от основания Империи. Конец зимы.
10 лет.
До деревни Кариер я доехал с ближайшим караваном, наплюя на внезапно пошедший снег.
Прощание с Кригером вышло недолгим, тёплым. Ещё бы не так, если своим уходом я оставлял ему бизнес, приносящий почти 10 серебряных в месяц. И растущий, прошу заметить!
С ним мы договорились на десятую часть от дохода в течении ещё трёх месяцев, — до конца весны, — а оттуда уже всё, Кригер оставляет себе всё производство как полноправный хозяин.
Договор был закреплён в местном отделении торговой лиги, где меня приписали в качестве стороннего специалиста. Это не требовало регистрации у них, так что пока что я всё ещё ходил чистый — без бумажек и всего такого, ага.
Простое время, чего уж тут сказать.
Первым делом здесь договорился со старостой, взяв себе небольшую жилую кабинку, куда местный мужик за медяк сгрузил вещи из арендованной повозки. Ткани, кожа, шерсть, немного латуни и железа, моя алхимия и прочий скарб — на четыре ящика набралось.
Было холодно, так что первый день я потратил на обустройство, успев до ночи закупить у лесоруба немного дерева для первой недели. Ещё двадцать медяков. Дешевле, чем в городе.
А следующим днём, после короткой разминки, пока разогревался камин, отправился к местному торговцу, а оттуда, заказав доставку всего необходимого, что не стоило своей перевозки, ко двери, и к пекарю. Вот там пришлось подождать полчаса, пока испекутся любимые мясные пирожки моего будущего учителя.
И наконец, уже ко дню, я хрусел свежим снегом, топая в сторону стоящего на отдалении двухэтажного домика. Тропинка оттуда была покрыта снегом, отчего вывод напрашивался сам: Лехрер, маг Гильдии и старый алхимик, был дома.
— Чей ты будешь, шкет? — проскрипел горбящийся лысый старик,
«Слишком много в последнее время вокруг меня стариков,» — подумалось мне, пока я представлялся, — «Хотя в сравнении со мной и я-прежний казался бы стариком.»
— И что тебе, мальчик? — продолжил щуриться он, явно не собираясь выходить из дома, — Коль не местный, так говори за чем пришёл. Или зачем, кхи-кхи…
Прокаркав пару звуков, что я опознал как смех, он, уже покашливая, махнул рукой. Миг — и его пальцы подхватывают появившийся из воздуха посох. Деревянный, без кристалла, с извилистым стволом и крючкообразным навершием.
Сердце на миг дрогнуло. Страх, как появился, так и исчез. Осталась лишь опаска — словно бы передо мной не старик на грани своего жизненного пути, а он же… только с пистолетом в руке. Простая аналогия, и крайне близкая к реальности.
— Я пришёл проситься к вам в ученики, — заявил спокойно, как того советовал Веркус, следом его же и упомянув, — Ваше имя посоветовал ваш ученик.
Кончик его посоха слегка засветился, а я напрягся, собираясь отскакивать. Отскакивать и бежать назад, уворачиваясь от заклинаний сошедшего с ума пенька!
Но то, к глубокому моему облегчению, оказалось простейшим телекинезом.
Алхимик подобрал зависшие в воздухе очки, дрожащими, вялыми руками посадив их на крючковатый нос.
— Малец да, он мог… — тем же скрипучим голосом протянул он, рассматривая меня уже более осознанным взглядом, — Ну ты заходи, поговорим. А то снег глаза жжёт…
Я так и сделал. Действительно, внутри было темновато, поэтому белоснежное поле за моей спиной могло показаться неприятным.
Глаза привыкли достаточно быстро, и я позволил себе рассмотреть старика получше.
В зеленоватой, местами превратившейся в обноски, тунике, зато с блестящими, новенькими кожаными подсумками на довольно качественном поясе. С длиннющей бородой и пышными усами.
