— Не меньше сотни раз…
Я повторил это вслух, и подобная новость совершенно не воодушевила меня, ибо точно знал, что, во-первых, мыслеобраз этот — никакая не галлюцинация, а во-вторых, не лож.
— Не говори обо мне в женском роде. — велел я.
Все голоса в голове внезапно заткнулись. Все, кроме одного, хозяйка которого явственно рассмеялась.
«Почему это? Уж не потому ли, что ты считаешь себя Мазовецким Димой, мальчиком тридцати восьми лет, который принял „лекарство“ там, после чего здесь занял пустующее тело девочки-самоубийцы?». — поинтересовался голос, полный ехидства, хотя и не злого.
— А разве это не так? — вопросом на вопрос ответил я, подставляя лицо под капли воды.
«Не-а, не так». — ответил голос, поинтересовавшись затем. — «Хочешь, расскажу, как все случилось на самом деле?».
— Валяй.
«Душа Кайи вырвалась из тюрьмы своей плоти, а затем просто-напросто вернулась домой, так сказать, когда подошло время».
От этого голосового мыслеобраза меня, несмотря на то что нахожусь в душе, пробрал холодный пот.
— То есть, если верить тебе, получается… — начал было я, но недоговорил, ибо был перебит новым мыслеобразом.
«Да, Кайюшка, ты — этакий потусторонний кукушонок. Пользуясь терминологией того мира, твоя неприкаянная душа совершила рейдерский захват тела нерожденного мальчика, которого впоследствии назвали Мазовецким Димой, в первое мгновение его физического существования, рассеяв и уничтожив его собственную зарождающуюся душу. Он — твоя истинно первая жертва, хотя переживать об этом не следует, ибо не случись этого „рейдерского захвата“ и его мамашка сходила бы на аборт».
— Переживать не стану, ведь теперь-то этого я не могу, но… Смогу ли когда-нибудь вновь?
«Такая вероятность существует».
— Но это не так уж и важно.
«Верно».
— Если все так, как ты говоришь…
«Все так».
— … тогда почему, будучи в «шкуре» Дмитрия, я ничего не помнил об этой своей жизни?
«А почему вода может быть жидкостью, твердым телом или газом? Или почему фотон имеет свойства одномоментно и волны, и частицы? Таковы законы физики. Или метафизики, в случае с душой».
— Почему вы не сумели уберечь ее от попытки суицида? Не могли вступить в контакт до наркотика? Не захотели?
«Ты изначально не являлась „самой обычной российской школьницей“. Человеком самой обычной судьбы. Твое самоубийство здесь в этот раз было…заскриптованным событием. Да…пожалуй, это будет самым правильным определением. Вмешиваться до мы и не могли, и не имели права. Наше вмешательство, это тоже в некотором смысле заскриптованное событие этой реальности. Тебе было необходимо попасть туда, любым способом, и ты попала. Каждый раз попадаешь. Хотя и далеко не всегда также, как в этот раз».
— То есть, получается, что несмотря на сделанный выбор, я все равно двигаюсь от одного заскриптованного события, выражаясь твоими словами, к другому?
«Скрипт изменчив».
— Разве? Если своими действиями могу изменить заранее прописанный сценарий…
« Ты можешь. По крайней мере, у тебя имеется потенциал к тому, чтобы, оказавшись в точке условного оператора, твое да или нет изменили бы весь скрипт». — новый мыслеобраз не дал мне закончить мысль.
Мне вдруг вспомнились слова галлюцинации:
«Ты лишь фигурка на доске. Одна из бесчисленного множества других… Однако, при определенных обстоятельствах фигурка, в некотором смысле, имбалансная, а также слабо предсказуемая, но, оказавшись в нужном месте и в нужное время, вполне способная изменить исход всей партии в ту или в иную сторону. Или вообще сломать всю игру…».
«Именно так, да».
— Для чего Кайе нужно было попасть туда?
«Это один из этапов, который необходимо выполнить, чтобы исполнить предназначение».
— Значит, и правда, раз за разом я пытаюсь выполнить это самое предназначение…
«Пытаешься, да».
— … совершив вот уже более сотни попыток…
«Верно».
— … но, хорошо, допустим, потеря воспоминаний при попадании туда – это некий метафизический закон. А здесь? Почему память моя столь фрагментарна? Тот железнодорожный узел…ощущение скорой гибели великих княжон…
«Обнуление твоей памяти после завершения…неудачной попытки…очередного цикла — это явление того же порядка. Работа закона. А твоя, пусть и весьма фрагментарная, но все же память — это уже наша работа».
— В чем заключается суть моего предназначения?
«Не могу знать».
— Вы не можете знать, я не могу знать… Так как же в таком случае мне понять, что нужно сделать для получения «главного приза»?
«А вот это уже твоя забота, Кайюшка. С этим тебе помочь не может никто».
— Но у меня существует хотя бы призрачный шанс на то, чтобы выполнить это самое предназначение, суть которого никому не известна?
«Существует».
— Но не в этот раз?
«Не могу знать».
— Однако без вас…без этакого «бога из машины»…у меня в итоге ничего не получится?
«Нет, разумеется».
— Почему? Если уж я, в конечном итоге, не способен победить без такого вот «костыля», без «рояля из кустов», то, в чем же заключается вся эта моя избранность? Возьмите любого другого, не меня, и в подобных условиях результат будет подобным. Получается, что Кайа — просто барышня с «читами».
«Без нас ты не сумеешь выполнить своего предназначения уже хотя бы по той простой причине, что все те, кто не желают твоего успеха, но при этом желают его для себя, в полной мере используют, как ты выразилась, „бога из машины“. Ты можешь не пользоваться нами, если захочешь…собственно, множество раз так и поступала…но это же неумно — приходить на условную перестрелку с не менее условным ножом».
— Те, кто желают успеха себе, но не желают его Кайе, то есть мне — это пока неизвестные мне «игроки» на «разлинованном листе»? И они «играют» с «читами»?
'Верно, и даже с более могучими, чем у тебя. У некоторых из них, можно сказать, IDDQD (код на получение бессмертия в игре Doom — прим. автора).
— Прелестно, просто прелестно. Вот это, блин, прямо-таки библейская история, навроде борьбы Добра со Злом.
«Ты даже не представляешь, насколько близка к истине твоя гипотеза». — согласилась обладательница нематериального голоса, и мне почудилась ее насмешка.
