Кроличья ферма попаданки (СИ) - Семина Дия

Он рассмеялся. А я поняла, почему Алёна в него влюбилась, если бы не гнилая начинка, то оболочка очень даже приятная, как фантик, для г… конфеты. Но меня уже этим не проймёшь.

— Я смотрю, с тобой магия рода Зориных так и осталась! У тебя уже не дом, а полная чаша. И кроликов полный хлев, и курицы носятся. И всё цветёт, растёт. И ты ещё будешь отрицать, что у тебя не сохранилось это наследство…

Он спешился, обошёл моё простенькое хозяйство и остановился у дома.

— Не понимаю, о чём ты. Всё у меня забрал, вообще всё, до нитки. Что тебе ещё надо?

— Кольцо. То самое кольцо, чтобы ты мне сама его передала, вместе с магической силой.

— Ты нормальный? Какая магия? Сказок начитался? Это называется не магия, а труд с утра до ночи и каждый день! — начинаю на него наступать, пытаясь отогнать от дома.

— Я забираю дочь, её обменяю на кольцо с магической силой! — как робот, ей-богу, зациклило его на этом кольце.

— Ты точно ненормальный? Она крошка совсем.

— Вот именно, крошка, а ты о ней не заботишься, это на твоей совести. Отдай кольцо и живи!

Его красивое и абсолютно бесчувственное лицо вызывает отвращение. Ком в горле не позволяет мне справиться с волнением, делаю взмах косой, но он отскочил и так свистнул, что я на секунду оглохла, в доме завизжала Полина. А на поляну влетели три всадника-бугая, один другого страшнее.

— Крушите всё, моя жена не понимает по-хорошему! — крикнул гад, и на нашей поляне начался форменный кошмар…

— Отдам! Всё отдам, провались ты…

Я уже и кольцо бы отдала, да Назар решил потешиться, его подручный скрутил мои руки за спиной и заставляет смотреть на погром.

Сколько бы продолжалось издевательство, понятия не имею, но внезапно прогремел выстрел, в тот самый момент, когда один из уродов отобрал у Ганны плачущую Полину…

Глава 11. Разборки

Внезапно прогремел выстрел, и такой звучный, что его явно услышали и в усадьбе, и в деревне.

Только стрелявшего не вижу, меня за руки держит другой бандит, они видят на моей шее кольцо, а забрать не могут. Видать и правда что-то напридумывал муж, ждёт, когда я ему отдам последнюю свою драгоценность.

Но нет, не так, перстень – не последняя ценность, сначала жизнь Полины и моя, а потом уже всё остальное.

Увидев, как бугай жестоко оттолкнул Ганну, и вырвал из её рук дочку, я уже решилась…

Но им уже кольца мало, хочется утолить жестокость.

Внезапно снова выстрел, и тот, что держал меня, завопил, да так громко, что перекричал визги доченьки.

— Сдаюсь! С..ка, на такое не подписывался, Назар, ты сказал, тут дело плёвое!

Он оттолкнул меня от себя, зажал рукой простреленное плечо и поспешил к коню.

— Забираем девочку и…

Не успел проклятый папашка прокричать ценные указания, как мы услышали другой настойчивый приказ:

— Ребёнка оставь! Руки поднять и на выход, считаю до трёх и стреляю в ж… Сидеть будет неудобно, ср…ть и того хуже! — Архип не церемонится в словах, он один, и мы с Полиной пока во власти банды. Ему сейчас что угодно можно прокричать, лишь бы отбить нас и спасти.

— Ты один, нас четверо, и у меня тоже есть оружие, не вмешивайся, дольше проживёшь.

— Я проехал через рощу, а отряд охраны графа сейчас мчится сюда по дороге, вам не уйти, и у них есть приказ стрелять на поражение, вы знаете, что у охранников есть лицензия на отстрел банды, а вы банда. Желаете убедиться?

Удивительно спокойный голос Архипа подействовал как ушат ледяной воды на бандитов.

— Я — нет! — завопил раненный и живенько вскарабкался в седло. Второй громила осознал, что за ребёнка точно схлопочет пулю, и не в плечо, а в лоб, поднял руки и отбежал к своей лошади. А третий прятался в доме, но тоже вышел, сплюнул и, подняв руки, молча поспешил за своими «коллегами».

— Уезжаем, но я ещё вернусь к тебе, ты моя жена, а эта девочка, моя дочь. Желаете судиться? Пожалуйста, у тебя ничего нет, суд отдаст девочку мне, а тебя отправят в батрачки, будешь отрабатывать содержание ребёнка! — конь под Назаром заерепенился, взбрыкнул, а я как кошка кинулась к рыдающей дочери, накрыла её собой, с этого придурка станется, и копытами нас затоптать.

Опасаясь, что на дороге действительно облава, бандиты рванули через луг, по полю и окружной дорогой, вдоль деревенского озера в город.

Умчались, оставив после себя погром, от выстрелов вся живность разбежалась, да и куда ей прятаться, дуболомы разгромили все стайки, конями вытоптали огород, от моих тыкв осталось одно воспоминание.

Мне так плохо, что я завалилась на траву, обняла дочь и зажмурилась от боли и отчаянья, ещё и Ганна завыла, а минутой позже над домом взметнулось пламя. Охватило крышу и так занялось, что мы с трудом успели отползти.

У меня теперь действительно вообще ничего нет.

Обнимаю дочь и начинаю рыдать от страха, паники и боли. Не понимая, за какие такие «заслуги» оказалась в этом несчастном теле.

Архип спешился, попытался залить водой, да куда там…

Отряд охранников действительно приехал, и из деревни прибежали мужики с вилами. Но у меня уже и спасать нечего.

Осталась одна коробка с рукоделием – подарок Агафьи. Да беременная крольчиха, забившаяся под лавку летней кухни.

— Он тебя не покалечил. Дай посмотрю! — Архип опустился передо мной на колени, протянул руки, но дочь снова завизжала. Она теперь всех мужчин боится. И это ужасно, у малышки искалеченная психика, и виноват в этом её родной отец.

Качаю головой, с трудом простонала: «Нет, не ударили!»

Деревенские попытались потушить, да старый домик как сухой хворост полыхает, Фёдор крикнул, чтобы правильно дожигали, потом проще будет новый дом на фундаменте построить.

Да уж, мне только новый дом и строить.

— Я забираю вас в усадьбу! — вдруг громко, чтобы все услышали, огласил решение Архип, поднялся и со спины помог встать мне, чтобы не пугать дочь.

— А вам позволят? Я лучше в деревню попрошусь…

Внезапно Ганна, отряхнув руки и юбку, встала и сказала то, что я и без неё знаю, да признаться не могу:

— Твой род проклят, у вас какая-то таинственная магия! Нечего тебе в деревне делать, уж прости, я попрошусь в няньки к одной бабе, уже договорилась, а тебе лучше спрятаться у благодетеля и не кобениться, доля твоя такая, вот так! Жить хочешь, плати, чем просят. Сама знаешь, отдала бы кольцо, оно бы у него и не работало. Пустое это и бесполезное. Всё дело в тебе, дурында! Спасибо этому дому, пошла я к другому, с тобой рядом опасно! — повернулась и пошла, даже не попрощалась. Словно и не жили мы с ней под одной крышей, и я не считала её чуть ли не своей родственницей. Но, спишу её поступок на стресс и ужас, какой она пережила, ведь она стойко билась за мою девочку, не отступила до последнего, за это я ей буду благодарна. Пусть и наговорила про магию, всё загадками, а я уже рада бы отвязаться от этого кольца, но кроме него, у меня ничего нет.

— Алёна, пойдём, этого проходимца и его банду поймают, они себя проявили и при свидетелях, сейчас отправлю троих охранников в городскую управу. Устроят облаву, и от каторги он уже не открестится.

Не обращая внимание на мрачные лица деревенских и на вопли Ганны о моём проклятье, Архип приобнял меня за плечи, и так, чтобы Полина его не видела, повёл через рощу в поместье.

Я даже проститься не смогла, почему-то так стыдно стало, что я дура такая была и вышла замуж за гангстера. И теперь расплачиваюсь, а ещё хуже, что жестокие слова Ганны, о том, что мне придётся стать содержанкой управляющего, тоже все поняли буквально.

Мы довольно долго и медленно шли по роще, я тихо всхлипываю, дочь молчит, но её бьёт озноб. Архип бы и рад взять Полю на руки и облегчить мне ношу, но не рискует.

— Пень, присядь, отдохни, я подожду.

У меня уже сил нет тащить дочь, заметила пенёк у тропы, присела, обняла её и сижу.

— Я не требую у тебя никакой платы…