Кроличья ферма попаданки (СИ) - Семина Дия

Нет смысла продолжать этот разговор, он мне Америку не откроет, о моём позоре только ленивый и глухой не знают.

Посчитав, моё замешательство согласием выслушать, он начал было говорить, но я вдруг его перебила, глупым вопросом:

— Вас зовут Архипом? Архипом Романовичем? — внезапно в сознании всплыло имя, вроде Ганна его не упоминала.

А потом непонятные картинки, как вспышки в старом чёрно-белом фильме, это прошлое Алёны, но сейчас не до воспоминаний.

— Так точно, но послушайте. Никакого судебного разбирательства не было. Вас никто ни в какую долговую яму загонять не имел права, с вашими бумагами произошла какая-то глупая ситуация, мошенническая авантюра. И похоже, что в ней замешан ваш муж. Никаких кредиторов нет!

Вот что за день такой! Прям откровения за откровениями.

— Я сегодня сама выяснила этот позорный факт, вы довольны? Могу ещё добавить грязи. Он на меня поспорил с друзьями, представляете, кто из них завоюет сердце глупой девицы, слишком романтичной, чтобы отдавать себе отчёт в поступках. Для него и рождение дочери не стало поводом, чтобы сжалиться. Я замужем за безжалостным аферистом, он втоптал меня в грязь, не пощадил мою дочь и не пощадит меня.

Вижу, что Архип вскипает, на меня ли, на мужа или на всё сразу. Но сдержался и продолжил добивать меня откровениями.

— Но вы можете исправить ситуацию. Подать на развод, и потребовать от него возмещения убытков. Хоть каких-то.

— Наивный вы человек, какие у афериста могут быть средства на возмещение, он уже поди всё перепрятал и распределил. И сбежал заграницу…

— А мне написали, что его не так давно видели в городе, вернулся.

Как устоять-то, неприятно шатнуло от перенапряжения, и Архип, испугавшись, что я заваливаюсь от избытка чувств, подхватил меня за руку.

— У меня нет денег, чтобы начать процесс с разводом, и я не выиграю дело, развод получу, а дочери лишусь, он явно захочет отомстить за иск. В данной ситуации, я слабое звено, ни дома, ни содержания, ни будущего. Просто оставьте всё как есть, не лезьте, куда вас не просят. Понимаю, что хотелось бы тоже заполучить меня, в качестве трофея, но потратьте лучше время на поиски молодой, красивой барышни без грязи в прошлом. Прощайте.

Поднимаю дочь на руки и молча ухожу в дом. Картина незавидного прошлого Алёны теперь показалась предельно ясной.

— Вы мне понравились!

— А вы мне нет! Прощайте! — не оборачиваясь, продолжаю идти, в таком состоянии надо гнев выплеснуть в дело, хватать косу и косить, косить, косить…

Чем я и занялась, с лютой яростью ко всему, что сейчас происходит, и к тому гаду, какого Алёна выбрала в мужья. Может быть, и прав, товарищ управляющий и надо было начать сопротивляться, но я пока совершенно не готова. И в крестьянских реалиях, мне из дома в город вырваться нет ни единой возможности.

Отпустило меня только дня через три.

Сенокос провели успешно, жаль, тримера нет, но и косой справилась, граблями шевелю, как мне показал Афанасий, просушиваю, и от физического труда на душе возникает покой.

Кролики мои растут не по дням, а по часам. Такими темпами, придётся ещё сарай строить. Ганна заверила, что зимы у нас тёплые, так что ушастики и в холодных стайках зимуют. Молодняк подрос, и у меня с помощью Фёдора появилось мясо, много мяса, у нас каждый день наваристая похлёбка, дочка отъелась, поправилась, и у меня окончательно отлегло от сердца.

Появилась уверенность, что я выживу, а потом осенила шикарная идея.

Бабушка и тётя ещё в советское время шапки шили, женские формовки, мужские ушанки, детские шапочки, и даже шубы. Мех у этих кроликов добротный, отменный, и цвет благородный, не заячий пёстрый, а бурый, серый с голубым отливом и белый. Из таких шкур, немного поразмыслив над кроем, я вполне смогу шить великолепные изделия. Шапки, жилетки для модниц, рукавицы, манто, муфты.

Как только осознала эти чудесные перспективы, настроение медленно, но верно поползло в гору.

Но есть ещё один фактор, какой заставляет меня улыбаться через день.

Выходя утром на порог, я теперь вижу неизменную бутылку молока, иногда плошку со сливками, или несколько мягчайших булочек в небольшой корзинке, и розу. Такую прекрасную, что не могу её из рук выпустить несколько минут, пока не впитаю божественный аромат.

Архип решил взять меня измором, и постоянным напоминанием о себе. И на что надеется, я же замужем за придурком.

Пару раз я видела его проезжающим вдоль пролеска, он, замечая меня, кивает, приподнимая шляпу, а я приседаю в реверансе и сбегаю. Вот такие незатейливые игры, ну а что, нам же тут скучно. Особенно мне с оравой кроликов, с цыплятами, травой, сеном, стирками, готовками, и прочими непосильными задачами для худышки Алёнушки.

Глава 9. Граф и его фаворитка

Неделю назад в поместье приехал граф со своей фавориткой. Для неженатого мужчины это не роскошь, а скорее способ пережить время поиска подходящей партии. Девица довольно вольных взглядов и правил, но за красоту, Его сиятельство многое прощает своей нимфе Магдалене. На самом деле её зовут Марфа, но граф не заметил поэтики в простом русском имени и сам назвал девицу на своё усмотрение.

Магдалена грустила первые дни, да и последующие, ни театров, ни рестораций, ничего, что бы позволяло ей ощущать себя знатной. Остались только утренние капризы, платья, настолько прозрачные, что молодые лакеи зажмуриваются, проходя мимо куртизанки.

И ещё одно занимательное занятие – дразнить сурового управляющего, неженатого, видного и вполне себе подходящего, ведь после того, как Его сиятельство наиграется в «Магдалену» ей придётся как-то самой выживать в этом невыносимо жестоком мире мужчин.

Пока граф Лев Николаевич не потерял интереса к своему хозяйству, и с раннего утра в очередной раз спешит обойти розарий, желая самолично указать на те розы садовнику, какие хотелось бы срезать и поставить в своей гостиной. Магдалена в это время придаётся скуке, заставила свою камеристку сделать иную укладку и подать голубое, летящее, прозрачное платье, какое граф называет «бесстыдным».

— Подразню сегодня мужчин. Приятно смотреть, как они краснеют, глядя на мою красоту.

Она задорно улыбнулась, полюбовалась на себя в зеркало и решилась задать нескромный вопрос.

— А скажи мне, Нюша, вот этот Архип Романович, он женат, ты поди уже все сплетни собрала по усадьбе, про всех всё знаешь? Богат ли? Что у него за душой?

Служанка прибрала шпильки, щётку для волос и украшения в шкатулку, слегка покраснела и подала госпоже невесомый, ажурную оренбургскую шаль.

— Прохладно на улице, в таком платье-то. А про управляющего-то здесь сейчас самые сплетни. Он мужик-то кремень, всё у него в кулаке. Суровый, как волк. Противный, зануда, прижимистый и любит идеальный порядок во всём.

— М, да! Грусть-печаль. С таким сухарём каши не сваришь.

Но Нюша улыбнулась, присела на пуфик рядом с креслом и теперь заговорщицким тоном, не скрывая ехидства, прошептала:

— Размочили нашего сухаря-то!

— В каком смысле?

— В молоке! — Нюша поднесла кулачок ко рту, чтобы не заржать в голос, но сдержалась и продолжила. — Говорят, влюбился он тут, да так, что места себе не находит. А она его отшила. Так, он теперь ей через день молоко посылает, да розу. Но баба - кремень, не подпускает к себе, вот наш-то и бесится, уже второй месяц он по ней сохнет.

Магдалена забыла про своё идеальное отражение и зло зыркнула на служанку. Ни слова про влюблённость её задели, а нечто другое, намного опаснее.

Рядом в зоне доступности есть соперница, да такая, что влюбила в себя сухаря. И он у неё фактически на побегушках? Ведь стоит ей что-то попросить, то Архип сделает нечто большее. А если Его сиятельство увидит незнакомку.

Резко встала, сделала несколько шагов по шикарной комнате.

— И что про неё известно?

— Так, сплетни ходят, от деревенских-то, да и сюда она приходила на работу проситься.