Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

Если дрон не даст результата, на случай технической или тактической неудачи был резерв — снайперский выстрел в голову. Снайпер с АСВК занимал позицию с хорошим обзором на площадь, его задача — наблюдать, при неудаче первого варианта совершить один точный выстрел, затем изменение позиции и уход к точке сбора. По крайней мере у стрелка оставался призрачный шанс уйти.

Волошин сознательно предложил взять на себя роль смертника, аргументируя выбор утратой семьи, отсутствием личных привязанностей в новом мире и желанием совершить что-то полезное. Каплан принял это как факт и не стал отговаривать, для снайпера предусматривался высокий риск погибнуть.

Распределение ролей было четким. Руденко отвечал за управление дроном и вел запись телеметрии. Савельев следил за связь. Каплан координировал операцию с земли, он выбирал момент для старта

Пункт сбора был назначен в заброшенном дворе на южной окраине города. Отход предусматривался по кратчайшему маршруту через дворы, пустыри, проулки. Время на сбор определили жестко — десять минут, после чего группа уходила независимо от результата…

Каплан, Савельев и Руденко заняли чердак заброшенного дома на некотором удалении от площади.

Савельев занял позицию со снайперской винтовкой со вчерашнего вечера, дабы привлекать меньше внимания.

Когдаь в полдень на площадь Ленина стянулась большая толпа, Пророк поднялся на трибуну и начал речь. Волошин доложил:

— Цель на месте, начал свои проповеди. Птичку на взлет.

Каплан дал добро на запуск. Руденко включил управление, после чего дрон с жужжанием поднялся в воздух, вылетел через окошко чердака и направился к площади. Полет длился недолго, через две минуты видеопоток показывал приближение к трибуне, за которой вещала гуманоидная фигура в черно-сером панцире.

Охрана по периметру не щелкала клювами и сразу открыла огонь. Одна из очередей все же попала по квадрокоптеру, дрон потерял устойчивость, врезался в гущу толпы и видеосигнал прервался.

— Сука!

В эфире через секунду прозвучало сообщение отВолошина.

— Дрон сбит. Действуем по второму варианту, пока цель в зоне видимости.

Каплан кратко ответил:

— Работай, Дима.

— Принял.

Прошло двадцать-двадцать пять секунд. В эфире звучит короткий отчет от Волошина:

— Странник уничтожен. Подтверждаю. Башка разлетелась как арбуз, без шансов.

Каплан сжал кулаки.

— Мы отходим на точку, не опаздывай.

— Не ждите меня. Уходите. Я пока отвлеку уродов, заберу их с собой побольше. Удачи, мужики!

В голосе не было мрачного пафоса, простая констатация неизбежности, помноженная на фатализм.

Каплан не стал спорить. Ответил коротко:

— Принято.

Разведчики стали быстро собираться на выход.

С чердака спустились быстро, внизу ждал внедорожник. Каплан сел за руль, Савельев рядом, Руденко сзади. Машина двинулась в сторону северного выезда, но город уже гудел. На улицах попадались группы зараженных, но не нападали, двигались беспорядочно, что-то искали. Омеги и ополченцы перекрывали перекрестки. Каплан посмотрел на происходящее и сказал с некоторой долей разочарования:

— Смерть Странника их не деморализовала. Мы просчитались.

Савельев, вертя головой по сторонам сразу предложил:

— Можно вернуться к Семену, пересидеть, пока не уляжется.

Каплан мотнул головой:

— К Семену придут первыми. Мы и так засветились, надо прорываться из города.

Они проехали несколько улиц, когда впереди показался блокпост. Ульевые воины и местные ополченцы перегородили дорогу грузовиками. Человек шесть на виду, один махал рукой, требуя остановиться.

— По команде валим всех.

Каплан снизил скорость, сделал вид, что собирается выполнить приказ. Один из омегов подошел ближе. В этот момент Каплан отдал команду:

— Огонь.

Внедорожник резко рванул, Савельев и Руденко открыли стрельбу через окна. Автоматные очереди сшибли тех, кто стоял у баррикады. Ульевые в кузове успели сделать пару выстрелов, но их быстро подавили. Несколько секунд и путь свободен.

Машина проскочила на полной скорости, позади слышались крики и беспорядочные очереди

Через квартал по ним начали стрелять с крыши частного дома. Пули пробили дверь и багажник. Савельев, сидевший сзади, обмяк, кровь сразу залила сиденье. Каплан не отвлекся, только сильнее вжал педаль газа.

— Артем…

— Мертв, -констатировал Руденко. — Без вариантов.

На перекрестке из-за поворота выскочил прыгун. Он ударил прямо в лоб, не думая о собственной сохранности. Машина ушла в занос, врезалась в фонарный столб, сработали подушки безопасности. Каплан успел увидеть надувающийся шар перед глазами, после чего провалился в темноту…

Сознание возвращалось постепенно рывком. Сначала ничего, потом слабый свет и ровный гул, похожий на шум вентиляторов. Каплан открыл глаза и понял, что лежит на больничной койке. Простыня чистая, под ним матрас. Боли не было, только странная тяжесть в теле.

Он попытался приподняться, но мышцы слушались плохо. На мгновение показалось, что он спит, слишком спокойно для человека, который только что попал в аварию и должен был быть в крови, весь переломанный.

На краю восприятия слышались голоса. Они были глухие, будто из соседней комнаты, но при этом слишком ясные, словно кто-то говорил прямо в голове. Слова он разобрать не мог, только ощущал присутствие.

Дверь открылась, вошел высокий человек в черно-серой органической броне. Бронепластины на шлеме раздвинулись, обнажая лицо. Это был мужчина с жесткими чертами и глазами красного цвета.

— Капитан Ковальчук, -представился он спокойно. — Субальфа.

Каплан молчал.

— Вас вытащили с того света, -продолжил Ковальчук. — Омега-штамм успешно интегрирован. Организм принял его и запустил регенерацию. У вас была переломана половина костей в теле, разрывы внутренних органов, обычная медицина не помогла бы. Теперь вы часть Единства.

Слова звучали сухо и уверенно.

У майора внутри все оборвалось. Он понял главное: пути назад нет. Все, что они делали, чем жили, было перечеркнуто. Ковальчук не дал ему времени на долгие раздумья.

— Сейчас идет обсуждение вашей дальнейшей судьбы, -сказал он. — Мнений несколько. Одни считают, что вам и Руденко можно дать шанс, вы ведь просто выполняли приказ и оставались верными присяге. Другие — что нужно казнить за убийство младшего Пророка.

Каплан поднял взгляд.

— Что значит «„младший“» Пророк? -спросил он тихо.

— Тот, кого вы убили, был не единственным. Пророк существует в нескольких отражениях. Каждый из них выполняет свою задачу и расширяет влияние Единства. Потеря одного — не конец.

Майор снова замолчал. Ситуация была хуже, чем он представлял. Они думали, что убили одну из ключевых фигур, а оказалось, что это только звено в цепи. Каплан закрыл глаза. Паники не было, только пустота и холодное понимание, что теперь он оказался по другую сторону.

Майора оставили в отдельной палате. Помещение было простое — койка, тумбочка, дверь замком, окно с решеткой. Медицинское оборудование не бросалось в глаза, только пара капельниц и кардиомонитор. Снаружи постоянно дежурил ульевой воин, менялись они без слов.

Первые часы он просто лежал и прислушивался к себе. Тело работало непривычно легко, ни боли, ни усталости, хотя память хранила последние мгновение и темноту. Откуда-то внутри шло ощущение силы, но чужое, не его собственное.

Постепенно он заметил другое. На краю сознания появлялись чужие мысли. Не слова, скорее намеки, образы, простые эмоции. Чувство, что рядом есть кто-то еще, кто видит то же самое, что и он. Сначала он пытался это игнорировать, списывал на слабость после ранения. Но с каждой минутой становилось яснее — это не галлюцинации.

В голове проступали короткие вопросы.

+Кто ты? Зачем пришел? Где остальные?+

Ответов он не давал, знал, что молчание — единственное, что можно противопоставить. Но вместе с тем чувствовал легкое давление, словно кто-то осторожно приоткрывал его собственные воспоминания и рассматривал их.