Возвышение. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил

Я медленно выдохнул и перегнулся через стол, ухватив чашу Седого. Под его изумлённым взглядом сделал глоток, даже не ощущая вкуса вина, затем другой.

Само Небо? Ну да, ну да. Какой был шанс на то, что я пощажу Кирта? Кирта, который издевался надо мной, бил в поместье Саул? Кирта, который убил в спину своего собрата по отряду? Какой был шанс, что проводя допрос Аммы, я прочитаю её имя в Указах и вспомню его, свяжу с именем своего подчинённого Кирта? Какой был шанс, что я не убью на месте Пересмешника, а так вовремя изменю своему принципу «мне служат только добровольно» и навешу на него Указ-искупление длиной в год?

Какой был шанс на то, что я возьму Пересмешника с собой во Второй пояс, где он встретит этих двоих и узнает в них своих детей? А какой шанс на то, что всё это случится друг за другом?

— Небо подарило эту встречу или же твой господин? — вдруг произнёс Седой, заставив меня вздрогнуть.

Я отнял чашу от губ и встретился с горящим взглядом Пересмешника. Через миг он бухнулся на колени.

— Господин потерявших надежду и ожидавших лишь мести. Ты вернул мне надежду, ты дал мне возможность обрести то, что я и не надеялся вернуть. Я обещал тебе быть рядом, когда ты начнёшь уничтожать Эрзум? Теперь я обещаю быть рядом всегда до самой своей смерти. Твои враги станут моими врагами, твои желания станут моими желаниями, моя жизнь отныне принадлежит тебе.

Седой хмыкнул:

— Кто бы мог подумать, что бывший убийца способен произносить такие возвышенные клятвы.

— Бывших убийц не бывает, — зыркнул в его сторону Пересмешник. — Доказать тебе?

— Хватит вам, — сморщился я. Толкнул мысль помощнику магистра, только через мгновение сообразив, что тем самым впервые показал ему, что совсем не Мастер. — Если успокоил посетителей, то продолжи начатое дело, позови Амму к нам от имени магистра.

— Только её, господин? — осторожно спросил Пересмешник, по-прежнему жадно кося за окно, словно ему не хватало восприятия.

— Пока только её, — потёр я лоб. Голова и так гудела от десятков мыслей.

Повисла напряжённая тишина. Молча мы наблюдали, как помощник магистра пересёк наискось улицу, вошёл в харчевню, показал медальон и какой-то знак сидящим за столом и негромко приказал Амме. Молча мы наблюдали, как она коротким жестом успокоила остальных и шагнула вслед за помощником магистра. Как она поднималась по лестнице к нам.

Молча и дружно мы повернулись к ширме, за которой звучали шаги.

Помощник магистра раздвинул ширму, жестом пригласил Амму войти.

— Уважаемые.

Она шагнула к нам, спокойно восприняла сомкнувшуюся за её спиной ширму, повела цепким взглядом, оглядев меня, Пересмешника, Седого. Вздрогнула и вернулась взглядом.

— Оте-ец? — разрезал тишину её изумлённый выдох. — Неужели это и впрямь ты?

Через миг Пересмешник сжимал её в объятьях и что-то бессвязно шептал.

Амма тяжело и прерывисто дышала, вцепившись в Пересмешника. Наконец, выдохнула:

— Мама всегда говорила, что ты найдёшь нас. Всегда. Я всегда верила.

Я заметил, как дрогнули плечи Пересмешника. Заметил это и Седой, но промолчал. Вряд ли он не вспомнил обмолвку Пересмешника про то, что попасть во Второй можно только слабым и про то, что он на это не решился. Но он всегда знал, когда можно поддеть собеседника и собутыльника, а когда нужно молчать.

— Простите, уважаемые, за эту сцену, — немного пришла в себя Амма и вспомнила о нас. Отстранилась от отца, лицо её снова было спокойно и бесстрастно, на губах играла лёгкая улыбка, демонстрируя, почему она столько лет была одной из лучших убийц и наставником будущих убийц. — У кого из вас ко мне дело по поручению магистра Ордена?

— У меня, — медленно ответил я и положил пальцы на виски, толкая силу в маску.

— Господин? — прищурилась Амма, оценив моё новое лицо, а затем произнесла. — Простите мне моё недоверие, господин, но вы ушли туда, откуда сложно вернуться. Скажите, когда вы в прошлый раз вот так сняли маску, как вы доказали моему брату, что вы это вы?

Я покосился на Пересмешника и с мрачной улыбкой повторил слова, сказанные в тот день в коридоре Арены:

— Я напомнил ему, как впервые встретил его. Я стоял на коленях, а он стоял за моей спиной и держал у моего горла меч. Он обещал вскрыть мне горло, если я ещё раз дёрнусь, а я мечтал увидеть его лицо, чтобы запомнить и убить, как только представится возможность.

Седой в этот раз не стал сдерживаться:

— Вот теперь я точно верю, что вы и правда одна семья. Все трое пытались для начала убить молодого главу, вот что значит одна кровь!

Амма склонилась в глубоком приветствии:

— Господин! Вы вернулись!

Выпрямившись, она несколько раз перевела взгляд с меня на отца, а затем покачала головой.

— Господин, я обещала расплатиться с вами своей жизнью за все отнятые жизни орденцев, я обещала расплатиться с вами верной службой за встречу с братом. Чем же мне ещё расплатиться с вами за встречу с отцом?

Ей глухо, с болью в голосе ответил Пересмешник:

— За эту встречу платить буду я. Всем, что у меня есть.

Я встал, негромко сообщил:

— Оставлю вас, — помедлив, решительно добавил. — Кирта потом тоже приведи, обо мне можешь ему сказать, но Рейка ничего обо мне знать не должна.

— Поняла, господин, — склонила голову Амма.

Уже на улице я буркнул Седому:

— Хочу побыть один.

— Молодой господин? — недоумённо переспросил он.

Но я уже свернул в проулок, прибавил шагу, нырнув за повозку с яблоками, влил силу в амулет невидимости и запрыгнул на крышу здания, рванул наискось по крышам, тщательно выбирая, куда приземляться, чтобы не проломить черепицу. Седой всё же послушал меня, не стал преследовать, потерянно замерев посреди улицы.

Я же незримой тенью пересёк половину города, добравшись до Арены. Забрался на самую верхотуру, туда, откуда открывался великолепный вид на саму Арену и её плиты. Пожалуй, где-то здесь и стоял в прошлом Страж, наблюдая за турниром.

А я… Я рухнул на спину, уставившись в Небо.

Какой шанс на то, что жизни трёх помилованных мной людей сплетутся в одно целое? А какой шанс на то, что все трое окажутся из одной семьи? Два разных Пояса, три разных человека, три разных фракции, три разных места и события.

Невозможно.

Невозможно!

Но это случилось.

А раз случилось невозможное, то оно случилось не само по себе, так?

Или же само по себе?

Кто ответит мне на эти вопросы? Кто знает на них ответ?

Лейла? Ответы она наверняка знает, но станет ли мне их сообщать? Даже молчанием?

Неизвестно и в ближайшее время я даже проверить это не сумею, а значит, остаётся искать ответ только самому.

Проще всего поверить в то, что Небо ведёт меня, устраивая встречи. И не поверить в это нельзя, я ведь только что пережил очередную такую встречу, соединившую в себе три предыдущих.

Но…

Кто удержал мой меч от смертельного удара в сердце Кирта? Небо? Или же Труек, который отчаянно вымаливал у меня жизнь Кирта, убеждая меня, что он хороший человек? Труек это само Небо? Смешно.

Кто удержал меня от того, чтобы убить Амму или отдать её Ловеру за смерти орденцев? Небо? Кирт бы даже не узнал, что убийца из Глаз была его сестрой. Так бы всю жизнь и продолжал свои бесплодные поиски.

Небо удержало меня от того, чтобы одним словом убить Пересмешника в той грязной, пропахшей дешёвым вином норе?

А главное, закончилась бы эта цепочка встреч, если бы я не взбесился в Истоке и не пошёл наперекор старейшинам, буквально сбежав во Второй пояс?

Если бы всё шло по задуманному, то я бы ещё долгие годы не появился во Втором и уж точно не появился бы здесь с Пересмешником.

Так Небо или я сам пришёл сюда и сейчас?

Я глядел в это самое Небо и не находил ответа.

А затем я устал пялиться в молчащее синее небо, клубящееся белыми облаками, и буркнул в него: