Душелов. Том 6 (СИ) - Faded Emory

— Когда подействует?

— Исходя из наших прошлых опытов и произошедших за это время в тебе изменений… думаю, от пятнадцати секунд до минуты. И как ты помнишь, возможны различные побочные эффекты, вроде головной боли, дезориентации и тошноты. Скажи, если что-то из этого будет тебя беспокоить — мой Дар всё это быстро нивелирует.

— Хорошо.

— Так значит, он сейчас станет прежним? — флегматично поинтересовалась Ева.

— В идеале — да.

— О-о-о… интересно будет на это взглянуть. Так какой здесь мой чай?

— А? Вот этот… — развернувшись, уже собиралась указать ей Алиса.

— ГРХМП! — чуть не вырвало меня.

— Что⁈ Что не так⁈ — запаниковала Алиса, наклонившись и посмотрев мне в глаза.

— Тошнота. Очень резкая и сильная — такого быть не должно. Ещё что? — спросила Элизабет, положив обе руки мне на голову. — Что ты чувствуешь?

Резко поднявшись со стула, с грохотом уронил его, окончательно подняв массовую панику, но не обращая на это внимания, развернулся и шатаясь, быстро пошёл к туалету. Открыв дверь под нескончаемый град вопросов Алисы и Элизабет, упал на колени рядом с унитазом, открыл крышку и… меня вырвало.

Вырвало от реального осознания того, что я тогда сотворил в том городке. Вырвало от воспоминания ощущения тяжести косы в руке перед тем, как я отправил её в полёт, целясь в шею Ханнелы. Вырвало от первых секунд адской бойни, происходящей на моих глазах, — от стоящего там смрада, душераздирающих криков и мерзкого, отвратительного зрелища. А ещё… вырвало от воспоминаний того мёртвого взгляда Элиаса, когда он продолжал надеяться на лучшее, но мозгами уже всё прекрасно осознавал.

Не знаю сколько именно, но какое-то время меня рвало без конца и края. Глаза при этом нескончаемо слезились, сопли текли, мешая банально дышать, а всё тело дрожало так, словно я алкоголик, был в запое несколько месяцев, а сейчас разом решил резко бросить.

Но хуже всего, конечно же, — это мысли. Они не давали покоя и мгновения. Шли нескончаемыми волнами цунами, каждая последующая которой оказывалась ещё мощнее предыдущей, затмевая и разрушая всё на своём пути.

Элизабет и Алиса всё это время пытались мне помогать, как могли — Элизабет лечила с помощью своего Дара, а Алиса во всю со мной разговаривала и кажется, просила на неё смотреть. Тем не менее ничего не помогало. Закончилось всё только тогда, когда блевать было уже банально нечем, и я смог понемногу начать приходить в себя.

— Всё… — с трудом пролепетал я, сидя облокочено на стену и вытираясь поданным Алисой полотенцем, — теперь всё нормально…

— «Нормально»⁈ Ты это называешь нормальным⁈

— Да, столь реакции на мой препарат точно не должно было быть. Это ненормально. Нужно точно провериться, только для нужно придумать, как об этом сообщить наблюдающим за нами.

— Нет… не надо… — аккуратно взяв руки Элизабет за запястья, убрал их от своей головы, — со мной нормально всё… твой препарат подействовал… теперь я — снова я… правда.

— Тогда что это было?

— Ничего. Теперь уже ничего…

— Снова почувствовал, какого быть человеком, и осознал тяжесть своих грехов? — с язвительной усмешкой произнесла Ева, спокойно попивая чай и наблюдая за нами из коридора.

— Ева!

— Не надо, — остановил я Алису. — Она права… дело в этом. Дайте мне минуту, пожалуйста. Я сейчас подойду…

— Ты уверен?

— Точно хорошо себя чувствуешь?

— Да и да. Пожалуйста…

Лишь после этого они нехотя поднялись с пола и, закрыв за собой дверь туалета, оставили меня наедине. Хотелось немного просто посидеть так в одиночестве, однако зная, что время у меня ограничено и в ином случае они вновь поднимут панику, я поднялся на ноги и, подойдя к раковине, осмотрелся в зеркале. Выглядел я так себе, но умывание холодной водой несколько помогло, так что выходил я из ванной к остальным уже не в столь плохом виде.

— Как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Алиса, стоило мне присесть.

— Не беспокойся, уже стало намного лучше, — следом переведя взгляд на Элизабет: — Аппарат полностью подействовал. Я… словно до этого был в тумане, или же под водой… а сейчас я снова всё вижу и чувствую, как обычно. Как нормальный человек… спасибо большое.

— Не стоит.

— Нет. Я правда благодарен тебе. Если бы не ты… вероятно, я бы так и провёл всю жизнь. Я… очень благодарен тебе…

— Хорошо. Мне приятно это слышать, — слегка приподнялись уголки её губ. — Раз так… могу я кое-что попросить?

— Неожиданно… не думал, что когда-то услышу эти слова у тебя. И что же?

— Ты ведь хотел помочь Виолетте в её клановых разборках?

— Да-а-а… — протянул я, не понимая, к чему она клонит. — Для начала, конечно, нужно снять обвинения с нас, поквитаться с Тосио, избиваться от Луиса, но после — да, собирался помочь. А что?

— Я хочу, чтобы на этом твоя помощь ей не закончилась. И речь не о последующих поддержках в качестве обычных деловых партнёров, речь о…

— Элизабет! — неожиданно громко, смущённо выкрикнула Виолетта. — Не сейчас же!

— О том, чтобы она стала частью нашей семьи… в качестве жены или наложницы — решать исключительно тебе — я не могу претендовать на право голоса в таком деле, но такова моя просьба.

Сказать, что в доме повисла резкая тишина — ничего не сказать. Лишь Ева как ни в чём не бывало продолжала пить свой чай, без особого интереса переводя взгляд с одного на другого, пока Элизабет смотрела на меня с полностью серьёзным выражением лица, Виолетта засмущалась подобно школьнице, сложив руки вместе на коленях и смотря в пол, а мы с Алисой не могли открыть рот. Вернее, они у нас как раз открыты были — просто мы оба не могли произнести ничего внятного, то и дело открывая и закрывая их.

Глава 26

Вот интересно, это так восстановление человечности повлияло на спад моих аналитических способностей, что я не смог даже примерно предсказать подобный поворот событий, или всё-таки мотив просьбы Элизабет был в моём случае совершенно неведомым?

То есть… на первый взгляд, да — в наших отношениях с Виолеттой была, так скажем, «искра», но, как по мне, если вглядятся повнимательнее, то за ней скрывалась лишь похоть и… некий азарт — а-ля, кто и с кого сможет что-то поиметь в итоге?

Короче и проще говоря — бурный, животный секс вперемешку с деловыми отношениями.

Даже если банально сравнить мои взаимоотношения с ней и с остальными девушками, то тут всё иначе — не так, как было с Алисой, с которой нас связали общие проблемы; не так, как с Элизабет, с которой у нас постепенно деловые отношения переросли в любовные; и уж точно не так, как с Карэн, с которой мы долгое время врали самим себе касательно наших истинных чувств по отношению друг к другу.

Так как же в итоге с Виолеттой всё обернулось таким образом?

Нет, я конечно могу понять её возможные мотивы, вроде естественного желания занять своё место под солнцем, как этого изначально желала та же Элизабет, но… после того разговора Элизабет мне наедине намекнула, что дело не только в этом. Когда же я спросил, в чём ещё — она промолчала, словно ответ и так очевиден.

А если ответ, по её мнению очевиден, то остаётся всего один вариант… чувства.

Только вот откуда они могли взяться у неё ко мне? Неужели после той нашей встречи в секретном баре и проведённой после ночи вместе?

Да, мы тогда выпили, классно поговорили по душам, высказали о наболевшем, переспали, а после ещё душевно поговорили, и в конце я даже пообещал ей помочь в решении её проблем, так что как бы да… вроде как, причина у неё есть. Как минимум, для чего-то незначительно большего, чем обычная симпатии.

И всё же… разве этого не мало? Тем более для такой, как она?

В плане, она ведь далеко не школьница, как та же Алиса или Карэн, с которыми подобное, наверное, и сработало бы. Она — куда более взрослая, опытная и циничная девушка. Хотя в её случае вернее даже будет сказать, «женщина». Причём это касается не только любовных взаимоотношений, а в принципе всей её личности.