Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

Главный из команды инженеров коротко доложил Вадиму: восстановлению не подлежит. Штатный запуск невозможен, устройство отключено от сети боевого управления. Все резервные цепи тоже разрушены.

— Можно починить? -спросил Вадим.

— Нет, -ответил инженер. — Это не простая радиостанция. Тут все завязано на защищенные модули, изготовленные в штучных экземплярах. Без оригинальных кодов и заводских ключей не заработает. Сорокин бил не наугад. Один выстрел произвел в центральный процессорный модуль, один в блок энергонезависимой памяти с ключами. Третью пулю всадил в интерфейсный контроллер. Он не просто уничтожил систему. Он хирургически удалил ей мозг, память и язык. Восстановлению не подлежит.

Вадим молчал, потом приказал:

— Если совсем ничего нельзя придумать, найдите способ обойти ограничение

Инженер кивнул. Они понимал, что речь не о ремонте, а о поиске альтернативного пути запуска баллистических ракет. Уже через несколько часов начали проверять архивы и старые базы данных, искать возможные аналоги систем управления и передачи команд.

Работа шла без лишних разговоров. Никто не строил иллюзий — чемоданчик окончательно выведен из строя. Но технари Единства не собирались останавливаться. Специалисты уверяли, что смогут создать собственный механизм передачи команд пуска, не связанный с поврежденным оборудованием.

Команда действовала как единый механизм. Их первой задачей стал поиск точки входа — любого интерфейса, физически связанного с системой управления пуском, но не защищенного так же тщательно, как основной канал.

Они обнаружили функционирующий инженерный порт на серверах управления КП в штабе флота. Этот порт, предназначенный для диагностики и низкоуровневого программирования, стал их лазейкой. Через него можно было получить прямой доступ к логике системы, минуя внешние системы аутентификации.

Следующим шагом стала реверс-инженерия протокола обмена. Инженеры подключились к порту и, подавая тестовые сигналы, начали прощупывать систему. Они считывали ее отклики, анализируя осциллографом временные задержки и формы сигналов. Их целью было понять, как система отличает штатную команду от постороннего шума. Методом проб и ошибок они выявили критически важный параметр — жесткую временную синхронизацию всех сигналов с внутренними тактовыми генераторами системы.

На основе этих данных началась сборка аппаратного эмулятора, который команда условно назвала «„Отмычкой“». Это было устройство, собранное из доступных компонентов. Его ядром стала программируемая микросхема, задачей которой была генерация строгой последовательности управляющих сигналов, идеально синхронизированных с ритмом целевой системы.

Финальной и самой рискованной фазой стало прямое вмешательство в логику блокировки. Инженеры поняли, что система перед пуском опрашивает все внешние источники команд. Их «„Отмычка“» должна была не просто подать команду, а сначала сымитировать штатный опрос, а затем подменить ответ одного из критических компонентов, заставив систему поверить в легитимность приказа. Это была операция на стыке аппаратного вмешательства и программной логики, где один неверный импульс означал бы немедленную блокировку всего комплекса системы авторизации и передачи команд на запуск…

А пока инженеры Единства трудились Вадим приступил к осуществлению своего плана, которому уже никто не смог бы помешать.

Четыре атомные субмарины проекта 955 «„Борей“» с разницей в несколько дней отправились в автономное плавание. Один ракетоносец взял курс в Северный-Ледовитый океан, второй в южную Атлантику, третий в Индийский океан, четвертый аж к берегам Филиппин.

Скопившихся под Мурманском беженцев начали расселять по опустевшим городам и поселкам, многих отправили на юг проводить повторную колонизацию страны. Для Основателей и ДИРЕКТОРа это выглядело бы как попытка Единства расширить сферу влияния, собственно, отчасти оно так и было, но попутно снижалась концентрация населения. В случае контрудара больше людей уцелеет. Радиоактивных осадков зараженные не боялись, уже проверено на практике. От лучевой болезни погибали лишь те, кто работал в активной зоне реактора…

Две недели спустя перед Вадимом лежало неказистое на вид устройство. Армейский ноутбук, в его был грубо вмонтирован в разбитый титановый короб, некогда бывший частью командного терминала. Экран мерцал тусклым синим светом, выводя окно командной строки.

Пророк получил в свои руки не просто устройство. Он держал точку бифуркации. Момент, где история человечества окончательно разделяется на «„до“» и «„после“».

Один щелчок и половина планеты погрузится во тьму. Спутники будут выведены из строя, связь, навигация исчезнут, тонкая электронная начинка в незащищенных приборах, технике перегорит. Основатели окажутся обезглавлены, но вместе с тем Пророк обрекал на гибель или как минимум серьезно осложнял жизнь миллионам людей в оставшихся городах, анклавах. Непростой выбор.

Эпилог

К десятому сентября подлодки достигли назначенных районов и ждали команды. Внутренний Круг Единства собрался в убежище на станции питерского метро. Были робкие попытки возразить Вадиму от Дружка и Насти, но он их аргументы не принял. Тот случай, когда требовалось отбросить сомнения и действовать. Напряжение было заметно физически, никто не шутил, никто не разговаривал без необходимости.

В назначенный час Вадим через собранный на коленке ядерный чемоданчик вбил комбинацию из команд. Провел авторизацию и через спутниковый канал министерства обороны отправил зашифрованный пакет данных атомным ракетоносцам.

Экипажи подлодок, состоявшие из омег, восприняли приказ без колебаний. Люки шахт с глухим гулом раскрылись, приняв в себя холодную забортную воду. И затем, один за другим, с нарастающим ревом, из пучин ринулись в небо в общей сложности шестнадцать огненных стрел. Шестнадцать ракет «„Булава“», несущих по шесть боевых блоков каждая.

Через считанные минуты баллистические ракеты достигли апогея своих траекторий, в безвоздушном пространстве на высотах от одной до двух тысяч километров. За этим последовало тихое и ужасающее рождение искусственных созвездий. Десятки компактных термоядерных зарядов мощностью по сто пятьдесят килотонн почти одновременно вспыхнули в ближнем космосе. Для наблюдателя с Земли это выглядело как внезапное появление и медленное угасание короткоживущих, нестерпимо ярких звезд, разбросанных по всему небосводу — от полярных широт до экватора. На несколько секунд ночь отступила, побежденная холодным, безжалостным сиянием.

Истинный удар был невидим. Мгновенно после детонации, в вакууме, где нет ударной волны, высвободилась колоссальная энергия в форме гамма-излучения. Кванты, сталкиваясь с атомами разреженной атмосферы на гигантских пространствах, выбивали электроны, порождая лавинообразный поток высокоэнергетических частиц. Этот каскад, в свою очередь, генерировал чудовищной силы электромагнитный импульс, невидимую, но сокрушительную сферу разрушения, распространяющуюся со скоростью света от каждой точки взрыва.

Волны ЭМИ накрыли орбиту. Спутники связи, разведки и навигации, все, что находилось в зоне поражения, мгновенно превратилось в бесполезный хлам. Их хрупкая электроника была выжжена дотла. Небесная инфраструктура человечества по большей части оказалась слепа и нема в одночасье.

Излучение накрыло Евразию, Африку, Австралию и частично Северную Америку. Радиоволны на этих территориях превратились в белый шум. Радиосвязь, сотовая связь, теле- и радиовещание — исчезли, поглощенное всеобщим гулом. Но главный удар пришелся по электронным системам. Там, техника не была укрыта в глубоких железобетонных убежищах или не экранирована слоем металла, микросхемы и транзисторы сгорели, испустив дымок и запах паленого кремния.

Серверные фермы ИИ, разбросанные по континентам, испытали тотальный коллапс. Убийственные импульсы испепелили хрупкие процессоры и память, взывали перегрузку на электросетях. ДИРЕКТОР, цифровое божество Основателей, не погиб, но был катастрофически ослаблен. Он лишился девяноста процентов своих вычислительных мощностей и каналов восприятия. Его всевидящее око ослепло, его разум был расчленен и загнан в уцелевшие, изолированные убежища.