Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

Импульс также оказал влияние на зараженных и был учтенным побочным эффектом. Вадим и Внутренний Круг знали: чтобы выжечь электронную экосистему ДИРЕКТОРА, придется самим испытать болезненные ощущения. Их биологическая сеть, их коллективный разум, зависящий от транцепторов, неизбежно должна была стать мишенью в этой тотальной войне.

И Единство подготовилось. В день Часа Х основная масса омег с низшими формами находилась в подземных убежищах, стены которых были усилены металлическими листами, или в глубоких шахтах, канализации, метро, где земля и железобетон служили естественным барьером. Те, кто оставался на поверхности, носили под капюшонами и шлемами грубые, но эффективные экраны — несколько слоев алюминиевой фольги, тщательно обматывающей голову.

Когда небеса вспыхнули, а невидимая волна прокатилась по планете, омеги встретили удар с сомкнутыми зубами. Даже через защиту их пронзила вибрация, переходящая в оглушительный внутренний гул, в белый шум боли, затопивший сознание. Они чувствовали, как по их нейросети пробегают судороги, как транцепторы перегружаются, выжигая тонкие нервные окончания. Кто-то падал на колени, теряя контроль над телом, у кого-то из носа и ушей текла кровь. На несколько минут коллективный разум Единства в Санкт-Петербурге превратился в хор из миллиона голосов, кричащих от единой, разделенной на всех агонии. Это была плата за удар. Они сознательно подставили свой разум под удар, чтобы нанести смертельную рану цифровому титану.

Зараженным в других частях света досталось сильнее: кто-то вовсе погиб от инсульта, кто-то оказался на время дезориентирован, испытал судороги, потерю зрения, головные боли, а кто-то даже лишился ТКТ и превратился для роя в отщепенца.

Европейская часть России, находившаяся на периферии зон поражения, оказалась в уникальном положении. Мощность ЭМИ здесь была ослаблена, и хотя радиосвязь была полностью парализована, а спутниковая навигация уничтожена, критическая инфраструктура — защищенные военные и правительственные сети, часть энергосистемы уцелела.

Регион погрузился в электрические сумерки: города не горели, но жизнь в них не замерла. Без связи, без работающей электроники остатки цивилизации быстро покатятся в позапрошлый век. Но здесь, в отличие от остального мира, остались островки работающих технологий и, что важнее, самая большая в мире концентрация людей, готовых работать над восстановлением утраченного.

Единство Пророка, пережившее удар, внезапно оказалось самой мощной и организованной силой в восточном полушарии.

Зоны безопасности Основателей, некогда образцы высокотехнологичного порядка, превратились в золотые клетки, ставшие ловушками. Автоматизированные системы жизнеобеспечения, зависящие от централизованного управления ДИРЕКТОРА, отключились. Свет погас, остановились системы вентиляции и водоочистки.

Логистика, вертикаль их власти рухнули. Поезда и колонны с припасами, управляемые автопилотами, замерли на дорогах. Дроны-курьеры, лишившись навигации и команд, падали с неба или бесцельно кружили до полной разрядки аккумуляторов. Единая сеть связи, пронизывающая все, испарилась, оставив лишь гнетущую тишину в эфире.

Войска Основателей, еще вчера являвшиеся мощнейшей военной машиной, оказались парализованы. Их умное оружие, прицелы с дополненной реальностью, информационные сети стали бесполезным хламом.

Солдаты, привыкшие полагаться на дроны, ИИ и постоянную связь с командованием, оказались слепы и глухи. Элитные части превратились в разрозненные, растерянные группы людей с продвинутым, но бесполезным в новой реальности снаряжением.

И самое страшное — ДИРЕКТОР молчал. Не было ни приказов, ни стратегии, ни утешений. Тотальная тишина из центра управления была страшнее любого взрыва. Она означала одно: бога, в которого они верили, больше не существует.

Паника среди миллионов обитателей зон безопасности не просто нарастала, она в течение двух-трех дней переросла в стихийный, всепоглощающий ураган. Осознание, что их благополучие висело на волоске отключившегося компьютера, обрушилось на людей лавиной.

Первыми закончились скоропортящиеся продукты в личных запасах. Затем люди, объединенные животным страхом, попытались штурмовать автоматизированные склады. Когда грубые попытки взломать армированные двери провалились, ярость обратилась на инфраструктуру внутри зон. Начались грабежи немногих работающих магазинов, столовых, аптек.

Толпы, ведомые отчаянием, начали штурмовать административные здания, пытаясь найти виновных или просто спасительные запасы. Охранники, не получавшие приказов и видя перед собой не врага, а обезумевших соседей, часто просто бросали посты, смешиваясь с толпой в надежде спасти свои семьи.

Пока цитадели Основателей погружались в хаос изнутри, извне на них стали накатывать волны зараженных, которых больше не сдерживали периметры с датчиками и автоматическими турелями. Теперь эти барьеры были мертвы.

Разрозненным частям войск Основателей предстояло сделать невозможный выбор в условиях, к которым их никогда не готовили. Каждый командир, каждый сержант оказался предоставлен сам себе. Им приходилось полагаться на базовые инстинкты выживания и остатки военной дисциплины. Без глобальной картины происходящего они могли защищать лишь тот клочок земли, на котором стояли.

Их миссия кардинально изменилась. Вместо выполнения стратегических указаний ДИРЕКТОРА, они теперь должны были отбиваться от орд зараженных с помощью того, что работает — штыков, винтовок и самодельных баррикад. Параллельно они пытались наводить порядок среди гражданских, организовывать раздачу скудных рационов и подавлять вспышки насилия.

Самой тяжелой потерей стала не техника, а вера. Эти солдаты и офицеры были уверены, что служат будущему, высшему разуму, который приведет человечество к порядку. Теперь они видели, что этот разум оказался уязвим, а их высокие технологии хрупки. Теперь они защищали не проект светлого будущего, а жалкие островки хаоса, медленно погружающиеся в варварство.

Сторонники ДИРЕКТОРА, еще вчера чувствовавшие себя избранными архитекторами новой эпохи, в одночасье превратились в жалких, растерянных людей, отчаянно пытающихся выжить в мире, который они сами помогли построить и который так жестоко их предал. Их главное оружие — знание и контроль было обращено против них самих.

Несколько десятков анклавов, чудом избежавших полного воздействия ЭМИ, стали последними оплотами Основателей. Здесь, на окраинах бывшей империи ДИРЕКТОРА, его фрагментированное сознание продолжало тлеть, цепляясь за уцелевшие серверы и пытаясь удержать контроль над усеченными владениями.

Зона безопасности в Вологде, расположенная в отдалении от основных энергетических и коммуникационных магистралей, оказалась в своеобразной «„радиотени“„. Мощный ЭМИ, выкосивший электронику, здесь лишь “„поцарапал“» поверхность. Критическая инфраструктура — локальная энергосеть на основе модернизированной ТЭЦ, защищенные волоконно-оптические линии связи между ключевыми объектами не пострадали.

Но это был не прежний порядок. Фрагмент ДИРЕКТОРА, выживший в вологодских серверах, был подобен человеку, пережившему инсульт.

Его реакции замедлились, стратегическое мышление сменилось тактическим выживанием. Он более не видел глобальной картины, не имел связи с другими своими осколками, его мир сузился до периметра Вологды и прилегающих районов.

И этот мир стал враждебным. ЭМИ, прошедший через мозги зараженных Хронофагом за пределами зоны, сыграл с ними злую шутку. Не уничтожив их, он вызвал массовые нейронные сбои, превратив мутантов в еще неконтролируемых, сверхагрессивных берсерков. Леса, окружающие Вологду, наполнились их истошными криками. Теперь инфицированные не просто бродили в поисках пропитания, они целенаправленно шли на источники шума, света и, что самое страшное, на работающую электронику, чувствуя ее на каком-то животном уровне.

Вологда перешла к жесткой обороне. Автоматические турели на стенах, получающие энергию от ТЭЦ, вели почти непрерывный огонь. Войска, лишившиеся спутникового позиционирования и глобальной связи, патрулировали периметр в пешем строю, полагаясь на старые карты и рации ближнего действия. Зона превратилась в осажденную крепость, где каждый киловатт энергии и каждый патрон были на счету. ДИРЕКТОР больше не строил планов на будущее. Он лишь рассчитывал, на сколько дней хватит топлива для генераторов и боеприпасов для отражения нескончаемых атак.