Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— Что мне надо? — не поняла Лена. — Вы о чём вообще, советник Хотен?

— Я имею в виду, с какой целью вы добились перевода к себе золотого запаса княжества?

— Не имею ни малейшего представления, — пожала плечами Лена. — Это решение Кеннера.

— И он вам ничего не говорил? — поразился советник.

— В нашей семье принято исполнять решения главы, а не обсуждать их, — объяснила она с лёгким оттенком иронии в голосе. — Когда Кеннер желает узнать моё мнение, он его спрашивает. Относительно этого золота он моим мнением не интересовался.

— И вы не можете сами спросить? — неверящим тоном спросил Летовцев. — Неужели он вам не ответит?

— Могу спросить, конечно, — утвердительно кивнула Лена. — И он, скорее всего, ответит. Но зачем мне это? Глава принял решение, его надо выполнять. Вот я и выполняю.

— Гм, — скептически хмыкнул Летовцев и замолчал. Впрочем, молчал он недолго:

— Ну а мне вы своё мнение скажете? — с улыбкой спросил он. — Я интересуюсь.

— Не представляю, чем вам может быть интересно моё мнение, советник Хотен, — ответила Лена, с удивлением на него посмотрев, — но причины отказать не вижу. Я считаю, что мы этим взвалили на себя совершенно ненужную нам ответственность. Мы, конечно, будем получать от вас плату за аренду, но она, по моему мнению, эту ответственность даже близко не окупит. А с другой стороны, я полностью доверяю Кеннеру, и уверена, что он обязательно найдёт способ получить из этого серьёзную выгоду для семейства.

— Мне ваше мнение интересно, госпожа Лена, по той простой причине, что я давно понял вашу настоящую роль в семействе, — усмехнулся советник. — И я знаю, что она далеко не такая декоративная, как вы пытаетесь представить. Впрочем, пытаетесь довольно успешно — в обществе утвердилось именно такое мнение. Те немногие, кто о вашей настоящей роли знают, о ней не болтают — князь дал нам понять, что не одобрит открытого обсуждения вашего семейства.

«Какая интересная деталь, — с изумлением подумала Лена. — Надо будет обязательно рассказать это Кеннеру».

— И должен сказать, — продолжал Летовцев, — что полностью согласен с вашей оценкой. Правда, в отличие от вас, не верю, что господину Кеннеру удастся извлечь какую-то выгоду. Но лично я передачу вам золота могу лишь горячо приветствовать — мне это золото давно действовало на нервы.

Лена посмотрела на него с любопытством, и советник правильно понял невысказанный вопрос:

— Подвалы Детинца совершенно не годятся для хранения такого количества ценностей, — объяснил он. — Когда-то в давние времена это был просто княжеский запас в сотню пудов золота на крайний случай, и подвал Детинца неплохо для этой цели подходил. Но с тех пор количество золота всё увеличивалось и увеличивалось, и это место становилось всё менее подходящим. В Детинце просто нет ни достаточно надёжных подвалов, ни соответствующего гарнизона, так что это была бомба, которая рано или поздно обязательно должна была взорваться. Давно уже было ясно, что с этим надо срочно что-то делать, но вопрос всё откладывался и откладывался, и когда господин Кеннер предложил хранить золото у себя, это было как подарок небес. Мы лет пятнадцать не могли изыскать деньги на строительство хранилища, а вы нам разом их сэкономили.

— Вообще-то, мы будем хранить это золото тоже не бесплатно, — напомнила Лена.

— По сравнению со стоимостью хорошо защищённого хранилища это совершенно незначительные суммы, — снисходительно заметил советник. — По нашим подсчётам, даже просто содержание собственного хранилища обходилось бы нам дороже, чем аренда вашего, и это даже не упоминая запредельной стоимости строительства.

«Интересно, а Кеннеру всё это известно?» — в смятении подумала Лена, а вслух сказала:

— Ну что же, советник Хотен, я рада, что наши интересы так замечательно совпали.

Летовцев понимающе улыбнулся и промолчал. Они молча наблюдали за разгрузкой, пока погрузчик с последним поддоном не выкатился из кузова.

— Госпожа, — обратился к Лене подошедший старший приёмщик. — Принято две тысячи двести восемнадцать стандартных слитков родия. Количество соответствует сопроводительной документации.

— Очень хорошо, всем спасибо, — кивнула Лена. — Это была последняя машина, отпускай людей отдыхать. И готовь список сотрудников с указанием часов переработки. Ну а мы с вами, советник Хотен, — обратилась она к Летовцеву, — займём сейчас какой-нибудь кабинет и в спокойной обстановке подпишем акты передачи.

Глава 7

Воздушный порт Вены стал казаться мне уже роднее и привычнее нашей Примши. В общем-то, это вполне объяснимо — в Вену я летаю чуть ли не как на работу, а в Примше и раньше бывал не так уж часто, а после того как у нашего семейства появились свои причалы, мне там делать уже почти и нечего.

Диспетчерская выдала нам первый причал, самый ближний к аэровокзалу. Даже не знаю, что это может означать — то ли это некий знак благосклонности императора, то ли дирекция порта просто не стала размещать сверкающий роскошный дирижабль среди грязноватых грузопассажирских. Посмотрим, как меня встретит император, тогда и будет понятно, как там обстоит дело с его благосклонностью.

На дирижабле я не остался, а опять поехал в «Виндобону», где традиционно останавливался в свои прошлые приезды. Несмотря на цену, которую они дерут с приезжих баронов, гостиничный номер по комфорту сильно уступает апартаментам на «Сыне вьюги», но комфорт номера — это ведь ещё не всё. Важен ещё и район, в котором ты живёшь, а жить в грузовом порту — это совсем не то, что жить рядом с императорским дворцом.

В принципе, как спецпредставитель князя, я имел полное право приехать в посольство и потребовать предоставить мне соответствующие моему положению апартаменты. Более того, нашему послу давно было направлено распоряжение не просто оказывать мне содействие, а полностью подчиняться моим приказам, какими бы они ни были. Но как известно, даже если у тебя есть права, не всегда стоит на них настаивать. И посол, и товарищ посла — представители старых аристократических семей, которые приказ подчиняться наглому молокососу наверняка восприняли, как оскорбление. Пока что это просто неприятный осадочек, но, если я заявлюсь в посольство и начну там распоряжаться, этот осадочек легко может перейти и во вражду. А распоряжаться там придётся обязательно, потому что они меня уже заочно сильно не любят и по своей воле куска хлеба не подадут. Так что я предпочитаю не привлекать посла до тех пор, пока без него можно обойтись, ну а когда обойтись никак не получится, буду выказывать ему всяческое уважение и спрашивать его мудрых советов — которые, разумеется, буду тут же пропускать мимо ушей.

Девушка-администратор за стойкой, увидев меня, привычно расцвела и уже открыла было рот, чтобы поприветствовать, но вдруг зависла, по-видимому, не понимая, кем является гость в этот визит — то ли бароном фон Раппин, то ли торговцем Генрихом Шульце. Я не стал мучить бедную девушку и сразу внёс ясность:

— Кеннер Арди из Новгорода.

— Мы счастливы приветствовать вас вновь, герр Арди, — вышла из ступора она. — Ваш номер готов и ждёт вас.

— Замечательно, — благосклонно кивнул я. — И сообщите в канцелярию императора, что Кеннер Арди прибыл и просит его величество принять его как можно скорее.

Девушка, как и в прошлый раз, безмолвно вытаращилась на меня. Мутные торговцы из Аахена, которые небрежно сообщают императору, что они торопятся, и поэтому с аудиенцией лучше поспешить, по-прежнему плохо вписывались в её картину мира.

— Отправьте это извещение немедленно, — веско сказал я и, сделав знак носильщику, двинулся к лестнице.

Намёк на то, что я тороплюсь, не особенно сработал, и в первый день никакого приглашения из дворца мне не пришло. Впрочем, я и не надеялся на какую-то особую стремительность — такого можно было бы ожидать, если бы сам император жаждал со мной встретиться, но как раз у него-то особых причин для спешки и нет. В общем-то, и у меня причин для спешки нет, если, конечно, не считать причиной разлуку с женой, и если не вспоминать о преподавателях, которые очень не любят прогульщиков. Однако они, как мне кажется, уже смирились — кроме разве что нашей железной Магды, но предметы Ясеневой у нас, к счастью, уже закончились.