Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— Может, ты и в самом деле не дуришь, — не очень уверенно согласилась Ленка, — но у тебя неплохо получается убеждать людей в том, что тебе нужно.

— Потому что я знаю один секрет, — заявил я с таинственным видом. — Зная этот секрет, можно убедить человека в чём угодно, вот вообще в чём угодно.

— Какой секрет? — у неё мгновенно разгорелось любопытство.

— Объясни человеку, что ему выгодно тебе верить, и он обязательно тебе поверит. Дурить, конечно, всё равно не стоит, потому что потом он больше никогда тебе верить не станет. Но если ты хочешь человека в чём-то убедить, первым делом дай ему понять, что это в его интересах. Если он не будет видеть в твоих словах своего интереса, он твои доводы проигнорирует, какую бы правду ты ему ни вещал.

— Звучит цинично, — заметила Ленка.

— Не я сделал людей такими, — пожал плечами я.

— Но ты их недостатки умело используешь.

— Не так уж умело, увы, но использую. А что делать? Приходится.

Ленка поулыбалась, но комментировать не стала, а сменила тему:

— А скажи, Кени, зачем ты вообще это затеял? Я имею в виду совместное дело. Деньги их нам не нужны, да и какие у них деньги? Что они могут нам дать?

— Да ничего они не могут нам дать, Лен, в том-то и проблема. Мы — только формально фамилия, а на самом деле непонятно что. Просто кучка людей, которые зачем-то сошлись вместе. Мама участвовать в делах не собирается, а Эрик пока что не ощущает себя главой семьи и принимать какие-то решения не рвётся. Зайка… ну, сама понимаешь. С верностью у неё всё в порядке, но сейчас от неё нужна не личная верность. Верность — это важнейшее качество для слуги, но для вассала это слишком шаткая база. Нужно что-нибудь посерьёзнее. Ну а Клаус с Ладой для нас пока чужие.

— И как это связано?

— Общие интересы должны быть, понимаешь? А какие у нас могут быть общие интересы?

— Лишь бы не марки, — усмехнулась Ленка. — А то знаю я ваши фамильные увлечения.

— Ну, я не Бернар, мне марки ни к чему, — засмеялся я. — И я имею в виду интересы, а не хобби. Спаять фамилию вместе может либо общий враг, либо экономические интересы. Серьёзных врагов у нас нет, остаётся только экономика. На самом деле я бы дал им даже какую-то долю в наших старых предприятиях, не будь эти предприятия в особом реестре княжества. Мы ничего не можем сделать со списком владельцев.

— Милен Второв в это не верит, — заметила Ленка. — Я недавно видела Бажана — мы с ним посидели, поболтали. Второвы не теряют надежды выкупить у нас «Мегафон».

— Милен — это хорошая иллюстрация того, что невозможно быть умным во всём. Хороший инженер, неплохой управляющий, и при этом совершенно не понимает и не желает понимать, как устроено княжество. Я уже перестал объяснять ему, почему невозможно изменить доли владельцев — он все мои слова пропускает мимо ушей. Он думает, что я просто не хочу уступать свою долю — кстати говоря, правильно думает, не хочу. Но боги с ним, со Второвым, его заскоки меня мало волнуют. А вот как превратить нашу случайную кучку людей в крепкую фамилию — это действительно важная задача.

— Думаешь, такой способ сработает? — усомнилась Ленка.

— Надеюсь на это, — вздохнул я. — Другого-то способа нет. Должна быть какая-то общность интересов, чтобы нам хотя бы было зачем встречаться и о чём разговаривать. Я, кстати, хотел и родственников в дело позвать, но Ренские сказали, что им запрещено иметь общие предприятия с дворянами, ну я и Хомских тоже не стал звать. Может быть, потом что-нибудь вместе устроим, а пока вассалы важнее.

* * *

По молчаливому согласию они ничего не говорили до тех пор, пока не сели в машину. Вряд ли их стали бы подслушивать — во всяком случае, от Арди такого никто не ждал, — но в любом случае не стоит разговаривать о важных вещах там, где могут быть чужие уши.

— И что ты думаешь насчёт этого предложения, дорогая? — спросил Клаус, когда машина, наконец, тронулась. — Это действительно выгодная затея?

— Я думаю, что нам повезло, милый, — ответила Лада. — Но если бы мы вдруг отказались, или даже просто начали колебаться, следующего предложения могли бы и не дождаться.

— Думаешь? — Клаус бросил на неё удивлённый взгляд, на мгновение оторвавшись от дороги.

— Не смотри на Эрика, милый. Эрик — это Милослава, а матери Кеннер простит что угодно. А вот нам надо быть осторожнее — нам ошибок прощать никто не станет.

— Согласен с тобой, дорогая, — задумчиво кивнул Клаус. — Но я всё же не вполне понимаю, зачем это вообще понадобилось Кеннеру.

— Да ты и сам мог бы легко догадаться, милый, просто не захотел задумываться, — Лада нежно на него посмотрела.

Клаус понимающе усмехнулся, игру жены он раскусил давным-давно — она старалась не показывать свой ум, чтобы муж не почувствовал себя глупее. Пожалуй, Клауса не особенно задело бы, если бы жена вдруг и в самом деле оказалась умнее, но её чувство такта он вполне оценил.

— Ты же прекрасно понимаешь, что наша семья даже близко не соответствует уровню Арди, — продолжала Лада. — У нас с ними совершенно разный масштаб, мы для них полностью бесполезны. Но Кеннер был вынужден принять нас в вассалы, и у него было два варианта: либо просто игнорировать нас, либо попытаться поднять нас до своего уровня, чтобы мы стали вассалами не только по названию. Как человек чести, он выбрал второй вариант.

— Согласен с тобой, — подумав, ответил Клаус. — Выглядит именно так.

— Поэтому нам нельзя колебаться, принимая его предложения, — Лада серьёзно посмотрела на мужа. — Если он оскорбится, то новых предложений мы можем уже не дождаться.

— Всё-таки я чувствую себя немного неловко, принимая серьёзные решения без раздумий, — пожаловался Клаус.

— В этом случае риск ничтожен, — твёрдо сказала Лада. — Репутация Кеннера Арди хорошо известна, и он никогда не предложит нам что-то, о чём мы впоследствии могли бы пожалеть.

Глава 12

Академиум к моему появлению отнёсся совершенно равнодушно. Преподаватели тех немногих дисциплин, что у нас ещё оставались, едва заметили моё возвращение — или же просто не показали вида. Правда, встретившаяся мне в коридоре куратор группы поздоровалась весьма сухо — но Ясенева здоровалась со мной сухо уже года три, так что заметной разницы я не уловил. Приятным исключением оказался лишь Генрих Менски, который при виде меня дружелюбно ухмыльнулся и поинтересовался:

— Хорошо отдохнул, Арди?

— Вы же и сами прекрасно знаете, наставник, что я человек подневольный, — хмуро отозвался я. — Дворянин обязан служить, и князя мало интересуют мои проблемы с учёбой.

— Ну, положим, я тоже дворянин… — заметил Генрих.

— Личное дворянство почти ничего не значит, — пожал я плечами. — Но как только вы пройдёте аттестацию, станете Старшим и получите наследственное дворянство, Дворянский совет вами обязательно заинтересуется. Впрочем, их интерес вряд ли будет сильно обременительным — они стараются не лезть в дела Владеющих, чтобы избежать конфликтов с Кругом Силы. Да и вообще младшие дворяне — птицы невеликие, так что до девятого ранга на вас никто особо не станет обращать внимания. Но вот когда и если вами вдруг заинтересуется князь, то вы меня обязательно вспомните, поверьте.

— Хм, возможно, так, — не очень уверенно согласился он. — В любом случае, дела князя меня не касаются. Однако я услышал упоминание о неких проблемах с учёбой, и мой долг, как преподавателя, убедиться, что эти проблемы не затрагивают боевую практику.

— Давайте убедимся, наставник, — согласился я, одновременно с последним словом резко и неожиданно пиная его в колено.

Генрих совсем немного передвинул ногу, и мой пинок пришёлся в пустоту.

— Ты хотел меня этим удивить, Арди? — с весёлым удивлением осведомился он.

— Разумеется, нет, — решительно отказался я. — Не думаю, что вас можно этим удивить, наставник. Я просто продемонстрировал, что готов к спаррингу — если, конечно, вы пожелаете его провести.