Всадник Ветра (СИ) - Мадоши Варвара

— Так, давайте по порядку, — сказала Романова. — Как я уже сказала, я хирург, занимаюсь сердечными имплантами. Последние десять лет работаю в группе специалистов, сопровождающих случай Аркадия Веселова.

Я не удержался и снова взглянул на ее диплом. Девушка проследила за моим взглядом.

— Ага, зрение хорошее, и считать вы умеете, — сказала она спокойным тоном. — Да, я начала здесь еще ординатором, мой научный руководитель тогда был ведущим специалистом группы. Год назад он вышел на пенсию, руководство реабилитацией и поддержанием жизнедеятельности Весёлова перешло ко мне. Я знаю, что вы мысленно прикидываете мой возраст, так что сразу скажу — тридцать один год. Удачные гены.

— Даже не думал об этом, — соврал я.

— Разумеется. Так вот, в прошлый раз вас допустили до разговора с моим пациентом без согласования со мной. Что само по себе недопустимо, но, разумеется, неизбежно, когда руководитель команды меняются, а налаженные связи между людьми и прежние привычки остаются, — вздохнула Романова. — Грубо говоря, вместо того, чтобы пропустить вас через стандартную процедуру, вас провели в обход. Насколько я поняла, вас не то что комбинезон биозащиты, а даже халат надеть не попросили?

— Нет, прямо с улицы запустили, — сказал я. — Практически из хлева.

А сам подумал, что Аркадию ну очень не повезло с этой формалисткой. Видно, она из тех врачей, которым дай волю — и законопатили бы пациента в стерильный бокс, кормили бы кашами по расписанию и не давали бы читать газеты, чтобы сберечь от стресса. Понятно, почему он провел меня мимо этого цербера в медицинской форме!

— Вы зря иронизируете, — холодно проговорила Леонида Георгиевна. — Речь идет о носителе уникальной информации и навыков, единственном в Ордене или даже в мире. С учетом этого мы принимаем даже слишком мало предосторожностей. Чем хорош сердечный имплант: иммунитет не нужно давить наглухо, потому нет необходимости в стерильных боксах или других таких же тяжелых для психики мерах, — надо же, как мысли мои прочитала!

— Но все равно, — продолжала она, — в состоянии Весёлова любые осложнения даже при обычной простуде могут дать фатальную нагрузку на организм. Поэтому наша задача в этом случае — как можно тщательнее контролировать любые риски. Поэтому попрошу вас надеть бахилы и халат перед следующим визитом. Вам их выдадут.

— Хорошо, — разумеется, я не стал отказываться.

— А теперь главное, ради чего я вас сюда позвала… — Романова постучала пальцами по столу, нахмурила брови, как будто не знала, с чего начать. Наконец сказала: — У меня достаточно высокий допуск, но я не имею права знать, какие вопросы вы решаете с Весёловым. И не хочу. Это меня не касается. Но, давайте начистоту, всякие второстепенные и не опасные вещи под гриф секретности не прячут. То, что он второй раз организует с вами встречу — признак, что речь пойдет о делах уровня государственной безопасности.

— Допустим, — сказал я.

Пожалуй, она даже промахнулась на уровень — надо брать еще выше. Речь пойдет о выживании человечества.

— При обсуждении вопросов с такими высокими ставками может быть сложно управлять своим эмоциональным состоянием.

— Может быть, не спорю, — снова согласился я. — Только при чем здесь это?

— Извините за прямоту, но дети-волшебники не славятся умением держать эмоции под контролем. Скорее, наоборот.

— И снова не понимаю, на что вы намекаете.

И подумал: «Ей что, рассказали, как я в прошлый раз призвал глефу? Так ни на кого не направил же!»

Я, честно говоря, за последние дни несколько раз возвращался мыслями к этому эпизоду и каждый раз приходил к в выводу, что бессердечный маг меня специально спровоцировал. Видимо, как раз чтобы посмотреть на реакцию.

— Все дело в механизме функционирования сердечного импланта. Вы себе представляете, что это такое?

— Слабо, — честно сказал я. — Видимо, миниатюрный насос, который заменяет собой сердце?

— В общих чертах, — неожиданно кивнула врачиха. — На самом деле, довольно точное описание. Живое человеческое сердце — это ведь тоже насос. Но сердце подключено к нервной системе и получает от нее электрические сигналы. А от желез внутренней секреции — биохимические, в том числе и гормональные. Оно перекачивает кровь быстрее, когда мы взволнованы, и медленнее, когда расслаблены. От механического сердца этого добиться нельзя — его не подключишь ни к нервам, ни к рецепторам веществ. Во всяком случае, сегодня медицинская наука не знает, как это сделать. Понимаете, что из этого следует?

— Что Аркадию реально нельзя ни волноваться, ни радоваться слишком сильно, — сказал я. — А то начнутся весьма интересные ощущения.

И машинально представил, что это могут быть за ощущения — когда воздуха в крови не хватает, а сердце колотится слишком ровно и размеренно. Это была ошибка: меня сразу слегка замутило. Силен все-таки человеческий разум, а человеческая эмпатия еще сильнее.

— Скажу так: давить на его эмоции, пытаться разозлить или даже рассмешить — не самая удачная идея. Скорее всего, у вас и не получится: у Весёлова самый железный самоконтроль, который мне случалось видеть. Но если я узнаю, что вы пытались — ноги вашей в этом учреждении не будет, невзирая на любые уровни секретности. Я понятно выражаюсь?

Нет, про мои «рефлексы» с глефой ни Командор, ни Аркадий ей явно не рассказали — и хорошо. А вот тетка явно не слишком компетентна. Бросаться угрозами, которые она ну никак не в состоянии выполнить — признак недалекого ума. Может, Весёлова вообще от нее спасать надо?

— Угрозы — совершенно лишнее, — произнес я вслух, поддавшись раздражению. — Я собираюсь следовать вашим рекомендациям, они звучат вполне разумно.

К моему удивлению, врачиха не вспылила, не поджала губы и вообще никак не выказала синдром вахтера. Только чуть улыбнулась и сказала довольно неприятным тоном:

— Как вам угодно. Главное — следуйте.

…Когда этот неприятный со всех сторон разговор окончился, Романова проводила меня в небольшое фойе, попросив подождать с четверть часа: мол, когда Аркадий освободится, меня к нему проводят. В фойе имелись хорошие кожаные диваны и бормочущий что-то на самом пределе слышимости телевизор на стене… Вот уж по чему не скучал!

Как раз передавали утренние новости. Взгляд сам собой зацепился за кадры спекшейся до стеклянной корки земли, оплывших холмиков, когда-то бывших строениями… Искореженное, обугленное дерево торчит посреди каши из снега и грязи, только висельной веревки не хватает… А вот крупный план — изгиб реки, горы на дальнем плане… Очень знакомые горы!

Горы, которые я излетал вдоль и поперек всего несколько дней назад!

Что за хрень там произошло⁈ Кто-то устроил испытание аэрозольной авиабомбы — или тяжелой огнеметной системы? Но почему там, ведь там же рядом…

Ох, мать вашу.

Я шагнул ближе к телевизору — без особой необходимости, потому что обостренный слух мальчика-волшебника позволил мне разобрать слова диктора, едва я начал прислушиваться.

— … во время проводящегося раз в четыре года фестиваля движения «Древняя Воля» (запрещено на территории Ордена). Причины катастрофического пожара, произошедшего три дня назад, стали предметом специального расследования с участием полиции Северных Территорий, министерства туризма и Королевской службы внутренней безопасности Истрелии. По сведениям наших источников, предварительная версия — неосторожное обращение с отопительными приборами в сухую ветреную погоду. Но некоторые медийные персоны уже обвинили Орден в отключении Искровых башен вдоль данного участка границы, что якобы спровоцировало появление огнедышащей твари, пропущенной всеми средствами раннего оповещения. Сведений о нападении подобного монстра не поступало, представитель Ядерного Щита решительно отверг эти инсинуации.

На экране появилось лицо внушающего доверие мужчины лет сорока (с именной плашкой, которую я проигнорировал). Мужчина произнес, глядя в камеру:

— Начать с того, что территория лагеря этого запрещенного у нас религиозного движения находится далеко за границей другого государства. Служба Ядерного Щита не несет ответственности за происходящее там, так что любые обвинения в небрежности абсолютно беспочвенны! Во-вторых, появление метакосмического хищника на таком расстоянии от гор в спокойный сейсмический период крайне маловероятно. И наконец, в-третьих, в своем бюллетене от второго числа было лишь сказано, что в связи с неполадками на АЭС-пять-восемь некоторым Искровым башням может потребоваться временное отключение на техобслуживание, о точных сроках которого мы сообщим дополнительно. Однако к настоящему моменту отключения не производилось…