Всадник Ветра (СИ) - Мадоши Варвара

Все, дальше можно не слушать, правды не услышу.

Там явно был не пожар — пожар так не выглядит. Так выглядит поле боя после хорошего артобстрела или серии заходов с бомбардировщика… И истрелийцы, включая полицию и министерство, прости господи, туризма, этого не могут не понимать! Но валят все на электроприборы. Выходит, это они сами стреляли по своим?

Да нет, ерунда, не может быть…

И тут внутри у меня все заледенело: я вспомнил, что говорили девчонки, возвращаясь с патрулирования третьего дня. Фейерверки! Фейерверки над лагерем древневольцев! И мои Лошадки решили держаться подальше — слава и Богу, и Творцу, и Аллаху, и вообще всем владыкам человеческих судеб!

Когда рвется авиабомба или заряд ТОС, хана не только наземным целям, но и всему, что болтается в воздухе… Точно не помню, на какой высоте, но на кадрах, которые я видел, облака раскаленной пыли вздымались минимум метров на тридцать. Если бы девчонки из любопытства подлетели ближе к лагерю — их оглушило бы взрывом и спалило бы так, что даже костей не осталось бы. Проклятью, которое распыляет трупы детей-волшебников, нечем было бы поживиться.

Их спасло только чудо… Или, скорее, брезгливость в отношении сектантов.

Но почему — так⁈ Уничтожали улики? Но… но ведь на этот фестиваль люди приезжали с семьями, с детьми — иначе зачем в принципе городить палаточный городок, боевикам бы хватило казарм! Смысл зачищать именно их⁈

И тут до меня дошло.

Орден, значит, объявил об отключении Искровых башен — и уселся ждать реакции Истрелии. А Истрелия, блин, не подкачала!

Я вспомнил улыбку в голосе Весёлова, когда он сказал мне: «Это решится другим способом» — и захотелось как следует наорать на него, невзирая на все, что сообщила мне тетка-хирург. Лучше бы меня послал убрать их лидеров — я бы согласился!

Во что, мать вашу, я влез⁈

Глава 13

К Аркадию Весёлову меня проводила медсестра — по контрасту с доктором Романовой, немолодая и довольно упитанная. Она же выдала мне обещанные бахилы с халатом, причем халат оказался почти что моего размера — ну так, чуток длинноват, а рукава вообще какие надо. Видно, я не первый ребенок-волшебник, посещающий бессердечного мага.

Место встречи оказалось неожиданным: не прежняя «магистерская» палата, а… оранжерея. Или, наверное, правильно говорить «зимний сад»? Оранжерея — это когда целенаправленно выращивают овощи или фрукты, тут же явно просто поселили под крышей растения, чтобы можно было зимой проводить время среди зелени. Длинный широкий коридор, одна стена которого представляла собой наклоненные под небольшим углом сплошные окна, от пола до потолка, видимо, шел под самой крышей, потому что заиндевелый госпитальный парк был виден примерно с высоты последнего этажа.

Причем окна, как я заметил, отливали фиолетовым, если смотреть под углом. Бронестекло.

Сразу вдоль скоса крыши тянулись сплошной линией клумбы-ящики с жизнеутверждающе-зелеными папоротниками и еще какими-то раскидистыми жителями тропиков. Дальше имелся проход — видимо, для прогулок — а по другую сторону, у дальней, сплошной стены, произрастали деревца повыше и посерьезнее: от привычных мне еще по тому миру монстер и фикусов до нежных и прихотливых созданий, которых обычно не берутся выращивать в казенных учреждениях. По крайней мере, в моем прежнем мире не брались. А я вот одно время увлекался этим, так что сейчас узнал персик, лимонное дерево, жасмин — кстати, он вот-вот должен был зацвести — и лианы декоративной фасоли с ее оранжевыми цветами, свисавшие с протянутых под потолком шпалер.

Через равные промежутки то с одной, то с другой стороны прохода были оставлены лавочки. Примерно на расстоянии трети от начала коридора возле одной из лавочек стояло инвалидное кресло на колесах, в котором сидел человек, ссутулившись и опустив голову на грудь.

«Блин, он что, сдох что ли, пока меня ждал?» — подумал я.

Но Аркадий заговорил, едва только медсестра закрыла за собой дверь оранжереи.

— Здравствуй, Кирилл. Я не сомневаюсь, что ты меня слышишь, но подойди, пожалуйста, ближе, а то разговаривать будет неловко.

Он действительно говорил очень тихо — как я теперь понимал, не «как будто», а действительно экономя воздух в легких.

Я приблизился, но на скамейку, к чему меня явно приглашала диспозиция, садиться не стал. Спросил:

— Ты уже видел сегодняшние зарубежные новости?

— Нет, — сказал Аркадий равнодушным тоном, — я новости получаю из других источников. Но понимаю, о чем ты. Одна из причин, почему я тебя вызвал сегодня: хотел сам тебе рассказать. Как видишь, не успел.

— Ты не знал, что они так поступят? — спросил я. — Даже не догадывался?

Колоссальным волевым усилием мне удалось удержаться от обвинительных нот в голосе.

Аркадий наконец поднял на меня взгляд. Когда мы виделись в последний раз — с неделю назад? Да, ровно накануне прошлого визита к Сапсанам. За неделю он особенно не изменился, чего я втайне опасался — а ну как он уже настолько одной ногой в могиле, что каждый день на счету? Но выглядел еще более неумело воскрешенным покойником, чем в прошлый раз. Тогда глаза искрились оживлением, даже юмором, а теперь смотрели абсолютно мертво.

— Это колоссально непрофессионально, крайне неэффективно и неэтично настолько, что я даже не подберу подходящего эпитета, — медленно произнес он. — Я не ожидал, что деградация истрелийских элит зашла настолько далеко. Полвека назад они убивали детей пулями, а не бомбами. Куда избирательнее.

— А это были бомбы?

— Планирующие, — уточнил аналитик. — Сбросили с расстояния двести километров, не подходя к нашей границе. Наши радары засекли их самолеты и даже факт бомбометания. Но, разумеется, ни малейшего повода вмешаться у Ордена не было.

Помолчав, он добавил:

— А знаешь, что самое противное?

— Что?

— Во-первых, это была не единственная база древневольцев, просто самая большая. Остальные Истрелия зачистила потише — но только на своей территории. Древневольцы в Оросе, Фали и даже каком-нибудь Текире живут, здравствуют и горят жаждой мести, которую их кураторы умело направят против Ордена же. И даже в Истрелии боевую часть организации, скорее всего, эвакуировали. Возможно, они сейчас проходят переподготовку с учетом возможностей детей-волшебников — твоих возможностей, Кирилл — где-нибудь на Болосе.

— То есть… — я сжал кулаки. — Хочешь сказать, что это уничтожение базы во время фестиваля — вообще поперек интересов Ордена?

— Это плевок нам в лицо, — произнес Аркадий по-прежнему очень тихо, но и очень жестко. — Наша Служба внешних отношений выдвигала совсем другие требования. Запретить организацию «Древняя воля» на территории Истрелии, открыть уголовные дела против ее лидеров, выдать нам организаторов попытки захвата АЭС. Что они сделали вместо этого, сам видел. И считают, что нам теперь нечем ответить, не потеряв лицо. Именно поэтому — «неэффективно». Ответ, конечно, последует. А с ним новый виток неявного ухудшения отношений.

— Так. Но ведь если истрелийцы не устраивали само нападение…

— Скорее всего, не устраивали — насколько нам известно.

— … то зачем им покрывать исполнителей? Не проще ли сдать их нам и избавиться от головняка, что их опять могут подставить?

— Вот поэтому — «непрофессионально». Они рассчитывают, что смогут разобраться с теми, кто перекупил боевиков — мы, кстати, все еще не уверены, кто именно — самостоятельно, без нашего участия. А затем использовать древневольцев и дальше.

Тут я все-таки уселся на лавочку. Солнце непривычной мне для зимы яркости жарило в окна, ложилось лужами яркого света на фигурные листья. Тихий, приятный уголок. Только пения птиц не хватает. Наверное, Аркадий здесь релаксирует. Возможно, ради него, с ног до головы совершенно секретного, отсюда выгоняют других пациентов.

— У меня по расписанию отдых, а оранжерея закрыта на техническое обслуживание, — подтвердил мои мысли Аркадий. Теперь он говорил гораздо спокойнее, явно взяв себя в руки. — У нас есть около двух часов. Какой магический прием ты хотел бы выучить?