Дубль два (СИ) - Дмитриев Олег

Половина Солнца хитро поглядывала на нас над деревьями. Птицы начинали переговариваться громче, выясняя друг у друга — кто это тут нарисовался, возле их озера, за ночь? Над водой летали стрекозы: обычные, похожие на глазастые маленькие военные вертолёты в защитной раскраске, и редкие, голубоватые, с большими крыльями. Тёмно-синими, а не привычно-прозрачными. И это было явно приветом от Вселенной, тем самым знаком, после которого следующих можно уже не ждать. Потому что этот вид стрекоз, с синими крыльями, назывался, как мне когда-то давно сообщила Википедия, «красотка-девушка». Тогда, прочитав об этом, я удивился. Сейчас, вспомнив — тем более.

Прощаясь, Энджи встала на цыпочки, и чмокнула меня в щёку. Ближе к губам, чем к уху. Случайно, наверное.

— Ты, судя по ведру раков, в город за пивом рванёшь? Заезжай на обратном пути в гости. Хотя нет, давай лучше тут же встретимся вечером? Я так здорово у костра, кажется, тыщу лет не сидела, последний раз в школе ещё, когда папка живой был.

— Хорошо. В девять?

— Давай. На этот раз постараюсь не забыть купальник, — она улыбнулась и через несколько шагов уже скрылась за деревьями.

А я еще пару минут стоял, глядя ей вслед, улыбаясь, как дурак. Пока не удалось сфокусировать глаза на зависшей прямо передо мной стрекозе с большими тёмно-синими крыльями. Девушке-красотке.

Глава 20

Откуда не ждали

Глаза Алисы, смотревшие на меня, ввалившегося во двор, увешанного рыбой, как новогодняя елка, стоили дорогого. Павлик, копошившийся в траве рядом с лавкой, на которой сидела мама, сразу сунулся к сеткам с большими зелёными медленно шевелящимися раками. Но я успел отдёрнуть коромысло повыше в самый последний момент. А потом показал ему, как клешня легко перекусывает прутик от метлы. И попробовал объяснить Речью что-то вроде: «Нельзя! Кусачий. Больно!». Судя по тому, как он прямо на попе пополз спиной назад от опасных зверей — получилось убедительно и доходчиво.

— Лис, выбери, какие больше нравятся. Варить — жарить, как сама решишь. Деда не сегодня — завтра домой принесём, ему ушицы похлебать будет самое то, что доктор прописал, — сестра кивала, не сводя глаз с улова. — Вот таких не трогай, их я коптиться поставлю, видал, вроде бы, что-то похожее на коптильню в сарае.

— А с остальными что делать? — уточнила Алиса. Даже если планировать два ведра ухи — всё равно оставалось.

— Оставь так. Вернусь — засолю или в морозилку спущу, — махнул я, уже спеша к амбару. Чуть завтрак не прогулял.

Киса и Ося, вернее, старики-разбойники, встретили меня приветливо и тут же засыпали вопросами про рыбалку. Дед Сергий явно был в ней дока, поэтому интересовался профессионально. Древо слушало больше за компанию. То, что сетки бросал прямо с дерева, Хранитель оценил сугубо положительно, намекнув, что та берёза неспроста выросла именно под таким неожиданным углом, и, вроде как, он чуть ли не лично к этому руку приложил.

За выпущенную обратно подводную мелочь даже похвалил. Да, осознанное потребление появилось тоже не вдруг и не на пустом месте. Мне и самому всегда казалось, что брать больше, чем надо — редкая глупость.

Под столбом яркого света, казавшегося сегодня ещё шире, чем вчера вечером, нежился верхний живой побег Осины. Он стал шире и выше, на нём показались два новых ростка с почками. Скоро, наверное, и листики пойдут. Я поймал себя на мысли о том, что за возрождением дерева смотрел с восхищением и гордостью. Как-никак, сам помог.

Про ночную встречу не то, что рассказывать не стал — старался даже не думать. Но с этими двумя матёрыми прокурорами с астрономическим стажем играть в такие игры мне было явно рано. Вернее, играть-то — запросто, а вот выиграть — без шансов.

— В Двориках по сторонам смотри. Там обязательно одна-две бабки с чернотой будут. Уж на что деревенька бесполезная да маленькая — но нет, живут себе. В Хацуни тоже пара постоянно сидит. Вроде как конвой. Знают они, что мы с Оськой в этих краях где-то, но видит око — да зуб неймёт. Вот пусть так пока и продолжается. А ты про деревню-то с какой целью спросил? — уточнил Хранитель. Хотя я не помнил, чтоб спрашивал.

— Да думаю до города сгонять, как рыбу коптиться поставлю. А на обратном пути у местных про молочко да курятину поузнавать. Свойское-то всяко лучше покупного, — выдал я бесспорную истину.

— Это — да. Коров там точно держат штуки три. Ну, в том году, по крайней мере, три было. А куры, почитай, в каждом дворе роются. А зачем в город тогда? — продолжал пытать Сергий.

— Да за пивом же. Раков-то полтора ведра сами себя не съедят, а без пива их есть — не по-людски как-то. Если можно с ним — зачем тогда без него? — я будто заразился от этих двоих вселенско-житейской мудростью. — Эх, жаль, тебе раков нельзя, наверное.

— Чойта нельзя-то⁈ — у деда вздрогнул весь «розарий», в котором он лежал. — Можно! Нужно даже! Ты чего, пива дедушке зажал с раками? Ну, точно Аспид, как есть змей подколодный! Оська! Глянь, какую гадину на груди-то пригрели⁈

Прутик в столбе света чуть шевельнулся, еле заметно, как хвост старого ленивого кота на солнышке:

— Не ёрзай, Серый. Осиротишь, не ровен час. И про то, кто кого пригрел — тоже вопрос ещё. Как и про то, зачем ему второй дом от околицы с белыми наличниками так занадобился, — Речь Древа звучала неторопливо, размеренно. Да, идея отвлечь и его разговором про пиво с раками была слабоватой. Но я хотя бы попытался.

— Второй-то? Синий такой? Лидка там живет. Ну, в прошлом году ещё жила. Дети разъехались у ней, внучка одна осталась, Машка, оторва редкая. Никак, по ласке заскучал, касатик? — ну вот, теперь он мне не простит своих раковых переживаний. Или рачьих?

— От вас, отцы, ничего не утаить. Нет, Машка мне без надобности. А вот молоко и куры точно нужны, — я «говорил» так, что даже сам себе верил.

— В соседнем к ним доме Тимофевна живёт. На четвёртом ранге она. Ушлая баба. Смотри там, повнимательнее. В лес им ходу нет, но мало ли, как подгадить надумает. А Шарукану поклон мой передавай, коли увидишься. И скажи ему, что, помнится, рецепт он у меня всё вызнавал как-то. Потом бочонок привозил на пробу. Ох, и напробовались тогда… Хм… В общем, если то, полутёмное, бархатное, ещё варят — возьми обязательно!

— Возьму. Мне бы только выехать. А то как до ручья долетели — убей Бог не вспомню. Только Павлик хохотал всю дорогу, а мы с Алиской головами о двери стучались.

— Зря вы так. Головы у вас — места слабые, — Древо продолжало «говорить» размеренно и вальяжно, по-прежнему напоминая кота, развалившегося на тёплом крыльце под ласковым солнышком.

— Так чего сложного-то? Куда влез — туда и вылез, как в народе говорят. По своей же колее и пяться назад. Про пониженную не забудь только, — поддержал его Хранитель. Интересно, они теперь всегда будут мне очевидные вещи подсказывать? Не суй руки в огонь, не лижи зимой качельку…

— Не бухти, Яр. Это по-стариковски мы. Через какое-то время всех вокруг начинаешь абсолютными идиотами считать, поверь мне. Столько дуростей люди на ровном месте делают — ты себе не представляешь. Ты вот почему у Шарукана номер не взял? Сейчас бы уже с пивом сидели, — да, зря я взялся спорить с ними. Кругом правы. И вот чего я, действительно, телефон не спросил у кыпчака?

— Ладно уж, хорош бичеваться. У Мастера спроси мелу, янтарной кислоты и этих, как их, зараз-то… Хела́тов! Запиши, слово сложное. Ладно-ладно, не пыхти. Запомни тогда. Хелаты железа, меди, цинка и марганца. Хе-ла-ты. Четыре металла. Запомнил?

Я повторил. Внимательно. Четыре знакомых слова и одно незнакомое.

— Это металлоорганическое соединение. Ой, нет, зря сказал, не запоминай длинные слова! Это зелье волшебное, для Древа чудного, аналог молодильных яблочек. Да не злись ты, пыхтит как ёж. Витаминки это для меня. Могу сам синтезировать из почвы, но долго. И лень. А я из них Серому живой воды нагоню. Пиво, конечно, вещь хорошая, если правильно сварено, но помогает не от всего. К сожалению, — Ося объяснял доходчиво. Когда переставал издеваться.