Пехотинец Системы 7 (СИ) - "Poul ezh"

Битва длилась вечность. Или секунды. Время здесь текло иначе. Я наносил удар за ударом, чешуя поглощала его атаки, Капля пожирала его энергию. Но Арбитр не сдавался. Он был машиной, созданной для одной цели, и он её выполнял.

Где-то на периферии сознания я чувствовал Четырёх Братьев. Они сражались с Исполнителями, которых Арбитр всё-таки успел призвать. Но их было слишком много.

Братья падали. По одному.

Сначала Голод. Его иссохшее тело не выдержало натиска, рассыпалось в прах.

Потом Чума. Его разложение обернулось против него, когда Исполнители использовали его же силу.

Война продержался дольше, но и он пал, сражённый сотней клинков одновременно.

Остался только Смерть. Он стоял один против армии, его аура расширялась, поглощая врагов. Но даже он не мог победить бесконечность.

Я почувствовал, как он падает. Его присутствие угасло, растворилось в ничто.

Четверо Братьев больше не существовали.

Гнев вспыхнул во мне, яркий и всепоглощающий. Закричал, выбрасывая всю накопленную силу в один удар.

Чешуя взорвалась с моего тела, превратившись в чёрную волну, которая обрушилась на Арбитра. Он попытался защититься, но было поздно. Капля пожрала его копьё, потом броню, потом саму сущность.

Арбитр рухнул на колени.

— Невозможно… — прохрипел он. — Я… функция… не могу…

— Можешь, — я подошёл к нему, глядя сверху вниз. — Все могут умереть. Даже программы.

Сжал кулак, и чешуя закончила работу.

Вы уничтожили Арбитра. Кристалл души: 100%.

Тишина.

Я стоял один посреди сердца Игры, окружённый светящимися нитями реальностей. Кристалл души был заполнен до предела. Четверо Братьев были мертвы. Арбитр уничтожен.

Путь к консоли открыт.

Посмотрел на свои руки. Чешуя покрывала всё тело и лицо, оставлись только глаза и небольшая часть возле рта. Скоро и оно исчезнет под панцирем Палача.

Времени почти не осталось.

Двинулся к консоли, каждый шаг давался с трудом. Тело было измождено, душа выжжена. Но я шёл. Шёл, потому что это был мой выбор. Моя цель. Мой путь.

Наконец достиг панели управления. Протянул руку, коснулся кристаллов.

Система откликнулась.

ДОСТУП: РАЗРУШИТЕЛЬ.

ЗАПРОС: ПЕРЕЗАГРУЗКА.

ПОДТВЕРДИТЬ?

Посмотрел на экран. Одно нажатие. Один выбор. И всё изменится.

Но не сейчас. Ещё остались боги. Ещё есть те, кто попытается остановить меня.

Отдёрнул руку.

— Скоро, — прошептал я улыбаясь. — Совсем скоро.

И шагнул обратно в портал, оставляя консоль нетронутой.

Впереди лежала последняя охота.

Глава 19

Система рушилась, и я чувствовал это всем своим существом. Это было не просто метафора, не образное сравнение, а вполне осязаемая реальность, пульсирующая болью в каждой нервной клетке моего новообретенного тела. По невидимым швам, удерживающим само мироздание, расползались трещины.

Границы между измерениями истончались, становились прозрачными, а затем и вовсе исчезали. Вся эта грандиозная конструкция, что веками поддерживала бесчисленные миры и существа, теперь осыпалась, проваливаясь в бездну забвения. Энергия, которой когда-то были пропитаны все миры, утекала сквозь эти разломы, словно вода сквозь пальцы, и реальность вокруг меня мерцала, дрожала, страдала, как изможденное существо, доведенное до предела своих сил.

Мой Кристалл Души, переполненный до краев божественными искрами, которые я собирал, точно монеты с тел павших королей, впитав их силу, их суть, светился внутри меня так ярко что я сам фони этим светом.

Я стоял посреди этого невообразимого хаоса. Черная, холодная чешуя ползла вверх по моей коже, достигнув уже самой шеи. Она была не просто броней; она была печатью, медленно, но верно поглощающей остатки моей человечности. Ещё немного, и эта чернота доберётся до моего лица, затянет последние видимые части меня.

Ещё немного — и Кот перестанет существовать, растворившись полностью в том, чем я становился. Я был Разрушителем. Чистым, незамутнённым воплощением конца, и эта мысль уже не вызывала во мне страха, только абсолютную, ледяную решимость. Я принял свою судьбу. Я был Палачом.

Но прежде, чем она окончательно поглотит меня, нужно было закончить то, что я начал. Этот мир, или то, что от него осталось, отчаянно нуждался в новом фундаменте, в новом страже, который предотвратит повторение этой катастрофы. И я точно знал, кто им станет.

Моя связь с богами, которая позволяла мне призывать Четверку, теперь трансформировалась. Она стала чем-то совершенно иным — глубже, мощнее, пронизывая саму ткань бытия. Я протянул руку в пустоту между измерениями, сквозь слои реальности, нащупывая знакомую сущность. Не слугу. Равного. Того, кому я мог доверять.

— Карас! — мой голос, усиленный новой, чудовищной силой, прокатился эхом по разрушающемуся миру. — Иди сюда!

Пространство передо мной искривилось, словно невидимая рука сминала саму ткань бытия. Воздух вспыхнул мириадами серебристых искр, и через мгновение из образовавшегося разлома, спотыкаясь, шагнул Карас.

Его глаза, расширенные от ужаса, метнулись по руинам, задерживаясь на трупах павших богов, на опустошенной равнине, где ещё недавно бушевала битва. Наконец, его взгляд упал на меня.

Увидев меня, Карас отшатнулся. Его лицо исказилось от шока и едва скрываемого отвращения. Было очевидно, что зрелище того, во что я превратился, потрясло его до глубины души.

— Кот, ты… во что ты превратился? — его голос дрожал, в нём слышалось всё сразу: и шок от увиденного, и страх перед тем, кто я теперь, и что-то ещё — горькое осознание, что человек, которого он знал, уже почти исчез под этой чужеродной, чёрной броней.

Я посмотрел на него спокойно, хотя внутри меня бушевал ураган переполнявшей меня силы. Времени на сантименты, на долгие объяснения не было. Каждая секунда была на счету, пока весь мир не рухнул окончательно.

— В то, что нужно, — ответил я коротко, не давая ему опомниться, чтобы он не успел погрузиться в размышления. — Слушай внимательно, Карас. У нас нет времени на сантименты, на сомнения. Игра рушится прямо сейчас — видишь эти трещины? — я указал на пространство вокруг, где реальность неудержимо дрожала и мерцала, словно сотканная из битого стекла. — Кто-то должен её удержать. Это будешь ты.

Он моргнул, пытаясь переварить услышанное. Его взгляд метался между мной и рассыпающимся миром, явно борясь с неверием и осознанием смертельной опасности, нависшей над всем. Он не мог понять, как это возможно, но видел, что мир действительно умирает.

— Я отдам тебе весь опыт Троицы, — продолжил я, жёстко, не давая ему возможности возразить, перебить меня или погрузиться в свои сомнения. — Не просто их личный опыт, не сумму их навыков и знаний. Я отдам тебе концентрированную энергию всех богов, всех тех сущностей, что питались этой системой, словно паразиты. Весь, до последней крупицы. Ты станешь богом. Самым могущественным из всех. Ты будешь стражем. Единственным, кто не даст этому дерьму повториться.

— Отдать опыт Троицы? — пробормотал он, глядя на меня так, будто я окончательно спятил. — Кот, о чём ты говоришь? Это невозможно. И почему я? Я всего лишь…

— Потому что я выбрал тебя, — отрезал я, и в моём голосе не осталось места для сомнений или обсуждений. Только холодная, абсолютная уверенность. — Потому что ты надежный. Потому что ты понимаешь, что такое ответственность. И потому что у тебя ещё не поехала крыша окончательно, в отличие от меня. Этого достаточно. Ты знаешь, что я не ошибаюсь в таких вещах.

Я протянул ему клинок, первое попавшееся в руки оружие, мир вокруг впитал столько моей силы, моей ярости, моей решимости изменить этот проклятый мир, что проводником моей воли могла бы стать даже игла, но мне нравился этот меч.

Карас, словно под гипнозом, взял его дрожащими руками. Оружие казалось тяжёлым, чужеродным в его ладонях, но он не мог отпустить его. Оно стало частью его судьбы. Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидел смесь страха, недоумения и абсолютного доверия. Он был верен мне до самого конца, до последней искры.