Жатва. Том 1 (СИ) - Мичурин Артем

— Какая глубокая мысль, — съязвил Волдо. — А мне что прикажите делать, когда вас убьют?

— Побольше уважения, мой юный прихвостень. Дядя Кол со смертью почти в родственных отношениях, договоримся об отсрочке. А пока надо как следует выспаться.

Глава 8

Никогда не придавал особого значения своему внешнему виду. Плащ у меня, конечно, стильный, но пошит он был отнюдь не форсу ради, а токмо пользы для. Однако, заявившись рано утром в ателье рекомендованного Живоглатом портного, я неожиданно обнаружил в себе ранее незамеченное стремление к прекрасному. Морщинистый старик Сезар с артритными руками оказался до того мастеровитым, что мне в самом деле стало не безразлично, насколько плотно чёрный в багровом шитье жюстокор прилегает к моему богоподобному телу.

— С боков не жмёт? — поинтересовался дед и сделал два шага назад, чтобы разглядеть сотворённое великолепие целиком.

— Жало и крепче, — подвигал я плечами и набрал полную грудь воздуха. — Была у меня одна краля, ляшками могла душу выдавить. Но, честно говоря, жестковато немного.

— Это из-за проволоки, — покивал Сезар явно довольный увиденным.

— Чего?

— Металлическая проволока в сукне. Броня так себе, конечно, но от скользящего удара защитит. И в глаза не бросается, да и не прощупывается особо. Секундант вас обыщет, чтобы ни кирас, ни кольчуг, ни горжетов.

— Так ты в курсе?

Сезар не ответил и удалился за портьеру, откуда вернулся с полуторным мечом в ножнах. Так мне показалось вначале. Но когда клинок обнажился, я понял, что это скорее рапира. Тонкое лезвие, примерно метр двадцать длинной, имело двустороннюю заточку и небольшой дол возле сложной будто плетёной гарды. Несмотря на внушительную общую длину, оружие обладало относительно короткой рукоятью, предназначенной явно для одноручного хвата. Клинок у основания имел около трёх сантиметров ширины и плавно сужался к концу. Вопреки ожиданиям, заточка оказалась чуть ли не бритвенно острой. Серьёзная оплетающая кисть гарда и увесистое навершие компенсировали массу клинка и создавали весьма приятный баланс.

— Имели дело с подобным оружием? — осведомился Сезар, глядя, как я приноравливаюсь к этому длиннющему дыроколу.

— Нет. Я больше по ножам да кинжалам.

— В таком случае это пригодится, — протянул он мне крохотную лиловую сферу на батистовом платке. — Берите, не бойтесь, она чиста.

— Чья? — осторожно взял я душу двумя пальцами.

— Бывшего владельца меча, который вы держите. Не бог весть что, учитывая обстоятельства, но лишней точно не будет. Давайте, смелее.

— Прямо вот так, здесь?

— А чего ждать?

— В прошлый раз...

— То была не очищенная душа, — перебил меня Сезар, забыв об учтивости. — Поверьте, эффект будет иным.

— Очень на это надеюсь, чёрт подери, — я выдохнул, будто перед стаканом самогона, и сжал душу в кулаке.

Сезар не соврал. Эффект действительно оказался иным. Вместо сонма чужих воспоминаний, ощущений и эмоций, разрывающих мозг как баклажан девственницу, в голове пронеслись лишь короткие бессвязные ошмётки памяти, по итогу не вызвавшие даже тошноты, если не считать финального удара топором в лицо.

— Ух, ёб твою мать!!! — отшатнулся я, защищаясь от фантомного орудия убийства.

— Последнее мгновение? — ехидно поинтересовался Сезар.

— Мне только что хлебало топором развалили!

— Понимаю. Предсмертные воспоминания самые яркие и стойкие. Не всегда удаётся их купировать, но вреда от них нет. Как вам меч?

— Что? — не сразу понял я вопрос, но смекнул, как только поднял сжимающую эфес руку, и та, повинуясь невесть откуда приобретённым рефлексам, совершила замысловатый финт. — Ого!

— Посподручнее будет?

Посподручнее? Да я его как продолжение собственной руки чувствовал! Здоровенная железяка до того лежащая в ладони как фомка, теперь порхала в воздухе, повинуясь выверенным до миллиметра движениям запястья, локтя и плеча. Нестерпимо захотелось кого-нибудь насадить на этот рыцарский шампур, и Сезар проявил нешуточное чутьё:

— Вы бы поосторожнее. Нам ещё дела вести.

— Нам? — остановил я остро отточенный клинок в сантиметре от его шеи. — А как же Живоглот?

— Хозяину незачем идти вперёд своих псов, — улыбнулся Сезар, отводя пальцем клинок в сторону. — Старайтесь держать на этом уровне. У маркиза старая травма, и правый локоть не поднимается выше плеча.

— А ты... Прошу прощения за неуместную фамильярность. А вы откуда знаете?

— Я портной. Я снимаю мерки.

— Как он умудрился не залечить травму?

— Маркиз командовал передовым отрядом в одной из военных кампаний. Попали в засаду, выжил только он. Три недели без душ и с болтом в плечевом суставе выбирался по пустошам к своему гарнизону. Позже лекари пытались восстановить сустав, но ничего не вышло. Даже будучи заново раздробленным, он срастался неправильно.

— Похоже, вы с Ройтером близки. Такие слезливые истории не всем рассказывают.

— Я обшиваю его много лет, а за примерками надо о чём-то поговорить, чтобы скоротать время. Кстати, о примерках, — потряс Сезар пальцем, будто коря себя за забывчивость, и взял с полки аккуратно сложенный наряд из зелёного сукна. — Это для вашего оруженосца. Надеюсь, придётся впору.

— Для кого?

— Тот юноша, что вас сопровождает. Ему следует делать это и на балу. Вы дворянин. Не забыли? Кроме того, он станет вашим секундантом.

— И что делает оруженосец? Будет меч за мной таскать?

— Именно. Вальсировать с таким оружием на боку не слишком-то удобно.

— Стилет-то хоть оставить можно?

— Да. В дуэли он тоже пригодится.

— А почему нельзя ограничиться только стилетом или кинжалом? Этот ваш зарубленный мечник, может, был и неплох, но зуб даю, что накоротке я буду куда лучше. Выбор оружия ведь останется за мной, если Ройтер сам бросит вызов.

— Дворяне не дерутся на ножах. Вы же не хотите, чтобы он заподозрил неладное?

— Понятно, сплошные классовые предрассудки. А что должен делать секундант?

— Следить за соблюдением дуэльного кодекса, разумеется. Как я уже говорил, секунданты должны убедиться, что дуэлянты не носят доспехов, если иное не предусмотрено условиями поединка. Но доспехов у вас нет, а маркиз — я уверен — потребует немедленной сатисфакции, поэтому тоже должен быть не защищён, что вам, безусловно, на руку. Кроме того, секундант даёт дуэлянту-противнику платок, чтобы обтереть клинки — это на случай применения яда. Платок лучше обработать крепким алкоголем. Как видите, всё довольно просто.

— В целом да. Меня не покидает только один вопрос — с какого хера Ройтеру приглашать на бал какого-то заезжего вельможу с края света? Он не почует подвоха, увидев незнакомое рыло у себя в бальной зале? Не говоря уж о том, что это рыло потеряет все рамки приличия и начнёт провоцировать конфликт.

— Такое возможно, — покивал Сезар. — Поэтому вы прибудете на бал с большим опозданием, к полуночи. Тогда все уже успеют как следует распробовать ассортимент винных погребов, и им будет не до вас. Маркиз тоже не прочь заложить за воротник и вряд ли удержит в памяти под сотню гостей. А когда дело дойдёт до сатисфакции, ему будет уже плевать, как вы попали на бал.

— Маркиз импульсивен?

— Мягко говоря.

— Жена, дочери есть?

— Он бездетный и убеждённый холостяк. Но неравнодушен к баронессе де Монжу. Как и все прочие мужчины, хоть раз имевшие счастье её видеть. Она наверняка будет на балу, и маркиз — как пить дать — будет возле неё виться.

— Как мне её узнать?

— Это просто. Роскошная огненно-рыжая дама с изумрудными глазами и улыбкой испорченного ребёнка. На вид ей около двадцати.

— А на самом деле?

Сезар состроил глумливую гримасу и причмокнул:

— Говорят, возраст женщины равен её мастерству, демонстрируемому в будуаре. А я, увы, не могу похвастать подобным знанием в отношении баронессы.

— То есть, ей вполне может быть несколько веков?