Встретимся у кромки миров - Абалова Татьяна

– Песок сыплется, а все туда же! – обругала молодуха.

Старики засмеялись, закашляли, закряхтели. Развлекались как могли. За этим и таскались сюда.

Мы с подругой пробрались к своей компании, обычно располагающейся в дальнем углу. У дерева. Все уже были в сборе, поэтому приветствовали нас радостными криками. Один Ингмар стоял спокойно. Я сразу на него внимание обратила, он был выше других на голову. Заметила не только я. Галка, высвободив руку, подлетела к нему и потащила в круг. Ингмар, растерявшись от такого напора, повелся, и вскоре рука Галчонка располагались на его плече, а ее довольное лицо было поднято, чтобы неотрывно смотреть в глаза понравившемуся парню.

Сердце защемило. Я изнывала от желания оказаться на ее месте. Галка симпатичная девочка и могла рассчитывать на взаимность, но мне было плохо только от одной мысли, что Инга выберет ее.

Откуда такое гадкое чувство? Ревность? Почему еще вчера я не думала об этом парне, а сегодня готова ударить давнюю подругу, только за то, что она позволила себе положить голову ему на грудь?

Отвлек Паша, бабушкин сосед. Пригласил меня на танец. Его жена должна была вот–вот родить и сидела рядом со стариками, кутаясь в шаль, хотя с моря дул не холодный ветер.

– Ну, что Кира–мира? Как она, Москва –то?

– Стоит, что ей сделается.

– А люди что говорят? Война будет?

– Не, не будет.

– Это хорошо! – крикнул Паша и закружил меня в танце.

Ингмар

Где же она? Уже все собрались. Неужели не придет? Я целый день не мог успокоиться. В море просидел час. Только когда пацаны предложили плыть наперегонки, отвлекся. С такой мощью рубил воду руками, что пришел в себя лишь тогда, когда оставил финишный ориентир далеко за спиной. Назад шел по берегу и постоянно думал о Кире, о ее фигуре, груди.

Зря вспомнил. Полотенца с собой не было, пришлось опять зайти в море.

Интересно, сколько это мучение продлится?

Уставший, я уснул за столом на середине разговора с отцом. Так и не понял, он собирается уезжать двадцать второго июня или второго июля, когда закончится отпуск? Я оставался в поселке с теткой на все лето.

– Ингмар, ты не заболел? – отец потрепал по плечу.

– Устал, – не разлепляя глаз, сказал я и перебрался со стула на диван, спугнув теткину кошку. Накрыл голову подушкой и задохнулся, от того, что ясно увидел перед глазами Киру в купальнике.

– Чего он стонет? – послышался голос тетки. Она столько лет живет здесь, а акцент так и остался.

– Перекупался. Мышцы болят с непривычки, наверное, – звякнул чайной ложкой отец.

К дивану подошел Дик, сунул холодный нос ко мне в ладонь. Я потер влажный пятак большим пальцем, потом почесал между ушами. И отключился.

Проснулся, когда уже стемнело. Со стороны моря было слышно, как аккордеонист тренирует пальцы, выдавливая из инструмента обрывки мелодий. Сегодня танцы, и Кира там будет! Не может не прийти, раньше всегда приходила!

Я кинулся к умывальнику, но в нем не оказалось воды. Вспомнил про корыто, куда тетка собирает дождевую воду, с наслаждением сунул в него голову. Держал до тех пор, пока не заболели легкие. Помогло. Спокойно оделся. Выбрал белую рубашку, подарок мамы. Пятерней расчесал волосы, крикнул своим, что вернусь поздно, и побежал к нашему дереву.

Потом увидел ее. Они шли с Галкой, держась за руки. Хм… Детский сад.

Что сказать, когда подойдет? Сразу пригласить или сначала с другими потанцевать?

Нет, с ни с кем больше не хочу. Мне нужно почувствовать под руками ее тело. Черт, это стало наваждением!

Подлетела Галка и выдернула из раздумий, потянув к танцующим. Успел увидеть растерянный взгляд Киры. Интересно, что у нее сейчас в голове?

Что говорит Галчонок? Ничего не понимаю, не задумываясь отвечаю «да–нет», и то ли попадаю по смыслу, то ли ей не нужны ответы. Как еще получается танцевать?

Галка прижала свою голову ко мне, рубашка сразу прилипла. Мне жарко. От того, что Галка горячая или потому, что Павел обнимает Киру? Ему жены мало? Сидел бы рядом, на бревне.

Что со мной? Почему хочется его ударить?

Кира

Отзвучало «Утомленное солнце», и Паша повел меня к нашим, но я, освободив руку и кивнув ему, что сама дойду, стала пробиваться через толпу. Тут в меня вцепилась Галка и потащила в сторону. Я оглянулась, хотела увидеть Ингмара, но не различила его среди толпы. А подруга тянула и тянула. Откуда в пигалице столько сил? Наконец, заведя меня за щит с изображением поезда, следующего до станции Коммунизм, она запрыгала на месте от переизбытка чувств.

– Кирюха, я счастлива! Он признался, что я ему нравлюсь и обещал встретиться после танцев! И даже позволил положить голову на плечо. Кирка! Его сердце та–а–ак стучало!

Галкины слова ударили словно хлыстом.

Почему так случилось? Я же видела, как он смотрит! Или Ингмар смотрел не на меня?

«Всего лишь на купальник», – мелькнула догадка. В животе что–то скрутилось в болезненный узел. А Галя кинулась обнимать меня, грозя задушить. В своем счастье она не различила мою кислую физиономию, продолжая тормошить и смеяться.

– Я пойду домой, Галь. А ты оставайся. Мне надо. У меня болит… живот.

Подруга не стала отговаривать, ее же ждал Инга. Пообещав всем объяснить, что у меня разболелся зуб, она убежала на танцплощадку. А я села на песок и опустила голову. Непрошеные слезы наполнили глаза. Вытерла их ладонью. Черт, рука в песке. Размазала грязь по лицу!

Как страшно расставаться с иллюзиями! Больно понимать, что парень, который нравится, любит другую! Как мог стать настолько дорогим человек, если знала его всего один день? Да, один день! До этого я помнила друга мальчишкой, который учил плавать и ловить рыбу, позволял играть со своей собакой, нес на спине, когда крючком распорола себе ногу, и кровь текла так, что его майка, использованная вместо повязки, набрякла, и идти не было никакой возможности. Непроизвольно пощупала этот шрам выше колена.

Стало неприятно осознавать, что сижу здесь, за щитом, в красивом платье, вся в песке, с грязным лицом. А если кто–то пройдет мимо?

Я нехотя поднялась и побрела к морю умыться. В босоножках было неудобно ступать по песку, поэтому сбросила их. Задирая платье, не желая намочить подол, я вошла в воду. Волна обрушила вихрь песчинок, но тут же откатилась. Чтобы умыть лицо пришлось продвинуться еще на пару шагов. Я балансировала руками, боясь упасть и окончательно опозориться.

По частоте задаваемых вопросов стало понятно, что ответ Галке не нужен. Расправившись, наконец, с платьем и перестав крутиться, она наклонилась ко мне.

– Потрогай мои волосы! Потрогай – потрогай!

Я осторожно взяла прядку. Поморщилась. Волосы были жесткие и липкие.

– Что ты с ними сделала?

– Это сладкая вода. Ложка сахарного песка на стакан кипятка. Локоны будут держаться долго. Так наши девочки в школе делают. Или на пиво можно накручивать, но, правда, потом им вся голова воняет. Главное – волосы не трогать. Красиво, да?

Я согласилась. Главное – их не трогать.

Галчонок заразила меня своим энтузиазмом, и мы пошли выбирать мне наряд. Я надела голубое в белый горошек платье. Вплела ленты и уложила косы в «корзинку». Повертелась перед мутным зеркалом. Ба одобрительно посмотрела на меня. Она заставила нас выпить по стакану молока и только потом отпустила на танцы.

Смеясь и передразнивая друг друга, взявшись за руки, мы побежали в сторону моря.

Глава 3