Инкубы (ЛП) - Ли Эдвард

- Как будто потягиваешь радугу, - сказал он.

Странно, однако, что сам он ничего не пил.

Ее влечение к этому мужчине окутало их, заглушив шум в "Глобусе". Фраус подкреплял свои слова периодическими прикосновениями. Он объяснил ей руками, чего хочет, и Бекки это тоже понравилось. Его руки превзошли все слова - они сказали ей, что ему нужно прикоснуться к ней.

Конечно же, он согласился на "ночной стаканчик" у нее дома. Бекки держалась молодцом, впустила его, заперла дверь, принесла напитки. Она болтала о своей работе, пока он осматривал ее жилище. Но на этом игра закончилась.

Они одновременно оторвались друг от друга, почувствовав друг друга. Его поцелуй был сначала нежным, а затем взрывным. Его большая рука обхватила ее затылок, и его рот впился в ее губы. С большой ловкостью он продолжал целовать ее, одновременно раздевая прямо в гостиной, поочередно снимая с себя одежду.

На ней остались только ее чулки.

Дерзость его желания возбудила ее. Когда дверь закрылась, маски были сняты. Закрытая дверь предоставила им быть теми, кем они были на самом деле: ночными созданиями, преследующими свои собственные желания. Что в этом было ужасного? На дворе был новый век, век самоутверждения, и она, совершенно незнакомая, могла с уверенностью сказать, что ее маленький потерянный принц был очень самоуверенным человеком. Она уже думала о стихотворении, которое напишет: "Потерянный принц".

Его плоть была горячей и упругой. Он был таким красивым, как она и ожидала. Его язык проник в ее рот, исследуя губы и зубы. Ей понравилось, когда он положил ее руку на свои яички, которые казались большими, как яйца страуса. Она нежно потерла их, держа как желанный приз, пока его рот посасывал ее язык. Она чувствовала себя возбужденной, легкой. Возбуждение начало овладевать ею - она чувствовала, что вся пропитана им.

Они целовались, прикасались и ласкали друг друга по пути в спальню. Его пенис пульсировал между их прижатыми животами; его большая рука раздвинула ее ягодицы и сжала их. Палец скользнул в ее лоно сзади, и это было все, что она могла вынести. Его внимание сосредоточило ее внимание на себе, наполнив ее голову непристойными картинками.

"Делай со мной все, что хочешь", - подумала она.

Он уложил ее на кровать. Она старалась не ерзать; ей было нужно, чтобы это прекрасное человеческое существо было рядом с ней прямо сейчас и в ней самой. Но он просто стоял там. Глядя на нее.

- Выключи свет, - прошептала она.

- Нет, пожалуйста, - его взгляд скользнул вниз. Его возбужденный пенис пульсировал, словно отсчитывая секунды. - Ты прекрасна. Я хочу тебя видеть.

Почему он так колебался? Беспокоился ли он о защите? Бекки обычно настаивала на этом - у нее даже была коробка презервативов в прикроватной тумбочке для тех невнимательных придурков, которые не принесли с собой свои собственные. Но через мгновение она поняла, что ошибалась...

Это вовсе не было колебанием. Каким-то образом она почувствовала это совершенно открыто. Он не колебался, он размышлял. Он размышлял о ней.

Он наклонился и снял с нее чулки.

Теперь желание пронзило каждый ее нерв. Внезапно Бекки перестала беспокоиться о чем бы то ни было, ни о защите, ни о морали, ни о том, что он из себя представляет, ни о том, что он думает о ней, ни о своей работе, ни о друзьях, ни о своем будущем. Она чувствовала себя одурманенной собственной похотью и желанием, от которого зудело у нее между ног.

Он стоял перед ней на свету, держа по чулку в каждой руке.

- Можно я свяжу тебя? - спросил он.

Она вытянула руки, распятые на кровати.

ГЛАВА 13

Темнота погрузила комнату в абсолютную тишину. Ее возлюбленный, пока неизвестный, скользнул рядом с ней в постель.

Вероника задохнулась от страсти.

Его рука нежно обвела контуры ее груди, затем скользнула к промежности. Это тронуло ее с такой точностью, что она подумала, что может кончить немедленно; рука, казалось, узнала ее. Размытое лицо склонилось к ней, губы коснулись ее губ и поцеловали. Темнота комнаты скрывала лицо ее возлюбленного, как вуаль.

"Что... происходит?" - неуверенно подумала она.

В ее чреслах словно натянулась пружина. Рука продолжала играть с нежной впадинкой, исследуя ее лоно.

Кто был этот мужчина в ее постели? Вероника застонала, у нее перехватило дыхание.

"Марзен, - заключила она. - Или Жиль".

Она притянула обнаженную фигуру к себе и почувствовала, как теплый, затвердевший пенис скользнул по ее животу. Ее соски набухли так сильно, что причиняли боль; она чувствовала, как пульсируют жилки на груди. Она ощутила земное очищение, предварительное высвобождение чувств, которые требовали выхода.

- Кто ты? - она тяжело дышала, приводя себя в порядок.

Она была в бешенстве, отчаянно желая, чтобы в нее проникли.

- Дорогая, - прошептал голос.

Теперь Вероника задохнулась от шока. Облако рассеялось, и в комнату проник лунный свет. Она узнала этот голос, она знала, что все это неправильно, все это невозможно. Лунный свет теперь освещал его лицо.

Лицо Джека.

"Невозможно".

И все же это был он. Она подняла глаза и, вне всякого сомнения, увидела лицо мужчины, которого когда-то любила. Его длинные волосы свисали прядями. Его кожа блестела от пота страсти, а большие несчастные глаза смотрели прямо на нее.

Это было. Это был Джек.

- О, Вероника...

Она чувствовала себя скованной жаром и непониманием. Джек наклонился и ввел кончик члена в ее влагалище.

- Джек, я...

- Я все еще люблю тебя, - оборвал он ее.

Он вошел в нее и начал медленно двигаться. Ощущение от проникновения и его непосредственность лишили ее дара речи. Это лишило ее чувствительности. Ей сразу стало все равно, что это невозможно объяснить. Теперь она была с Джеком, и он занимался с ней любовью. Это все, что ей нужно было знать.

Его движения стали более ритмичными. Она посмотрела вниз и увидела, как его пенис появляется и исчезает в ее плоти под пучком волос. Казалось, надвигающийся оргазм преследовал ее, сокращая дистанцию.

- Ты помнишь? - спросил он.

Пряди его длинных волос развевались. Он казался грустным.

- Что, Джек?

- Ты помнишь, на что это было похоже, когда мы были вместе?

Ее голос оборвал это слово.

- Да.

- Ты помнишь, какие планы мы строили?

Вероника не могла говорить, у нее перехватило горло. Это было правдой. Они строили множество планов, которые теперь превратились в прах. Внезапно на глаза навернулись слезы, расплывшиеся в воспоминаниях, как кровь в воде.

Он наклонился, продолжая медленно поглаживать ее. Он слизнул слезы с ее глаз. - Что случилось? Почему все развалилось?

Этот вопрос раздавил ее. Она так и не смогла на него ответить.

- Мы могли бы все вернуть, - прошептал он, словно умоляя. - Мы могли бы начать сначала. На этот раз все будет лучше, я обещаю.

Что она могла сказать, даже если не могла говорить?

Его голова поникла. Глубокая печаль омрачала его слова.

- Нам суждено было быть вместе.

Та же печаль проникала в нее вместе с его толчками.

- Дорогая, - начал он хныкать.

Вскоре его толчки ускорились. Их чресла соприкоснулись. Он рухнул на нее, когда кончил, дрожа. Она чувствовала повторяющиеся горячие выбросы его спермы.

Она не хотела, чтобы он расстраивался, но что она могла поделать? Их отношения заманили ее в ловушку, лишили опыта, который, как она считала, был необходим ей для того, чтобы быть цельной. Возможно, она все еще любила его - она не знала. Но она знала, что не готова возобновить отношения.

- Я все еще люблю тебя, - простонал он. Остатки его оргазма просочились наружу, вливаясь в нее.

Она потерлась о его спину, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Ее лодыжки расцепились. Все, что она могла себе представить, это то, что он должен был видеть каждый день, переживая свою потерю, - всю свою любовь, которой теперь некуда было деваться.