Инкубы (ЛП) - Ли Эдвард

- У меня это было давно, - сказала она.

- У меня тоже.

От ее волос слабо пахло мылом. Она легла рядом с ним.

- Мы можем, если ты хочешь, - сказала она. - Но...

- Давай просто поспим. Я думаю, так было бы лучше.

- Да, мы просто поспим. Знаешь, приятно просто поспать с кем-нибудь.

- Да, это так.

- Ты мне нравишься.

- Ты мне тоже нравишься.

- Думаю, я просто...

- Шшш, - прошептал он. - Я знаю.

Она положила голову ему на грудь, прижавшись грудью. Ее тело было таким теплым, нежное тепло убаюкивало его.

- Спасибо, - сказала она.

- За что?

Она спала. Минуту спустя Джек задремал, ощущая мягкость и тепло ее тела.

На этот раз их сны будут лучше.

ГЛАВА 14

Зеркало было стеной, в которой отражались тысячи его отражений и вещей, превосходящих его самого.

Зеркало было больше, чем стена. Это было больше, чем зеркало.

Зеркало было будущим и прошлым. Это был нашептыватель непреложных истин и олицетворение всей человеческой лжи. Это были матки и кости, инкубаторы и гробы, сперма и глубокая грязь. Зеркало было распростертыми объятиями истории, и он, ее сын, смотрел назад, ожидая ее священных объятий.

"И снова, - он задумался. - Снова".

Зеркало открылось. Он шагнул в черноту, спускаясь вниз.

В одной руке он держал свечу, а в другой - черный шелковый мешочек. Через несколько мгновений узкие ступени привели его в неф.

Он двигался медленно, зажигая каждую свечу от своей. Вскоре неф ожил в мерцающем свете. Всего было сто свечей.

Внизу, на полу, был знак: звездный треугольник. Он задумался на мгновение и подумал о красоте, которая ожидает верующих.

"Отец Земли, - подумал он. - Унеси меня отсюда".

Внезапно мужчина почувствовал, что очень устал. Мудрость имеет цену. Как и истина настоящего духа. Он был сильным человеком, ставшим еще сильнее благодаря истинам, которые мир похоронил много веков назад.

Он подошел к алтарю и поклонился.

По обе стороны от алтаря стояли черные свечи. Их крошечные язычки пламени смотрели в ответ, как глаза Отца.

"Так близко", - подумал он.

Он чуть не рыдал. Расстояние между двумя мирами сократилось до поцелуя.

Он почувствовал радостную легкость и жизнерадостность.

Он поднял джарру, каменную чашу.

"Любовь моя, - смутно подумал он. - Я дарю тебе мою любовь".

Затем он открыл шелковый мешочек.

Он вынул кинжал.

Он блеснул в пляшущем свете: длинный, острый. Красивый.

"Отец Земли, мы поступаем так, как ты повелел. Мы даем тебе плоть через кровь, мы даем тебе тело через дух".

Он поднял чашу, словно принося жертву.

"Плоть через кровь, тело через дух".

Он закрыл глаза. Слезы потекли по его щекам.

"Будь с нами, о Отец Земли. Мы умоляем тебя".

Он положил чашу на алтарь.

"Я навеки доверяю тебе".

Он отступил назад. Он открыл глаза.

"Да здравствует Баалзефон!" - подумал он, Эрим Хоронос.

- Аориста! - прошептал он вслух.

ГЛАВА 15

- Ты бы себя слышала, - сказала Эми Вандерстин.

А Джинни:

- Да, мы подумали, что тебя кто-то убивает.

От всего этого рассказа Вероника почувствовала себя полной дурой. Теперь они сидели за большим столом для завтрака на террасе у бассейна. Прошлой ночью Джинни и Эми разбудили ее, всполошившиеся ее криками. Даже сейчас этот кошмар, как помойная яма, лежал на дне ее сознания: труп Джека занимался с ней любовью, извергая личинок в ее лоно. Она сразу побледнела и отодвинула свой завтрак.

Джинни принялась за свою тарелку с дыней, кусочками ананаса и творогом. Эми Вандерстин принялась за свою.

- Вкус у этого блюда ужасный, - заметила она о морковном соке.

Вероника согласилась.

- Но, знаешь, - прокомментировала Джинни, - мы здесь всего несколько дней, а я чувствую себя в тысячу раз более креативной. А вы как думаете?

- На самом деле нет, - сказала Вероника.

- Я всегда креативна, - заявила Эми Вандерстин.

Джинни проигнорировала ее.

- Я думаю, все дело в окружающей среде. Хорошая еда, чистый воздух, спокойствие. Это очищает душу.

- Где ты была вчера весь день? - спросила Вероника.

- Именно это я и имела в виду. Креативность. Я просто делала кое-какие заметки для своего рассказа, но внезапно почувствовала себя - не знаю, наверное, - в приподнятом настроении. Я только начала писать. Следующее, что я помню, - это полночь. В итоге я написала весь первый вариант.

- Я сделала несколько набросков, - запинаясь, сказала Вероника.

Две ночи подряд ей снилась огненная фигура, и она была полна решимости передать то настроение, которое она вызывала, те эмоции, которые вызывала эта фигура. Страсть - чистая, неподдельная. На самом деле, именно эта фигура из пламени спасла ее от кошмара с Джеком. Она не смогла сказать Джинни и Эми, что те последние крики, когда фигура коснулась ее, были криками не ужаса, а экстаза. Теперь, как художница, она чувствовала потребность перенести этот экстаз на холст. Но как?

"Экстаз пламени", - подумала она.

Проект привел ее в восторг. Так почему же она не могла начать?

Она решила, что поговорит об этом с Хороносом.

- Я не голодна, - пожаловалась Эми Вандерстин.

Она резко встала и сбросила махровый халат. Белое бикини на фоне ее белой кожи придавало ей вид обнаженной. Она тут же нырнула в бассейн. Ее поглотили крошечные брызги.

- Сука, - пробормотала Джинни.

- Прошлой ночью она употребляла кокаин, - вспоминает Вероника.

- Я делала это несколько раз несколько лет назад, пока студент-медик, с которым я встречалась, не показал мне все эти научные статьи на эту тему. Длительное использование приводит к ослаблению сексуального влечения, иногда навсегда. Если и есть что-то, без чего я не могу жить, так это мое сексуальное влечение.

- Она сказала, что дом принадлежит не Хороносу, а его другу. О, и она сказала, что он из Югославии.

Джинни усмехнулась.

- Интересно, как он не повесился от разговора с ней?

- Я серьезно. Тебе не кажется, что все это немного забавно?

- Забавно, в каком смысле?

- Я не знаю. Он приглашает нас на этот отдых, но мы его почти не видим. Вчера он и двое его приятелей уехали "по делам". Они вернулись только после полуночи. Дела продолжались до полуночи? Тебе не кажется это странным?

- Нет. Он чудак.

- А где он спит? - продолжила Вероника. - Я насчитала всего пять спален. Я, ты, Эми, Марзен и Жиль.

- О-о-о, какая интрига, - передразнила Джинни. - Пять спален, шесть человек. Я могла бы написать бестселлер. Тебе не приходило в голову, что это очень большой дом и в нем, вероятно, есть и другие спальни? Или ты думаешь, что Хоронос спит в гробу?

- Заткнись, Джинни, - посоветовала Вероника.

- Ты просто расстроена, потому что у тебя ничего не получается с работой. Со мной такое случается постоянно. У меня наступает заторможенность, и мои мысли блуждают. Но лучший способ справиться с творческим блоком - это найти выход из него. Забудь о вещах, которые не имеют значения. Ради бога, забудь о спальнях. Просто приступай к работе.

Вероника не знала, злиться ей или уступать. Джинни, вероятно, была права.

- А теперь, когда я это сказала, - добавила Джинни, вытирая рот салфеткой, - мне пора возвращаться к своей пишущей машинке.

- Как у вас с Жилем дела?

Джинни пожала плечами.

- Я его не видела. И это хорошо, потому что я сейчас слишком занята своей работой.

- Слишком занята? - теперь Вероника могла бы рассмеяться. - Вчера ты сказала, что, возможно, влюблена в этого парня. Сегодня ты слишком занята?

- Искусство - это предел тщеславия, Верн. Когда люди становятся для тебя важнее, чем то, что ты создаешь, ты притворяешься.