Жатва. Том 1 (СИ) - Мичурин Артем

— Душновато сегодня. Неправда ли? Будьте так любезны открыть окно.

Угу. А дальше что? Подушки по местам разложить, носки не разбрасывать?

— Конечно, — покорно подошёл я к окну и распахнул портьеры.

Каково же было моё удивление, когда вместо одичавших зарослей перед глазами предстал роскошный ухоженный парк! Ровные газоны, стриженные кусты, белоснежные статуи, кристально чистые фонтаны.

— Как это...?

— О, — небрежно махнула рукой баронесса, — ночью многое видится иначе.

— Но только не вы, — заметил я лиловую отметину на её шее, и Арабель, будто нарочно, склонила голову, демонстрируя последствия бурной ночи. — Прекрасны в любое время суток, — подошёл я и, галантно склонившись, припал губами к её руке. Вот это манеры!

— Помнится, вы хотели принять ванну. Она в конце коридора. Там вы найдёте и чистое бельё. Возвращайтесь, как будете готовы.

— Премного благодарен.

Вернувшись после утреннего туалета, я обнаружил баронессу всё также сидящей в кресле с книгой в руках, но от беспорядка вокруг не осталось и следа. Всё было целёхонько и расставлено по своим местам. А ведь я провёл в ванной не больше двадцати минут.

— Как вы это делаете?

— Что? — оторвалась она от чтения, будто бы не понимая, о чём речь.

— Какая-то иллюзия, морок?

— Мы собирались кое-что обсудить, — отложила она книгу, явно желая сменить тему разговора. — Не будем терять время.

— Ладно, — сел я напротив, непроизвольно поглаживая накрахмаленную кружевную сорочку. — Желаете узнать побольше о моём демоне? Или минувшая ночь рассказала всё лучше слов?

Баронесса улыбнулась, но как-то странно, почти снисходительно:

— Он не демон. Хотя, признаю, создание безусловно занимательное. Вы никогда не призывали демонов или иных потусторонних сущностей, не знаете, как это делать и даже не пытались научиться. Вы лгали мне. Лгали об одних своих способностях и утаили другие.

Всё это Арабель говорила, не теряя снисходительной улыбки, и я ощутил себя голым посреди суда, где прокурор указывает на мой неприкрытый срам и объясняет присяжным, что вот этим недоразумением я никак не мог изнасиловать потерпевшую, но смертельно её оскорбил.

— Угу... Полагаю, оправдываться глупо. Какие подробности вам ещё обо мне известны, помимо того, что я лжец и выдающийся дамский угодник?

— Все, — пожала баронесса голенькими плечиками, так мило и беззащитно.

— Верится с трудом.

— Впервые вы познали женщину в возрасте одиннадцати лет. Она была гораздо старше, а вы — растеряны и напуганы. То соитие окончилось, едва успев начаться. Вам было так неловко. Вернувшись домой, вы плакали, боясь, что женщина всем расскажет о вашем позоре. Вы даже планировали убить её, но стыд не позволял вам показаться ей на глаза. Скоро это прошло — и стыд, и неопытность. Но память о том случае до сих пор свежа.

Ёб твою мать...

— В свою защиту должен сказать, что она была чертовски хороша. Я и сейчас с ней долго бы не продержался.

— А ещё вы питаете нездоровую страсть к насилию, — продолжила Арабель извлекать на свет Божий моё грязное бельё. — Чужие страдания и боль дарят вам успокоение, пусть и ненадолго. Однажды вы отрезали человеку губы только за то, что он кривил их, оценивая ваш внешний вид. А потом заставили съесть. Собственные губы. Вы смеялись, глядя, как бедняга давится. Это происходило на глазах его семьи — жены, матери и пятерых детей.

— Я был молод и горяч, а он был настоящим мудаком. К тому же жена его не любила.

— А дети...

— Их тёща на кой-то хер притащила, я вообще не собирался...

— Другие. Те, что сгорели заживо, запертые вами на скотном дворе. Я хорошо вижу их маленькие раздувающиеся от жара кричащие лица.

— Это не мои воспоминания.

— Правда? — нахмурилась Арабель. — Но они так органично вписаны, ваш разум их совершенно не отторгает. И это хорошо.

— Отчего же?

— Мне как раз нужен человек, наделённый вашими талантами и... широтой взглядов.

— Опять услуга за услугу? Я не стану намеренно сжигать детей. Не то чтобы мне было их сильно жаль, но у меня есть свои принципы. Я стараюсь не убивать без надобности животных, баб и малолеток.

— Вам и не придётся. Устраивайтесь поудобнее, я всё подробно объясню.

Глава 27

В моём сумрачном прошлом есть факты, которыми я не горжусь, как бы невероятно это ни звучало. Да, я неидеален. И даже те немногие принципы, с которыми мне не удалось распрощаться, бывали нарушены. От моих рук гибли и дети, и женщины, и даже невинные твари Божьи, помилуй Господь душу грешную. Я часто бывал неаккуратен, и это влекло за собой лишние жертвы. Чертовски трудно положить с пулемёта конный отряд и не задеть лошадей. Ещё сложнее подорвать блядушник и не похоронить вместе с целью кучу шлюх. Укокошить шайку педофилов, не трогая детей... Мог бы. Положа руку на сердце — мог, да. Но, внедряясь в их гнусное сообщество, я так обдолбался, что не сумел обуздать раж и остановился только когда здание полностью обезлюдело. Как уже сказал — не горжусь. Но и врать, что по ночам кошмарами мучаюсь, не стану. Дело житейское, все ошибаются, не упав, не поднимешься, ну и вот это всё. Люди давно придумали оправдания для всего на свете, знай себе — выбирай приглянувшееся. В общем, к чему я это... А к тому, что мы мило поболтали с Арабель, и она предельно доходчиво разъяснила, что для починки моей покоцанной души нужна новая и максимально невинная, нулёвая, только из коробки, блестящая консервационной смазкой. Волдо баронесса отмела тут же и без объяснений. Да я и не планировал использовать рыжего в качестве ремкомплекта. Ведь всем известно, что у рыжих с душой проблемки похлеще моих. Короче, на том и порешили. Я откланялся, ещё раз облобызав вельможные ручки, и спустился вниз по залитым утренним светом мраморным ступеням прямиком в роскошный холл.

— Давно собрались? — удивило меня расположение верных соратников на тех же местах, где я их оставил.

— В смысле? — подозрительно прищурился Волдо.

— Вас что, не разместили на ночлег? Вы тут всю ночь маялись?

— Да о чём вы?

Оба уставились на меня как на душевнобольного. Что, в общем-то, недалеко от истины, если рассматривать этот термин буквально.

— Как долго меня не было? — закрались в голову ядовитые подозрения.

— Около получаса. А что?

— Дьявол...

Льющийся из окон свет моментально померк, блистательное убранство холла пришло в тотальный упадок. Я стоял посреди ровно того самого заброшенного особняка, в который вошёл ночью. Полчаса назад.

— Вы в порядке?

— Нет. Определённо нет. Нужно идти, сейчас.

Будто услышав меня, двери распахнулись. Упрашивать Волдо с Красавчиком не пришлось. Покидая особняк последним, я на миг оглянулся и заметил фигуру, стоящую на лестнице. Не знаю почему конкретно, я видел лишь нечёткий силуэт, но готов поклясться, что она не была человеческой.

— Может уже расскажите, что случилось? — вернулся Волдо к прерванному разговору, едва мы отъехали от поместья на расстояние, с которого перестал ощущаться его зловещий ореол. — Чем закончился ваш разговор с баронессой?

— Мы решили, что нам нужен ребёнок.

— Что ж... Весьма неожиданно, учитывая ваше краткое знакомство.

— За полчаса и жизнь прожить можно при определённых обстоятельствах.

— Похоже, вы смогли впечатлить даму. У неё наверняка есть нужные связи чтобы снять с нас обвинения. Ну, не от разыскиваемого же колдуна-убийцы она будет рожать, — Волдо глупо усмехнулся своей ещё более глупой инсинуации.

— Рожать?

— Да. Вы же сами сказали, что решили завести ребёнка.

— Ты умом тронулся? Он нужен для устранения проблемы с моей душой.

— Что?

— Не что, а кто. Мы, всё-таки, говорим про одушевлённый предмет, прояви уважение.

— Вы... Вы хотите похитить и убить ребёнка?!

— Хватит орать, и так башка раскалывается. Не собираюсь я его убивать. Возьму и отдам Арабель. Она женщина, она лучше знает, как с детьми обращаться.