Позвонок (СИ) - Ланда Ив

Тот вернул тяжелый взгляд к жрецу.

— Госпожа поощрила его отмороженную натуру, он не был благословлен истинными жрецами Деворинфир, как это произошло со мной, — костлявые пальцы обеих рук Молака коснулись зоны сердца. Франк невольно обратил внимание на его заостренные ногти. — Яков далек от религии, как далек и от всякого явления верности. Он живет для себя, для собственного удовольствия. И Темную Госпожу это устраивает, ибо она ценит свободу своих порождений. По крайней мере, пока те угождают ей.

Старшеклассник еще пригубил воду из стакана, избавляя себя от сухости в горле.

— И чем же, — начал он. — Чем Яков угождает ей? Тем, что убивает детей?

Щедро накопившееся ядовитое презрение выжалось из парня на последней фразе, отчего она прозвучала как издевка.

Молак медленно кивнул, но тут же его плечи поднялись и опустились:

— Убийство жертвы — не конечная цель Деворинфир. Она питается сильнейшими и чистейшими эмоциями. Обычно, это страх, стыд, боль. Смерть просто нередко становится финалом работы ее служителя… Так, довольно! — мужчина вскочил. — Тебе ни к чему знать так много. Теневая сторона мира тебя не касается. Я притащил тебя сюда и заштопал лишь затем, чтобы ты исполнил то, ради чего не хотел подыхать. Твоя месть станет и моей тоже, разольется теплым маслом по давно остывшим руслам моих вен, — он согнул левую руку в локте и сжал кулак. Рукав толстовки немного спал и обнажил выделенный сустав запястья с маленькой острой косточкой сбоку, больше похожей на шип. Молак накинул капюшон обратно на голову и впредь выглядел менее расположенным к подростку. — Я расскажу тебе, где найти «Дьявольских костей» и что с ними можно сделать.

— Мне стоит опасаться Якова?

— Франк Браун! — служитель повысил тон. С его сиплостью получилось это натянуто и почти походило на рычание. — Тебе стоит опасаться не только Якова! Целое здание будет набито вооруженными бандитами, «костями», как они себя величают. Идиоты, — жрец вхолостую сплюнул в сторону. — Яков тоже будет вооружен. Он отличается от остальных своих коллег лишь желеобразным сиамским близнецом, сестрой по имени Джулия. В остальном — такой же мешок с мясом и дерьмом. Прострелишь ему башку — умрет.

Парень тряхнул головой в попытке представить желеобразного сиамского близнеца. В глазах тут же поплыло, а желудок потяжелел от ноющей тошноты.

— Желеобразная Джулия? — выдавил он и снова потянулся к почти опустошенному стакану. Лишь протолкнув ком тошноты водой, он смог продолжить: — Это с ее помощью Яков убил Роберта?

— Его безвольная зверушка, — кивнул Молак. — Когда-то Яков был настоящим уродом, из шеи которого торчала шея с еще более омерзительной головой его сестры. Он таким родился и всю жизнь презирал свою мать за то, что та в свое время не захотела прервать беременность. С нервной системой у парня были беды всегда. Вырос он в жестокого озлобленного подростка, над которым все насмехались, даже несмотря на индивидуальное обучение в школе. В конце концов, Яков просто размозжил голову сестры об обеденный стол за завтраком.

— До этого она была жива? — здесь Франк неподдельно удивился. Редко, когда оба сиамских близнеца оставались живыми столь длительное время.

— Джулия была не просто жива, она даже пыталась издавать звуки, она любила имитировать прием пищи, когда семья собиралась за столом. И ее кормили. Да, юный Франк Браун, Яков ел, стараясь смотреть только в свою тарелку, пока возле уха чавкала перекошенным ртом Джулия, истекающая слюной, перемешанной с пищей. А в нее все заталкивали и заталкивали кашицу заботливые мама с папой.

Франк брезгливо скривился.

— Якову было четырнадцать, когда Темная Госпожа благословила его. Сразу после первого убийства. Юноша заметно преобразился, а Джулия стала его покорной слугой, способной прятаться и возникать, когда тот пожелает. Она запросто могла заглотить твоего брата. Судя по его внешнему виду, так оно было. Просто по какой-то причине Якову не хватило времени, чтобы переварить тело мальчика до конца, — настроение Молака стремительно падало с каждым произносимым словом. — И он зашел на мою территорию, чтобы скинуть объедки! Чтобы я прибрался за ним, как обездоленная обслуга в засратом баре!

Выдохнул жрец так импульсивно, что крылья ноздрей раздулись. Наверное, он бы покраснел от негодования, если бы был способен.

Франк же померк пуще прежнего. Теперь он знал, кто именно из той парочки на снимке убил Брауна-младшего. Рассказ служителя Сущности подпитал и без того необъятный жар ненависти. Желеобразная сестра-сиамский близнец, проглотившая Роба. Как можно представить такое?

Оказалось, легко.

У Брауна в глотке будто застрял морской ёж. Ее болезненно спазмировало, едва он подумал о том, как малыш Роберт бьется внутри студня уродливой сопливой твари. Как ему страшно, как он не может вдохнуть. Совсем один. Беззащитный, искренний Роберт Браун, который просто шел поддержать друга. Гребанного Стивена Веста.

Стакан в руке подростка жалобно скрипнул и посыпался осколками на одеяло. Лишь боль от порезов вернула Франка к реальности. Он отставил оставшееся в целости днище на столик и тихо извинился.

Молак, конечно, первые несколько секунд сетовал в безмолвии, но юноше ответил, что все в порядке. Его эмоции он действительно понимал, однако не мог сопереживать. Уже слишком давно он на этом свете, чтобы чувствовать хоть что-нибудь, кроме злости, достаточно глубоко. Его зеркало сопереживания затерлось, помутнело и превратилось в матовый кусок толстой потрескавшейся окаменелой смолы.

— Многое тебе известно о банде? — поинтересовался служитель, пока тщательно выбирал осколки из ткани на груди и животе Брауна. Работали, в основном, его указательный и большой палец, а если точнее, то их ногти, отчего рука напоминала лысую голову грифа, клюющего что-то с земли.

Старшеклассник не двигался, чтобы ненароком не ссыпать стекло себе под бок. Он вспоминал все, о чем рассказывал ему Ромул Брэгг.

«Гори в аду, Ромул!»

— Мне известно, что их Череп — это несовершеннолетний Винсент Диюри, представитель какого-то там клана, который тесно сотрудничает с кланом Лукасэ или как-то так.

— Луккезе, — поправил парня Молак. — Все верно. А ты знаешь, что за клан эти Луккезе?

«Он спрашивает, как чертов Ромул».

Франк Браун терпеливо сцепил зубы, отгоняя очередной прилив агрессии.

— Нет.

— Наивный школьничек старался быть частью банды, но даже не догадывался о том, кто по-настоящему правит городом! Какая прелесть. — Закончив собирать крупные и мелкие куски стакана, служитель Деворинфир резко наклонился лицом к самой ткани одеяла, чтобы убедиться в чистоте. На юношу он даже не смотрел, увлеченный процессом. — Генри Луккезе — серый кардинал Города-1 и его окрестностей. Его клан — истинная власть, а все остальные мини-кланчики, банды, сообщества — это так, пыль, оседающая на его нервные клетки. Юнцу Винсенту Диюри пятнадцать лет, но он почему-то уверился, что имеет неплохие шансы обрести власть за счет своих «Дьявольских костей». Видимо, вдохновился даром Якова и решил, что его банда уникальна. Эдакий новооткрыватель того, что Генри Луккезе уже высрал множество раз. Он достаточно давно в курсе про охотников Деворинфир. — Молак разогнулся так же резко, как и согнулся. Он вышел в узкий проход, ведущий из усыпальницы Харшепта в какое-то другое помещение, но вскоре вернулся с черным мусорным пакетом, куда сгреб все осколки, выложенные на прикроватный столик.

— Ромул говорил, что Винсент пользуется влиянием Луккезе без ведома самих Луккезе. Это часто выручает банду, когда те ведут свои дела, — Франк Браун начинал понимать, к чему клонит Молак, хоть идея казалась нереализуемой. — Ты хочешь, чтобы я обратился к Генри Луккезе и выдал Черепа?

Жрец довольно изогнул губы:

— О, да. «Дьявольские кости» позиционируют себя конкурентами, иногда даже участвуют в стычках с людьми Генри. Уверен, что ощутимого ущерба они бизнесу Луккезе не наносят — уж слишком жирен этот мегалодон. Однако, фактор неприятный. Тем более, Луккезе узнают, что среди «своих» затесался предатель. Знаешь, Франк Браун, люди Генри не глупы, они бы и сами вычислили Винсента, но дуракам везет, как говорится. У него хитрый советник.