— Чего тебе надо?
— Развлечений! — Кармилла рассмеялась. — Ну давайте, попробуйте сбежать! Мне интересно, как долго вы продержитесь, прежде чем я вас найду⁈ А может, мне прямо сейчас к вам спуститься? Мы ведь с вами так и не успели познакомиться поближе, а я как раз не ужинала!
Газон побледнел.
— Она блефует, да?
Моника вздохнула.
— Не думаю, — потом она прищурилась и посмотрела в камеру. — Значит, ты просто ищешь повод нас покусать?
— Может быть, — игриво пропела Кармилла. — Но если будете вести себя хорошо… может, оставлю пару капель крови в ваших венах. Кстати, ты можешь расслабиться, моя чешуйчатая подруга, таких токсичных девочек я не кушаю.
Газон фыркнул и сложил руки на груди.
— А давайте проведем голосование. Кто за тюрьму? — и тут же поднял руку.
Моника скрипнула зубами.
— Если побег — не вариант, тогда…
— Тогда что? — Кармилла снова влезла в разговор.
Моника ухмыльнулась.
— Тогда я хочу поговорить с твоим капитаном. На равных.
В динамике на секунду воцарилась тишина.
— О-о-о, — наконец протянула вампирша. — Вот это уже интересно. Но есть одна маленькая загвоздка: вы не на равных. Извините, ребята, но вам нечего нам предложить. Кроме крови. Давайте так: вы двое, большие сильные парни, выясните на кулаках, кто достоин стать моим обедом. А я загляну к вам через пару минут и заберу того, кто будет сильнее пахнуть кровью.
Газон с Джазом переглянулись, а из динамика полился веселый смех.
* * *
Платформа дрогнула под его весом.
Главный шушундрик выполз из воды, и я увидел его целиком. Размером с бочку из-под мазута, покрытый пепельно-серым мехом. Его пасть не раскрылась сразу — сначала он замер, уставившись на меня черными, бездонными глазами.
И тогда я почувствовал…
Психическое касание.
Как будто кто-то провел раскаленной иглой по извилинам моего мозга.
— Волк? — Лекса насторожилась и коснулась моего плеча.
Я не ответил. Потому что в этот момент главный шушундрик — нет, не только он, они все — перестали двигаться. Они больше не нападали.
Сотни серых шаров замерли. Вода перестала бурлить. Даже капли, стекающие с потолка, будто застыли в воздухе, время остановилось.
И тут на меня снизошло откровение…
Это была не просто пауза.
Я чувствовал их, как… фоновый шум. Сотни крошечных сигналов, сливающихся в один гул. Как будто я внезапно услышал, о чем перешептываются муравьи в муравейнике.
— Они… — я сглотнул.
Лекса посмотрела на меня, потом на шушундриков.
— Что с тобой?
Я медленно задвинул секач в протез.
— Они разумны.
С этими словами я двинулся вперед и ухватился за край скользкой от масла платформы. Выбрался и помог Лексе. Поднялся во весь рост и снова посмотрел в глаза странному инопланетному существу.
Главный шушундрик покатился вперед. Его мех шевелился, хотя здесь не было ветра. Он остановился в метре от меня, и тогда…
Новое прикосновение.
Не физическое. Снова психическое.
Как будто кто-то осторожно постучал в дверь моего сознания. Не врываясь. Прося разрешения.
Я почувствовал его, мои губы сами произнесли:
— Голод… Боль… Страх…
Просто впечатления, обрывки эмоций, переданные напрямую в мой мозг.
Накатило осознание… Я огляделся.
Бетонные стены, покрытые налетом шлама. Трубы, из которых сочится отработанная химия. Вода, плотная от взвеси и блестящая, как разлитая нефть.
Их дом очень походил на это место. Здесь они чувствовали себя хорошо.
— Они не монстры, — прошептал я. — Они просто… застряли здесь. На нашей планете.
Лекса сжала кулаки.
— Волк, они едят людей.
Главный шушундрик снова двинулся вперед, а я шагнул навстречу.
Прикосновение стало сильнее.
И тогда я услышал…
«Кто ты?»
Вопрос прозвучал не в ушных каналах, а прямо в костях черепа, в извилинах мозга.
«Я капитан Волк».
Никогда еще не отвечал мысленно. Это походило на то, как стараешься думать громко… Странное ощущение.
«Волк… Первый. Ты первый, кто услышал. Мое имя Хур-Хур, и я старейший из своего народа».
Огромный шушундрик медленно качнулся вперед-назад. Его мех шевелился сам по себе.
Лекса сжала мою руку:
— Ты разговариваешь с ним?
Я кивнул, не отрываясь от черных глаз существа. Вдруг мир перекосился — в голову хлынули чужие воспоминания.
Космос. Холод. Корабль, похожий на пчелиный улей, дрейфующий в пустоте.
Взрыв сверхновой, сжигающий родную систему. Бегство.
Планета Земля — зеленая, мокрая, но совсем не та. Их разумы скользили по людям, как пальцы по стеклу — не могли ухватиться. Люди смотрели на них и видели лишь зверьков. Голод. Боль. Отчаяние.
Решение: если мы для них животные — станем животными. Если они не слышат — будем есть.
Мясо. Кровь. Вкусно!
— Черт… — я пошатнулся. Лекса напряглась и схватила меня под локоть.
«Ты понял».
Хур-Хур не говорил — он показывал. Картины вспыхивали в сознании, оставляя после себя горький привкус.
— Что ты узнал? — спросила полицейская.
Я перевел на нее взгляд, сглотнул и хрипло начал:
— Они прилетели с другой планеты много тысячелетий назад, во время Великой миграции пришельцев. Кажется, мне теперь известно, почему она произошла. Тогда случился взрыв сверхновой. Он заставил множество рас отправить в космос корабли для поиска нового дома. Их корабль приземлился здесь, на Земле. Потому что они обнаружили огромные запасы нефтепродуктов — для них это одновременно лакомство и важная составляющая среды обитания. Но они не ожидали, что этот мир окажется таким… чуждым.
Лекса приподняла бровь, а я продолжил:
— Психическое поле нашей планеты слишком слабое, оно почти не питает шушундриков. Дома им хватало энергии, чтобы управлять предметами силой мысли, потому в процессе эволюции они потеряли конечности — они могли просто парить над землей и ни в чем не нуждались. Здесь они оказались в ловушке, не смогли управлять собственной техникой, а хуже всего, что люди приняли их за животных. Шушундрики просто не смогли связаться с нами телепатически, хотя сохранили возможность общаться мысленно между собой. Наши предки быстро обнаружили, что их кровь отлично горит и стали охотиться на шушундриков, чтобы запастись маслом для светильников. Колобки решили, что раз люди считают их животными, то и они будут относиться к нам, как к животным — как к пище.
Лекса помолчала, потом спросила:
— И ты все это узнал за пару секунд?
— Для меня прошло больше.
— И что теперь? — полицейская перевела взгляд на Хур-Хура. — Они нас отпустят?
«Ты расскажешь другим?» — спросил голос в моей голове.
Молча кивнул.
Шушундрики оживились, начали радостно плескаться.
«Хорошо, тогда вы можете идти».
И он откатился в сторону от лестницы, освобождая нам путь.
Лекса уже начала подниматься, но я обернулся и окинул взглядом это чудовищное болото, где засели разумные инопланетные чудища.
Бросать их, зная, что мы можем проиграть, нельзя.
— Завод взорвется, — выдохнул я, одновременно напрягая мозги, чтоб сотрясать не только воздух, но и некий эфир. — Все, кто здесь — и ваши, и наши — погибнут.
Существо замерло. Вода закипела — сотни шушундриков забеспокоились, ощутив тревогу вожака.
«Почему?» — спросил Хур-Хур.
— Потому что есть те, кто хочет власти. Им одинаково плевать и на людей, и на ксеносов.
Верховный колобок подкатился ближе. Его мех коснулся брони на моей ноге.
«Что ты предлагаешь, Тот-Кто-Слышит?»
— Взаимную помощь. Мы вместе остановим злоумышленников. После я донесу до своего народа, что вы не животные. А вы… — я посмотрел на Лексу, — перестанете есть людей.
Тишина. Даже капли снова перестали падать.
«Совсем? Даже руки-ноги нельзя?»
