Её губы сначала едва коснулись моих, словно случайно, будто она сама не верила, что делает это. Лёгкое, почти невесомое прикосновение — трепетное, как крыло мотылька. Она замерла, будто испугалась собственной смелости, но не отступила.
А потом… Потом что-то переломилось. Её пальцы вцепились в мои плечи, губы прижались жарче, настойчивее. Она уже не просто целовала — она пробовала меня, с каждым мгновением всё смелее, всё ненасытнее. Её дыхание стало прерывистым, горячим, смешиваясь с моим. Я почувствовал, как дрожит её тело, но в этом трепете не было ни капли сомнения — только жадность, только желание.
Она соскучилась по мне.
Соскучилась так же сильно, как я по ней.
Когда она отстранилась, я хрипло спросил:
— Так ты меня простила?
Она рассмеялась тихим, мелодичным смехом.
— Нет. Но у тебя есть шанс заслужить моё прощение. — Она окинула меня долгим взглядом. — Хотя я всё равно не понимаю. Как? Как ты умудрился собрать целый экипаж ОДНИХ баб? Это какой-то фетиш, который ты раньше скрывал от меня?
— Так сложились обстоятельства, — повторил я свою жалкую мантру.
— Да, да, — кивнула она, и её улыбка стала хищной. — Девочки уже рассказали мне про твои «обстоятельства».
И в следующую секунду мою щеку снова обожгла хлесткая, звонкая пощёчина.
— Может уже достаточно? — спросил я.
— Это заслуженно, — спокойно ответила она, потирая ладонь. На её щеках разгорелся лёгкий румянец, а глаза пылали азартом. — За то, что бросил. За то, что заставил волноваться. И просто для профилактики.
Я смотрел на неё, на дерзкий огонь в её глазах
Отвечать не стал. Вместо этого схватил её за талию и резко притянул к себе, так близко, что между нами не осталось пространства. Стальные пальцами зарылись в густые тёмно-зелёные волосы, и я впился в её губы новым поцелуем. Голодным. Яростным. Она ответила мне с тем же нетерпением, обвив руками мою шею и прижавшись ко мне всем телом.
В этом поцелуе смешались и вина, и тоска, и яростная, долго копившаяся страсть.
Я целовал её так, словно хотел запечатлеть в этом мгновении всё, что не успел сказать за месяцы разлуки. Её губы разомкнулись под моим натиском, дыхание сбилось, и она глубже утонула в поцелуе, забыв про обиды, про злость, про всё на свете.
Мои пальцы впились в её бёдра, скользнули выше, к спине, к шее, будто боясь, что она снова исчезнет, если я хоть на секунду ослаблю хватку.
Её тело отвечало мне тем же жаром.
— Ты… — она попыталась говорить, но сбилась.
В уголках прекрасных глаз блеснули слёзы.
— Я не брошу тебя снова, — прошептал я, обнимая её. — Никогда.
Она тяжело дышала, сердце колотилось так, что его удары отдавались в моём теле. Я не пытался читать её, но ощущал отголоски эмоционального фона — боль, бесконечную тоску и… надежду.
— Обещаешь? — её голос дрогнул.
— Клянусь.
Тогда её руки обвили мою шею, и она прижалась ко мне так крепко, будто боялась, что я испарюсь, как мираж. А я… я просто держал её, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с моим.
Потом мои пальцы нашли застёжку-молнию на её коротком платье.
Секунда — и оно беспомощной белой тряпкой соскользнуло на пол.
Под ним оказалось тонкое, почти невесомое кружевное бельё угольно-чёрного цвета.
Идеальный контраст с её светящейся кожей.
Лия отстранилась, тяжело дыша, и с лукавой улыбкой отступила к кровати. Одним грациозным движением забралась на неё, устроившись на свежих простынях.
— Новый матрас нужно срочно опробовать, — прошептала она, лукаво посматривая на меня. — Вдруг пружинит не так?
Она поманила меня пальцем.
Не отказывать же?
Пончо, костюм, всё полетело на пол к её платью. В два шага я оказался у кровати и забрался следом, нависая над ней. Её кожа была тёплой и пахла чем-то экзотическим и сладким, как ночные цветы в Диких Землях.
Мы снова целовались, но уже не так яростно. Нежнее.
Бионическая рука осторожно гладила её бедро, ощущая контраст между холодом металла и теплом женской кожи. Сенсоры идеально передавали информацию нервным окончаниям, так что я лишний раз порадовался, что приобрёл эту модель.
Ладони заново изучали знакомые изгибы.
В какой-то момент, когда наши губы на мгновение разомкнулись, она прижалась ко мне и прошептала прямо в ухо, и в её голосе уже не было ни насмешки, ни вызова, только искренняя, обезоруживающая нежность:
— Я так скучала, Волк…
Притянув её ближе, шепнул на ухо:
— Я тоже очень скучал.
Наверняка Миша сказал бы, что это слишком скупо. Но уж как умею.
Мои пальцы скользнули по её спине, нащупывая застёжку чёрного лифчика.
Хорошо, что у меня такая большая практика… замочек поддался легко и непринуждённо.
Лифчик полетел на пол, а мои пальцы смяли сочные зелёные груди. Пальцы провели по лампочкам-соскам. Лия тихо ахнула и прикусила губу, а я повалил её на постель, снова целуя.
Но через миг её рука упёрлась в мой торс и легонько надавила.
Я замер, не сразу сообразив. Она посмотрела мне в глаза, и в её жёлтых омутах промелькнула хищная, игривая тень. Это был не запрет, а намёк.
Перевернувшись на спину, я позволил ей оказаться сверху.
Снова поцелуй — горячий, страстный, глубокий.
Затем она, не разрывая нашего зрительного контакта, спустилась ниже.
Её тёмно-зелёные волосы водопадом рассыпались по моим бёдрам.
Пальцы захватили резинку трусов и потянули вниз. При этом она улыбалась и продолжала очень многообещающе смотреть мне в глаза.
Дальше начались поцелуи. Но уже совсем другие.
Её губы скользнули вниз по моему животу, оставляя за собой горячий влажный след.
Я почувствовал, как её дыхание обжигает кожу там, где мне больше всего хотелось её прикосновений. Она медлила, словно нарочно заставляя меня сходить с ума от ожидания. Её пальцы скользили по внутренней стороне бёдер, но не касались моего члена. От предвкушения по телу бегали электрические разряды.
Напряжение росло, всё уже давно напряглось и жаждало внимания.
А потом — наконец — её язык лизнул меня снизу вверх, медленно, оценивающе, и я резко вдохнул, впиваясь пальцами в простыни. Она знала, что делает, чёрт возьми! Её губы сомкнулись вокруг меня, горячие и влажные, и первое же глубокое плавное движение заставило моё тело напрячься.
Она работала ртом идеально — не слишком быстро, не слишком медленно, чередуя глубокие погружения с нежными ласками кончиком языка. Всё её внимание сосредоточилось на этом, будто она изучала мою реакцию.
Когда я невольно дёрнул бёдрами навстречу, её пальцы впились в них, удерживая. Но она не остановилась. Напротив, взяла член ещё глубже, заставив меня зажмуриться от почти болезненного удовольствия.
Её губы и язык творили что-то невообразимое, она знала каждое чувствительное место, каждое нервное окончание. Мир сузился до ощущений: тепло её рта, лёгкое касание её волос, мерное движение её головы.
— Лия… — моё предупреждение прозвучало хрипло, но она лишь подняла на меня взгляд, не прекращая. Её жёлтые глаза блестели в полумраке, полные торжествующего удовольствия.
Она знала, что доводит меня до края. И ей это нравилось.
Её рука присоединилась ко рту, синхронно двигаясь в том же ритме, а другой ладонью она нежно сжала мои яйца, заставив меня резко выдохнуть. Я чувствовал, как натягивается каждая мышца, как кровь стучит в висках, как бешено колотится сердце — она сводила меня с ума, и я не мог думать ни о чём, кроме её губ, её языка, её пальцев…
Я больше не мог сдерживаться. Точка невозврата осталась позади.
Она почувствовала приближение пика, но не отстранилась, а заглотила глубже.
И тогда я не выдержал.
