— Я не душегубка! — ее голос дрогнул.
— Дочь дракона, который сгубил тысячи жизней!
Внутри кипел гнев от того, какой добренькой она притворялась.
— Дочь воина, который защищал эти земли! Он не убивал невинных.
Не убивал невинных? Ну, надо же, какая красивая сказка!
— И что бы он сделал, узнав, что мальчик — упырь? Что бы сделал твой отец-дракон?
Она сжала кулаки.
— То же, что и я, — она ответила твердо и уверенно, — Он сделал бы все, чтобы спасти его.
Мы замерли, измеряя друг друга взглядами.
— Прошу вас… — голос Ивана был раздавленным. — Мы сделаем все…
Его глаза, полные слез, и боль во взгляде потушили огонь моей ненависти.
Я не верила ей! Не верила ни единому слову.
Хоть она и держалась так, словно действительно хотела помочь. Хорошая актриса?
Послать бы ее к лешему!
Но перед глазами встал взгляд Сени, то, как он доверчиво смотрел и верил мне… От этого внутри все заболело с новой силой.
— Если… если ускорить отвар магией… есть шанс, — прошептала я.
— Тогда нужно действовать! — драконья дочь тут же оживилась.
— Но нужны редкие травы. И обряд. — я посмотрела на нее. — А есть ли смысл, если завтра сюда придет дивизион и…
— Сюда никто не придет! — резко перебила она.
— Ты еще не доложила о мальчике, да? — усмехнулась я.
Ее глаза вспыхнули.
— И не собираюсь! Я здесь, чтобы помочь. И мне нужна твоя помощь.
— Моя помощь? Помощь грязной ведьмы? Твои предки в гробах перевернутся…
Это могло вызвать, разве что смех…
— Хватит! — она резко указала на Ивана. — Посмотри на него!
Мужчина стоял, сгорбившись. Слезы катились по его щекам. От этого я растеряла весь свой гнев.
— Этот человек пришел к тебе, чтобы ты спасла его сына. И я здесь только ради этого. Если ты можешь помочь — помоги. Если я могу что-то сделать — я сделаю. Ради мальчика.
— Каррр… Не вздумай, Яся! Не вздумай! Ты делаешь глупость! – закаркал Тео. Он все время молчал, чтобы не привлекать внимание. Но сейчас не выдержал. Боялся, ведь знал, знал, что я соглашусь.
— Что ж, дочь дракона… Я помогу, но если ты солгала…
Если навредишь мальчику… Если сообщишь в дивизион… Я вспомню, как накладывать проклятья.
— Я тебя не боюсь. Я не верю в знахарок, ведьм и… прочее. Поэтому пугать меня бессмысленно. Но эти люди верят, что ты можешь помочь…
Жестко сказала она. У нее чувствовался стержень. А как иначе, она не дрогнет, если будет убивать. Женщина-воин, с таким добрым лицом и мягким голосом.
Она действительно меня не боялась. Так оно и должно быть. Ведь бояться здесь должна я. Но признавать этого не собираюсь.
— Зря… — кинула я, — Одна я уже помочь не смогу… Только с твоей помощью. И придется тебе ох, несладко, дочь дракона…
— Я готова на все, чтобы помочь мальчику.
Я искала в ее глазах ложь, но в них была только холодная решимость. И внутри себя я надеялась, что она не врет, что действительно поможет…
— Главное, чтобы ты была готова молчать о том, что с мальчиком. Иначе… Сама должна понимать, что с ним могут сделать в дивизионе.
Глава 17
Пробуждение было резким и неприятным, словно меня выдернули из ледяной воды. В горле пересохло, ладони предательски дрожали. Перед глазами все еще стояли бледные, вытянутые лица, слышались шепотки, похожие на молитвы, чувствовалось леденящее ощущение беспомощности. Я пытался кричать, но был заперт внутри собственного тела, в ловушке кошмара.
Провел рукой по лицу, смахивая липкий, холодный пот. Где я? Темная изба. Треск дров в печи. Густой, горьковатый запах сушеных трав, смешанный с дымом. Память возвращалась урывками.
Бабушка. Ее теплые руки, ловко складывающие обережные узлы из красных нитей.
Дед. Его голос, суровый и полный непоколебимой гордости: «Мужчина не бежит. Мужчина защищает то, что ему дорого, до последнего вздоха».
И... свадьба? Нет. Свадьбы еще не было. Но она будет! Твердо, как факт. Как у них.
Я застонал, пытаясь собрать разрозненные мысли воедино. Где Яся?
Тишину разорвали незнакомые голоса за дверью. Среди них я ясно различил ее голос — напряженный, сдавленный, явно враждебный. Я вскочил с пола, стараясь понять, что происходит. Но все окна были плотно закрыты ставнями, сквозь щели пробивались лишь тонкие лучики света и вой ветра. Почему Яся так злится? Ее обижают?
Я тут же направился к выходу. Если кто-то вздумал причинить ей вред, ему будет сильно не поздоровится. Но я не успел сделать и шага, как дверь распахнулась, и в сенях я столкнулся с самой Ясей. Она едва не сбила меня с ног! Ее зеленые глаза расширились от удивления, а руки уперлись в мою грудь...
— Иди обратно! — резко бросила она, схватила меня за рукав и буквально потащила назад.
— Тебе угрожают? Эти люди опасны? — спросил я, пытаясь заглянуть ей в глаза.
— Нет! — слишком поспешно ответила она, избегая моего взгляда. — Они пришли за помощью, лечением… и мне придется уйти. А тебе... Тебе нельзя выходить на холод. Куда раздетый побежал? Так... травы... — пробормотала она уже совсем отвлеченно и засуетилась, принявшись сгребать в холщовый мешок пучки засушенных растений с полок.
— Давай я помогу... — предложил я, чувствуя себя беспомощным идиотом, который только мешается под ногами.
— Как ты поможешь? Ты себе помочь не в силах! — бросила она с неожиданной резкостью, даже не взглянув на меня.
Я наблюдал, как ее тонкие, проворные пальцы перебирают стебли, как прядь рыжих волос падает на лицо. Какая же она... красивая. И почему-то безумно сердитая на меня. Я сделал что-то не так?
— Тогда я пойду с тобой, — заявил я.
— Куда? — она подняла на меня глаза, полные недоумения.
— Помогать, чем смогу…
Яся застыла на мгновение, словно обдумывая мои слова, и дернулась.
— Не нужен мне такой помощник, — отрезала она, снова отвернувшись к полкам. — Ты будешь только мешать.
Ее слова, сказанные с таким пренебрежением, больно задели меня. Мешать? Я? Кем она меня воспринимала? А кем я вообще был? Я чувствовал в себе силу, уверенность, отголоски каких-то навыков... Но не мог вспомнить ни единого доказательства. Яся же видела перед собой лишь беспомощного незнакомца, которого выходила из милости. И от этого осознания становилось неприятно.
— Я сильный и многое могу, — твердо заявил я, не желая так просто сдаваться. — Пусть и не помню всего, но я чувствую...
— Сила есть — ума не надо, — парировала она с прежним пренебрежением, которое и ранило, и начинало раздражать.
Почему она так со мной? Кажется, раньше со мной так не общались.
