— Обещаю, что эта просьба не доставит таких затруднений. — Я смутилась, подумав, о чём хочу попросить. Голос дрогнул, а уверенность пропала. — Наверное…
Эрнет приподнял одну бровь, но ответа на свой молчаливый вопрос не получил. Зато у меня запылали щёки, а сердце провалилось вниз. Пресветлая Лейна, я никогда не скажу этого вслух!
Он всё-таки подошёл, но не обнял, лишь встал почти вплотную, не касаясь. А мне так остро хотелось оказаться в его объятиях, но при этом совершенно невозможно было пошевелиться и преодолеть разделяющие нас миллиметры.
— Знаешь, у меня тоже есть просьба. Хотя, скорее вопрос. Думаю, будет честно, если мы станем озвучивать их по очереди.
Я чувствовала жар, идущий от его тела, и это мешало сосредоточиться на словах. В ушах шумело, а тепло внутри превратилось в пожар. Тревога и нетерпение свивались кольцами в животе, мешая думать о чём-то, кроме собственной просьбы. Но надо было сначала выслушать Эрнета.
— Спрашивай. — Откуда-то в моем голосе взялась хрипотца и томное придыхание, но Эрнет, кажется, этого не заметил.
— Амелия… — помедлил он, словно собираясь с духом. — Понимаю, что сейчас ты не согласишься, но не могу не спросить… Может, позже, когда я докажу… — Он оборвал сам себя, а потом решительно сказал: — Ты выйдешь за меня замуж?
И вроде бы столько раз он уже предлагал мне это, что можно было бы и привыкнуть. Но я замерла, застигнутая врасплох.
Эрнет внимательно смотрел на меня, но во взгляде не было давления, только готовность принять любой ответ. И в этот раз в его словах не было ни подвоха, ни дополнительных условий, ни скрытых мотивов. Только горячее желание быть со мной. Он, наконец, принимал меня полностью, такой, какой я действительно была.
— Соглашусь, — произнесла я и облизала пересохшие губы. — Но только после того, как ты выполнишь мою просьбу.
— Надо ещё что-нибудь сжечь? — с легкой иронией в голосе спросил он, а я заметила, как после моего ответа расслабились его плечи, а на губах промелькнула улыбка.
— Всего лишь сдержать обещание, которое ты мне дал.
— Обещание? Все свои обещания я стараюсь выполнять. — Он нахмурился, пытаясь вспомнить, о чём может идти речь, но я не стала тянуть время, чтобы не утратить решимость.
— На балу ты обещал избавить меня от платья… — произнося это, я смотрела Эрнету в глаза, и когда там мелькнуло изумление, вдруг так испугалась собственных слов, что отшатнулась. И наверное, сбежала бы, если бы меня не удержали за талию.
— Платье? — Эрнет опустил глаза, вероятно, чтобы рассмотреть предмет гардероба, о котором шла речь, но с того ракурса едва ли было видно что-то кроме скромного квадратного выреза. А у меня наверняка от смущения покраснела шея! — Речь шла про другое платье, — словно давая шанс передумать, медленно сказал он. Но прижал к себе чуть сильнее, а дышать начал тяжелее.
— Это мне тоже не нравится, — с непонятным мне самой вызовом ответила я.
Жар внутри усилился. Горело уже не только лицо — сладко и горячо тянуло в низу живота. И совершенно невыносимо саднило губы, которые до сих пор никто не поцеловал.
— Придётся купить новое, но боюсь не угодить твоим вкусам.
Эрнет коснулся костяшками пальцев раненой руки моего виска и провёл вниз к подбородку. Так осторожно, словно боялся испугать.
— Я очень привередливая, — выдохнула я и закрыла глаза. Положила руку ему на грудь, чувствуя, как там всё быстрее бьётся сердце, и потянулась за поцелуем.
— А я очень тебя люблю, — невпопад ответил Эрнет, и наши губы соприкоснулись.
* * *
Губы Эрнета в первый момент показались даже прохладными, но уже через секунду меня опалило чужое дыхание. Он провёл языком по моей нижней губе, и я приоткрыла рот. Поцелуй тут же углубился. Стон вырвался из груди. Мои ладони скользнули по широким плечам, на шею. Пальцы зарылись в тёмные волосы. Волны желания пробегали по телу, заставляя всё сильнее прижиматься к крепкому телу.
Рука Эрнета исчезла с моей спины, а я услышала щелчок пальцев. Шнуровка тут же ослабла. Поцелуй прервался, заставляя меня протестующе застонать. Но обжигающие касания губ тут же вернулись, прокладывая дорожку поцелуев вдоль шеи на плечо, с которого уже сползло платье.
Ладони Хантли заскользили по моим бёдрам вверх, сминая и приподнимая ткань юбки, а я выгнулась ещё сильнее, пытаясь стать как можно ближе, но мешала одежда. А хотелось кожей ощутить кожу. Казалось, только так может унять томление и уменьшить напряжение, копящееся внутри.
Я провела по широкой спине вниз и потянула рубашку из-за ремня брюк, скользнула ладонями под прохладную ткань и счастливо выдохнула, когда ощутила горячую кожу под пальцами.
Эрнет потянул платье вверх, и пришлось отстраниться, испытывая острое сожаление от прерванного касания, и поднять руки. Секунда, и я осталась в одной нижней рубашке.
Вот меня и избавили от платья.
На миг захватило смущение, но Эрнет прижал меня к себе, накрыл губы поцелуем, и я обо всё забыла. Прикосновения к чувствительной коже, через тонкую ткань моей сорочки, заставляли терять голову.
Нет, я так больше не могла! Тронула пальцами пуговицы на рубашке Эрнета и расстегнула верхнюю. Следующую. Ещё одну. А потом все остальные. Провела ладонью по его груди вниз, ощущая рельеф мышц. Снова поднялась к плечам и потянула рубашку, заставляя Эрнета её снять.
— Амелия, — простонал он мне в губы. А через секунду застонала я, тонкая ткань сорочки скользнула вниз и упала к ногам, оставляя меня почти обнажённой, а горячая ладонь накрыла мою грудь.
Тело стало податливым, отзываясь на каждое прикосновение. Волна желания захлестнула, голова закружилась, и пришлось схватиться за плечи Эрнета, иначе я могла бы не устоять.
Он подхватил меня на руки и куда-то понёс, но я едва ли понимала это, пока не ощутила под спиной прохладную ткань покрывала. Глаза закрылись сами собой, но звякакнье пряжки ремня рисовало настолько яркую картину, что щеки горели от смущения.
Кровать прогнулась под весом мужского тела, заставляя дрожать от нетерпения и неизвестности. Дыхание Эрнета коснулось моей шеи. По телу побежали мурашки, заныла грудь, и пожаром вспыхнуло в низу живота.
А потом я утонула в ласках, поцелуях и дарящих наслаждение прикосновениях. И когда уже искусала губы от стонов и готова была просить о чём-то, чего сама не понимала, мы, наконец, стали едины. Секундную боль быстро стерло вновь разгоревшееся желание.
Кожа к коже, дыхание к дыханию, душа к душе. А потом всё утонуло во вспышке наслаждения.
* * *
Спустя несколько дней
— Ещё одно предсказание сбылось. Во всяком случае, получило объяснение.
Голос Эрнета ворвался в мои мысли, и я подняла глаза от чашки с чаем, которую разглядывала уже минут пять, а то и больше.
Ежедневные завтраки на моей кухне возобновились, и от этого каждое утро ощущалось особенным. Я даже начала просыпаться раньше обычного — так мне не терпелось начать день. Но в это воскресенье никак не удавалось почувствовать ту же радость, хотя я всячески отгоняла сожаления.
— В каретной мастерской открылся приют для фамильяров, — ответил на мой вопросительный взгляд Эрнет и отложил газету.
— А я такое предсказывала? — Я нахмурилась, пытаясь вспомнить кого-то из клиентов с подобным вопросом, но в памяти ничего похожего не всплывало.
— Гадала на адрес каретной мастерской, а карты показывали, что там приют для животных, — напомнил мне любимый, а я, наконец, поняла.
— Точно! Я ещё носила туда Саюши, и одна из хозяек рассказала, кто такие коббарры.
Улыбка непроизвольно расцвела на губах — всё-таки приятно получать подтверждение собственной правоты. И хотя для исполнения предсказаний, мне совершенно необязательно было понимать суть, но это всегда дарило большую уверенность.
— Ещё бы узнать, почему рейхан — это ключ. Я так и не поняла, как он помог в поисках Шейронских. — Это скорее был риторический вопрос, но, к моему удивлению, ответ нашёлся.
