Император встал, кивнул на прощание и вышел из комнаты'.
— Хватит хмуриться, — прервал мои исследования Эрнет. — Потом расскажешь, что ты увидела, я всё учту и сам приму решение.
С этими словами он подхватил меня и пошёл к лестнице.
— Например, сейчас я просто уверен, что знаю самый лучший способ отвлечь тебя от раздумий. И собираюсь его применить.
— Да-да, тобой совершенно невозможно управлять, — процитировала я строки из письма Таты.
Но я и не хотела им управлять. В его уверенности и знаниях была моя защита и моё счастье.
— К тебе я всегда прислушаюсь, — добавил Эрнет.
Я только засмеяла и обняла его крепче.
Эпилог
Девять лет спустя
Ника и Виктор ждали нас к шести, но каким-то невероятным образом мы приехали раньше. Наверное, дело в положительном влиянии Алана — моего племянника, сына Аделины и Денни, который гостил перед зимними праздниками у нас, и которого я начинала постепенно учить развивать доставшийся ему дар предсказаний и готовить в помощники. В мой салон теперь приезжали даже из других городов, и справляться одной становилось всё сложнее. К тому же время занимали и поездки в Брейвиль.
Алан был спокойным и рассудительным мальчиком, и что самое главное, к нему прислушивались наши с Эрнетом дети. Которые не всегда внимали своим родителям!
Да что там говорить! Большим авторитетом для них был даже Джейк, который давно уже перестал быть моим секретарём, став пмощником моего мужа.
Я была просто уверена, что своим упрямством и своеволием, Элеонора и Стэн пошли в Эрнета, а он утверждал, что всё детство был усердным и послушным ребенком, а значит, дети унаследовали это от меня.
И так как его слова никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть, а на мои заявления о послушании мама и сестра начинали переглядываться и иногда закатывать глаза, все вокруг были убеждены, что в детстве я тоже была тем ещё дирхом! Но они заблуждались!
Впрочем, сейчас дети вели себя примерно, слушая рассказы Алана о том, какую большую ёлку ставили в прошлом году на главной площади в Фаренли, и сокрушаясь, что Саюши пришлось оставить на несколько дней у Эллы: коббарра опять перелиняла и отказывалась появляться в обществе, пока снова не обрастёт.
Подъездная дорожка перед особняком Брансов была пуста, но стоило экипажу остановиться, как рядом, словно из воздуха, появился охранник, открыл дверь и помог нашей шумной компании выйти наружу. Кучер тут же отправил лошадей к выезду, чтобы ввернуться за нами только через три дня.
— Вы рано.
Виктор появился с боковой тропинки так внезапно, что дети взвизгнули от страха и радости, и тут же устроили беготню вокруг держащего в руках кадку с внушительной ёлкой хозяина дома, который едва нашёл место, чтобы поставить дерево на землю, не придавив никого из детей. А я даже не пыталась призвать Элеонору и Стэна к порядку. Наоборот, слепила снежок и запустила в пробегающего мимо сына, за что получила в ответ два снежка — от обоих детей.
— Приветствую, лорд императорский расследователь. — Эрнет протянул руку Виктору.
— Лорд-советник по особым вопросам, рад видеть. — Виктор ответил на пожатие.
— Тащите уже её в дом! — донеслось от крыльца. Ника стояла в дверях и махала рукой. — Я про ёлку, если что, но и Амелию тоже. — Потом подруга повернулась ко мне и понизила голос, словно делясь секретом, хотя её, конечно, все слышали. — Столько императорских помощников вокруг… Кажется, столицу скоро перенесут в Рейвенхилл.
И это Ника ещё не знала, что я императорский оракул. Это оставалось государственной тайной, и все думали, что в Брейвиль я езжу сопровождать мужа, хотя в половине случаев всё было наоборот.
Из открытой двери донёсся шум, и Ника скрылась внутри дома, а до нас донеслось:
— Эмилия, Уилл, Нора и Стэн Хантли приехали!
На втором этаже тут же что-то взорвалось. И не надо было быть гадалкой, чтобы понять — это безобразничала старшенькая из детей Брансов, унаследовавшая магию Виктора. Уилл был гораздо спокойнее сестры, хотя в моменты, когда в мальчишке просыпался материнский ведьмовской дар, я уже не была в этом так уж сильно уверена.
— Тетя Ника-а-а, — промчалась мимо меня Элеонора. За ней бежал Стэн, и уже самым последним неторопливо шёл Алан.
Сзади послышались шаги, а потом меня подняли на руки. Я охнула и вцепилась в мужа.
— Несу тебя в дом, как того пожелала хозяйка.
Теплое дыхание коснулось мочки уха. По всему телу побежали мурашки, и как-то уже не хотелось ни в какие гости. Пришлось даже помотать головой, чтобы отогнать наваждение.
— Эмилия Бранс! Если ты разнесёшь дом, то вместо обучения магии поедешь в пансион для благородных девиц! В антимагическом ошейнике!
Это было первое, что мы услышали, войдя в дом. И не успел Эрнет поставить меня на ноги, как с лестницы, ведущей на второй этаж, скатилась темноволосая девчонка и бросилась к нам.
— Дядя Эрнет, спасите меня! — Она спряталась за ним, потом выглянула и показала родителям язык.
— Если ты будешь достаточно внимательна, я с тобой завтра позанимаюсь, — пообещал он.
Эмилия закивала, а Ника и Виктор посмотрели на своего спасителя с такой благодарностью, что я едва сдержала смех. Какими бы непоседами ни были Элеонора и Стэн, но свою магию они контролировали прекрасно — результат постоянных занятий с отцом. В то время как у Эмилии были с этим проблемы.
— Чур я решаю, как украсить ёлку. — Нора сбросила шубку и схватила коробку с ёлочными игрушками, которая стояла рядом со входом. Видимо, её несла Ника, когда мы приехали. — Я делаю это лучше всех! У меня этот… Художественный вкус!
— А я лучше всех вешаю шары! — Стэн взмахнул руками, и игрушки взмыли в воздух и закружились под потомком в сложном танце, требующем большой концентрации на движениях.
— А я вам помогу!
Закричала Эмилия, побежала и споткнулась о засмотревшегося на хоровод шаров под потолком Уилла. Юные Брансы полетели вперёд, врезались в Стэна, тот в Нору. Все грохнулись на пол, образуя кучу-малу. Рухнули вниз ёлочные игрушки, но за несколько секунд до падения были перехвачены заклинаниями Виктора и Эрнета.
— А пойдёмте, наконец, в гостиную. Я приготовила огромный торт, — бодро сказала Ника, помогла детям подняться и увела их за собой.
Мужчины понесли туда же кадку с ёлкой, а я осталась в холле одна, наслаждаясь неожиданной тишиной. Подняла сброшенную на пол детскую одежду и пошла вешать её в отдельное помещение.
Сейчас традиция Брансов отпускать слуг на праздники казалась ещё замечательнее. В доме не было никого постороннего, а от этого на душе становилось тепло и уютно.
— О чём думаешь? — Эрнет подошёл так тихо, что я вздрогнула и чуть не уронила одежду. — Ника сказала, что тебя тоже надо тащить в гостиную.
— Уверена, что она так не говорила. Вряд ли она вообще заметила, что меня нет. Там столько детей… — Я повесила, наконец, одежду, повернулась к мужу и по лукавому прищуру глаз поняла, что угадала.
— Признаю, не говорила. Просто я люблю носить тебя на руках. И вообще люблю.
Он снова поднял меня, заставляя чувствовать себя самой счастливой на свете. Я обняла его за шею и прошептала в ответ.
— И я тебя тоже очень люблю.
Впереди нас ждал вечер в кругу родных и близких, а за ним длинная ночь, разделённая на двоих. И от этих мыслей в груди росло ощущение счастья, которое, я была уверена, навсегда останется с нами.
Конец
Санкт-Петербург, 2025 г.
