Барон Дубов 6 (СИ) - Капелькин Михаил

Ефрейтор помотал головой. Что-то подсказывало ему, что пускать ни в коем случае нельзя.

— Вы что, господин унтер-офицер? Вы на них посмотрите! Давайте вызовем спецгруппу…

— Меня зовут граф Акрапович Михаил Александрович, — вновь заговорил очкастый, обращаясь к Петрову через решётчатую дверь. — Я адвокат герцога Билибина. Не пуская нас к нему, вы нарушаете его базовое конституционное право на защиту. Я непременно укажу на это в ходе препирательств. И ваши фамилии не забуду, Ерохин и…

— П-п-петров, — выдавил начальник Ерохина.

Ефрейтор замотал головой. Это ж явно какие-то преступники, один этот огр-полукровка может тут всё разнести!

Что, если адвокат взял с собой этого громилу не просто так? Если он хочет силой освободить герцога? А крайним потом сделают его, Ерохина, за то, что пустил!

Нет, он ни за что не пустит их в управление!

Разум Ерохина начало отчаянно коротить, отчего парень стал заикаться:

— Н-н-не пущу!

— Так. Понятно. Адекватность в этом городе на вес золота, — поправил очки граф Акрапович, обернулся и кивнул горе, что возвышалась позади него тёмной громадиной в небольшом вестибюле управления. — Господин Петров, кажется, у вас шнурок развязался.

— Н-но у меня нет шнурков… — испуганно ответил начальник смены, но всё же опустил взгляд на сапоги.

Этого мгновения хватило, чтобы полуогр совершил одно короткое, молниеносное движение. Огромная рука просунулась в окошко, схватила Ерохина и дёрнула на себя. Ефрейтор с сочным хрустом влепился носом в кнопку на пульте.

— А-а-а! — завопил он от боли.

Петров удивлённо поднял глаза. Полуогр стоял так же, как и стоял, а граф Акрапович поправил галстук и толкнул решётчатую дверь.

— Итак, господин Петров, раз уж ваш коллега любезно пустил нас, пусть и весьма странным образом, то будьте добры, проведите нас к герцогу Билибину и не забудьте предоставить отдельную комнату. Наш разговор строго конфиденциален.

— А… а он?

— А это… это мой телохранитель, барон Дубов. Он пойдёт со мной. Мало ли герцогу не понравится то, что я скажу. Я не хочу, чтобы человек, который обладает сильным даром, вдруг воспылал желанием убить меня.

Уже знакомый Петрову полуогр прошёл через дверь и оказался рядом с графом. Тот довольно улыбался. Начальник смены проводил посетителей и перепоручил дежурному по камерам. Пусть там сами дальше разбираются. К тому же, к Билибину уже пришёл один посетитель. Кто-то из прокурорских. Проводив, Петров первым делом доложил обо всём начальнику управления Сергею Никитичу, а затем вернулся в дежурку. Там сидел Ерохин и зажимал окровавленный нос.

— Господин Петров… — бубнил он, — нельзя было их пускать! Они же…

— Заткнись! Бога ради, заткнись! — взорвался унтер-офицер. — Мне всего месяц до пенсии. Если ты ещё хоть раз подставишь меня, я тебя на заднем дворе прикопаю!

Камеры полицейского управления

Николай

Молодой, поджарый и молчаливый полицейский с загорелым лицом повёл нас на второй этаж, а не в подвал, к камерам, как я предполагал. Через пару поворотов пустынного коридора мы оказались у неприметной двери. Она почти сливались с зеленоватым цветом стен. Из-за тусклого освещения казалось, что мы на каком-то глухом болоте находимся.

Полицейский постучал и открыл дверь. За ней была небольшая комната с одной-единственной лампочкой на потолке, голыми стенами и тёмным зеркалом на одной из них. В центре стоял стол. С одной стороны сидел прикованный наручниками герцог Билибин. Лицо его осунулось, глаза покраснели от бессонницы. Напротив него вольготно расположился прилизанный блондин в белом костюме. Он указывал ручкой в уголок небольшого листка, исписанного мелким почерком.

— Просто подпишите признание, господин Билибин, — елейным голосом уговаривал холёный блондинчик. — Уверяю вас, в суде ваше сотрудничество зачтётся.

— Так, это что такое⁈ — мгновенно взорвался граф Акрапович. — Вы кто? И к чему вы склоняете моего клиента?

Мы зашли, адвокат выхватил листок, пробежал его глазами и сунул мне. В нём герцог признавался в куче убийств девушек, которых не совершал. Не хватало только его подписи. Я разорвал бумагу на мелкие клочки, чем вызвал гневный взгляд водянистых глаз блондинчика.

— Ничего… Я напишу новую бумагу, не проблема, — мягко улыбнулся он. — Барон Крысохвостов, колежский асессор прокурорской Канцелярии Империи. Я лишь хотел решить дело миром с господином Билибиным.

— Засадив его за решётку? — вцепился Акрапович.

Да, мужик каждого рубля стоит, сколько бы ему ни платили.

— Хороший мир, ничего не скажешь. Я граф Акрапович, адвокат герцога Билибина. И я требую от вас объяснений. На каком основании вы задержали господина Билибина, который является личным ревизором Его Императорского Величества?

Крысохвостов встал и отошёл на противоположную сторону стола, где лежал его кожаный портфель. Как две капли воды похожий на портфель Акраповича, только цветом другой. Он наклонился и достал листок дорогой гербовой бумаги с печатями и подписями. Подтолкнул к адвокату, прижав пальцем к столу. Боялся, что опять порвём, видимо.

— Герцог Билибин задержан с санкции Генерального прокурора. Можете ознакомиться.

Адвокат склонился над листком и через несколько секунд выплюнул:

— Не вижу подписи самого прокурора.

— Она и не требуется. Достаточно подписи одного из его заместителей.

— Что ж, значит, у этого заместителя и его прихлебателей шизофрения в терминальной стадии. Чтобы подписать такую бумагу, нужны веские основания. Они у вас имеются?

Адвокат вперил взгляд исподлобья в блондинчика.

— Конечно имеются, — улыбался тот. — У нас есть улики. И они указывают на вашего клиента.

— Да? Как указывают? Пальцем? — Акрапович откровенно развлекался. По нему было видно, что он чувствует себя как рыба в воде. — Покажите мне заключение судмедэксперта, патологоанатома, показания свидетелей, отчёты следователей. Или что у вас там есть на моего подопечного?

Граф перечислил те документы, которые просмотрел в машине, пока мы ехали сюда. У Крысохвостова задёргалась щека.

— В данный момент…

— У вас их нет, это я уже понял. Тогда на каком основании вы держите здесь господина Билибина? Захотелось?

— Произошла досадная случайность. Небольшой… потоп в хранилище, — цедил блондинчик. От злости он покраснел. — Восстановить все эти бумаги — всего лишь вопрос времени.

— Тонкости вашего делопроизводства меня слабо волнуют, — выпрямился граф. — По закону вы не имеете права задерживать моего подопечного дольше, чем на трое суток. И они истекают… — Адвокат вытащил из жилетки золотые часы на цепочке, щёлкнул крышкой. — Во сколько вас задержали, Ваша Светлость?

— Около трёх часов дня, — ответил я за него.

— А это ещё кто? — взъярился Крысохвостов, только заметив меня. За часть стены принял, что ли?. — Вы кого сюда привели? Это нарушение всех процедур!

Акрапович поднял на барона уничтожающий взгляд.

— Это… мой личный телохранитель. Совершенно случайно он оказался свидетелем незаконного задержания герцога Билибина и, естественно, будет свидетелем по делу, когда я возьмусь за вас, дармоедов, всерьёз.

— Да как вы смеете…

— Не волнуйтесь, он подписал необходимые бумаги и теперь так же связан адвокатской тайной, как и я. — Граф снова взглянул на часы.

Я откровенно наслаждался его работой. Профессионал. Он сейчас этому крючкотвору горло перегрызёт. Фигурально выражаясь, конечно. Или нет? Оскал у него будь здоров.

— И здесь он в целях моей личной безопасности… — бормотал адвокат, подняв вверх указательный палец. — А срок задержания до выяснения истекает… сейчас!

Он захлопнул крышку часов и убрал их в карман.

— Итак, вы готовы предъявить обвинения моему клиенту?