Барон Дубов 6 (СИ) - Капелькин Михаил

— Просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Это сейчас неважно, — продолжал Акрапович. — Важно другое. Улики они собрали серьёзные. Доказав вашу причастность к убийству аристократки, они обязательно попытаются скопом повесить на вас и остальные похожие убийства. Это явная заказуха, но искать заказчика в мои компетенции не входит. Так что моя задача — вытащить вас отсюда, чтобы вы могли скрыться, пока не станет известна истина.

— Нет, — снова сухо ответил герцог. — Я не собираюсь сбегать. Если я это сделаю, то тем самым подтвержу все подозрения против меня. Имя Билибиных навсегда будет запятнано. Вы же лучший в своём деле, Михал Саныч. Так вытащите меня отсюда, но по закону.

Адвокат снял очки и устало провёл рукой по лицу.

— Вы даже упрямее, чем ваш старший брат.

Мне совершенно не нравилась идея, что мы оставим герцога и дальше сидеть в камере, дожидаясь суда. Если адвокат прав, и в управлении есть продажные полицейские… Кто знает, что может случиться с герцогом? Хоть он и сильный аристократ, но если на тебя рушатся бетонные казематы, то никакое замедление времени не спасёт. Лишь растянет миг перед смертью в тысячу раз, сделав его хуже в миллион.

Поэтому я решил, что пора и мне вставить свои пять фишек.

— Хорошо, Макс, — согласился я для вида, наклоняясь к столу. — Тогда скажи нам, пока мы не ушли, что это такое?

Бросил перед ним пакетик с цветным кругляшом. Он состоял из трёх окружностей — каждая внутри другой. В центре белого круга — чёрный силуэт трёхголового дракона или гидры. Скорее всего, Змея Горыныча. Его опоясывало красное кольцо, а ободок — чёрный с белыми вставками. С другой стороны всё то же самое, кроме символа в центре. Вместо него число «500».

Герцог, увидев фишку, побледнел.

— Где вы это взяли? — хрипло спросил он.

— Это нашли в руке убитой. Вам знакома эта штука?

— Ещё как знакома! — Билибин покраснел от злости и взглянул на меня. Его глаза источали холодную ярость. — Нам нужно ко мне домой. И срочно.

Адвокат протёр очки и широко улыбнулся.

— Ну наконец-то, — сказал он. — У меня есть вариант, который устроит все стороны.

Сергей Никитич проклял тот день, когда в управление пришла бумага, требующая ареста герцога Билибина. Если бы он знал, к каким последствиям это приведёт, разорвал бы её ещё у посыльного в руках, а самого посыльного отправил в больничку. И сделал бы вид, что никаких приказов от Канцелярии генерального прокурора не получал.

Эх, если бы да кабы…

Нет, конечно, он бы так не поступил. Всё же долг для него был превыше всего. Слишком много лет уже положено на алтарь Фемиды.

Никитич надеялся, что достучался до герцога и убедил его соблюдать закон. Хотя в глубине души надеялся, что этот высокородный, но мировой мужик невиновен. В конце концов, герцог, можно сказать, помог спасти его, когда на Городскую Ратушу напали во время бала в сентябре.

Шеф полиции потёр шрам от пули на шее. Он стоял возле двери в комнату для переговоров с адвокатами и терпеливо ждал. Рядом так же стоял Крысохвостов. Неприятный тип. Если бы не служба, Никитич при встрече всегда переходил на другую сторону дороги.

При аресте шеф полиции думал, что больше всего проблем доставит Дубов. С него бы сталось устроить массовую драку в стиле детской забавы «Царь горы», где гора — это полуогр. Но когда в кабинет влетел бледный Петров, он понял, что ошибался. Правда, мимоходом ещё испугался, что Петров может малость не дожить до пенсии — таким напуганным тот выглядел.

То, что Никитич увидел через одностороннее зеркало в допросной, заставило его поёжиться и в который раз пожалеть об аресте Билибина. Маленький адвокат из Москвы буквально в блин раскатал Крысохвостова. А по его оскалу казалось, что вот-вот вцепится в лицо прокурорскому. Нет, он, конечно, слышал, что в Москве люди готовы из-за денег друг друга на части рвать, но не буквально же!

Когда Никитич понял, что под давлением аргументов графа Акраповича им придётся отпустить герцога Билибина, он даже вздохнул с облегчением. Конец его проблемам. Пускай бежит потом, а он просто объявит аристократа в розыск, и пусть кто-нибудь другой его опять ищет и арестовывает…

Вот только Билибин Максим Андреевич не захотел покидать казённый дом. Это настолько ошарашило Никитича, что он даже захотел в какой-то момент герцога ударить. Леща ему отвесить. Отеческого.

Вдруг дверь отворилась, и вышел граф Акрапович. Следом за ним — герцог, а затем в дверной проём протиснулся барон Дубов. В узком коридоре он нависал над ними, как молчаливая и неотвратимая скала. А Никитич чувствовал, что они с прокурорским на корабле, летящем прямо на эту скалу.

— Значит так, — отрывисто пролаял адвокат, — мы с моим подзащитным приняли соломоново решение. Я не подаю никаких исков против полиции или Канцелярии прокурора, а вы отпускаете моего клиента под домашний арест и занимаетесь восстановлением утерянного дела. Если хотите, можете выставить пост у дома, чтобы убедиться, что мой клиент бежать не собирается. Все согласны?

Никитич кивнул, Крысохвостов, с опаской оглянувшись на Дубова, словно невзначай разминавшего кулаки, тоже.

— И не забудьте прислать мне копию дела, как и полагается. Времени у вас три дня. Надеюсь, успеете? — хищно улыбнулся адвокат.

— Разве оно вам ещё нужно? — прошипел Крысохвостов. — Вы и без этого, похоже, знаете о деле достаточно. Может, вы его и выкрали, а, господин граф?

Никитич звонко хлопнул себя ладонью по лбу второй раз за день.

Ой, дурак… Ну вот есть же люди, которые просто не могут вовремя заткнуть хлебальник!

Улыбка графа Акраповича стала ещё шире. Он буквально радовался неосторожному зубоскальству прокурорского коллеги.

— Вы сами мне всё выболтали, мой хороший, — с явным удовольствием заговорил адвокат. — Додумать остальное смог бы и пятилетний ребёнок. Надеюсь, в Канцелярии прокурора найдётся достаточно компетентный пятилетка, чтобы противостоять мне в суде? А то вы, по-моему, не очень справляетесь…

Барон побледнел и закусил тонкую губу. Никитич подумал, что, наверно, просто не хочет ещё какую-нибудь фигню ляпнуть. Оставив прокурорского самого справляться с поражением, шеф полиции проводил троицу на выход. Снаружи уже ждал дорогой арендный автомобиль с блестящим капотом.

В этот раз, когда я вошёл в дом Билибина, внутри царила тишина. Никто не играл на пианино. Никто не бежал с криком: «Покатай, дядя-шагоход!» Слуги скользили, как призраки. Гнетущая атмосфера пустого дома не ускользнула и от герцога. Едва входные двери захлопнулись за нами, он прокричал:

— Маша! Саша! Где вы? Папочка вернулся!

Ответом было лишь молчание. Со страхом в глазах он оглянулся на меня.

— Дубов, я же просил позаботиться…

— Они в безопасности, — перебил я герцога. — Так что да, я позаботился о них. Где они, знаете только вы. Они так сказали. Пусть там и остаются на тот случай, если на вас захотят повлиять с их помощью.

Макс ненадолго задумался, словно взвешивая в уме каждое моё слово.

— Ты прав, Коля. Спасибо тебе. Идёмте в мой кабинет. Андрий! — окликнул он одного из слуг. — Принеси нам самовар с чаем и свежие сушки.

Пожилой смуглый мужчина с седыми волосами кивнул и удалился.

По широкой лестнице поднялись на второй этаж, миновали короткий коридор и вошли в большие двустворчатые двери. Оказались в достаточно просторном рабочем кабинете. Вдоль стен тянулись шкафы с разной утварью и книгами. От входа по паркету расстилался красный ковёр, скрадывавший звук шагов. Билибин тут же прошёл по нему к своему рабочему столу. Мы с адвокатом поспешили следом.

— Они должны быть здесь! — как слепой, шарил руками герцог по пустому столу. — Мои бумаги! Они должны быть здесь!

Я не удержался от короткого смешка и перенёс из пространственного кольца ворох бумаг прямо на зелёное сукно.

— Тьфу ты, Дубов! До инфаркта так доведёшь! Но спасибо, что и о них позаботился. Я было испугался, что среди слуг завелись предатели.