И тут в голове появился стратегический план по захвату этой крепости.
Уговаривать Ясю смысла не было. Что-то подсказывало мне, что девушка точно выгонит меня в село. А значит… Значит, я стану для нее настолько необходимым, что она просто не сможет этого сделать.
Глава 20
Яся
Сейчас
Дорога прошла в тишине. Все было итак обострено до предела, так еще и дракон… Он удумал идти за мной!
Еле смогла от него избавиться… А если бы не смогла? Надо его выпроваживать! Как только вернусь, пусть уходит в село.
Мысли о драконе хоть немного отвлекали от тяжелых дум от предстоящего.
Между мной и лекаркой было напряжение, которое так просто не скрыть.
Я все еще считала ее врагом. Боялась, что она сделает все только хуже. Но несмотря на всю свою ненависть наделась, в глубине души я очень наделась, что она поможет.
По дороге я рассказала Анне, что мальчика никто не кусал. Как оказалось, Иван забыл это упомянуть. Он явно чувствовал на себе всю вину случившегося.
Но я могла винить только лекаря. Проклятый толстосум, которому плевать на людей.
С Анной мы действительно могли успеть настоять отвар, главное, чтобы мальчик не пробовал крови. Иван чуть ли не клялся, что так и было, и мне хотелось верить.
Наши пути разошлись. Иван с Анной отправились за травами. А я пошла к домику Ивана.
Шла окольными путями. Так быстрее и… Так потом пальцами в Ивана тыкать не будут.
Хотя какое мне дело… Но на самом деле я только делала вид, что плевать, а в душе мне было обидно за то как ко мне относились односельчане.
Дом Ивана встретил меня тишиной. Возле дома стояла лошадь, огромная, черная лошадь, которая навострила уши.
Это была непростая лошадка… Богатырская. Хорошо, что Тео не полетел со мной. Такая бы точно почувствовала в нем магию. Меня от ее пристального взгляда спас кулон. Последний подарок бабушки, благодаря которому я и жила среди людей.
Ульяна встретила меня на пороге. Ее глаза были красными от слез, а руки дрожали так, что она прижимала их к груди, словно боялась, что они совсем откажут.
— Он заснул... и не просыпается... — ее голос сорвался.
Сердце упало. Я знала, что время пришло, но как же все быстро…
— Нужно его осмотреть.
Я прошла в каморку, где на узкой кровати лежал Сеня. Лицо мальчика было бледным, почти прозрачным, губы посинели. Но самое главное — клыков не было.
Я выдохнула.
Иван не соврал. Кровь ему не давали.
Значит шанс точно есть, особенно…с Анной.
На краю кровати сидела Тата, она смотрела на брата красными, испуганными глазами, но не плакала. Видимо, все слезы уже выплакала.
Мне стало невыносимо больно.
Я обещала ему, что все будет хорошо.
А теперь он умирал. Но это еще не конец.
— Перенесите его на кухню, — сказала я твердо. — Там будет легче все подготовить.
Ульяна кивнула. Она бережно подняла Сеню, прижав его к груди. Тата молча последовала за матерью на кухню.
А я вытащила пучок трав.
Дурман-трава, чертополох, корень красной березовицы — все, что нужно, чтобы стереть сегодняшний день из их памяти.
То, что здесь будет происходить им не нужно помнить.
Пока Тата и Ульяна были заняты Сеней, я ненадолго сняла кулон. На время выпустила свою настоящую сущность.
— Пусть забудут. Пусть не помнят. Пусть останется только то, что нужно, — тихо прошептала я заговор.
Кулон снова лег на шею, и я глубоко вдохнула.
То, что я собиралась сделать, могло стоить мне жизни. Никто не должен был об этом знать. Когда я уйду, они забудут обо мне. Забудут, что я вообще была здесь. Вспомнят только Анну.
Вот бы и на нее такой заговор...
Но как? Мы будем в одной комнате. Что же придумать?
— Мальчик мой только прошу тебя, не умирай — слова Ульяны вырвали меня из мыслей.
Я поспешила к ним.
Сеню уже уложили на стол. Такой бледный, невинный, беззащитный… Совсем малыш. Внутри я молилась всем богам, чтобы он выжил.
Снаружи раздалось ржание лошади. Анна вернулась.
И в этот раз я была ей рада. Нужно было начинать обряд как можно скорее…
Я все еще не доверяла ей. Но выбора не было.
Я закрыла глаза на секунду и прошептала:
— Боги, дайте нам сил.
Теперь жизнь мальчика зависела от нас обеих.
И ради него... Нужно доверять другу насколько это возможно.
Глава 21
Яся
Вся изба пропахла дымом. Воздух был густым и горьким, он ел глаза и горло. Я чертила на полу последние символы для обряда, то и дело смахивая предательские слезы. Руки дрожали от страха и бессилия.
Анна же была невероятно стойкой. Несмотря на бледность и испарину на лбу, она держалась с ледяным спокойствием. Я боялась одного — что в последний миг ее решимость дрогнет. Ведь она поймет, что отвар нужно не просто влить, а буквально впитать в него собственную магическую силу, отдать частичку себя.
Но Анна не испугалась. Не колеблясь ни секунды, она вытянула руки над чашей, готовая отдать себя до последней крупицы, лишь бы помочь Сене. Несмотря на мое первоначальное к ней отношение, я не могла не восхищаться такой силой воли и самоотдачей. Она действительно… действительно хотела помочь так сильно, что отдавала отвару свою силу.
Анна влила в него все, что у нее было; в конце она сильно побледнела и закачалась, даже чуть не потеряла сознание.
Я вовремя оказалась рядом.
— Черный, ты… молодец, — вырвалось у меня против воли.
Она повернулась и искренне, удивленно улыбнулась — так по-доброму, что было невозможно поверить, что эта милая женщина — дочь кровожадного убийцы.
Мои мысли разметал пронзительный, нечеловеческий вой.
Я кинулась к столу. Сеня открыл глаза и попытался вскочить, но веревки крепко держали его. Тогда он закричал. Не голосом ребенка, а криком израненного зверя. Он завыл…
Главное, чтобы все символы были начертаны правильно.
— Пустиииии!
Символы на полу вспыхнули синим огнем. Я выдохнула. Теперь очередь Анны.
— Отвар!
Анна действовала молниеносно. Она зачерпнула жидкость и ринулась к Сене.
— Пустииииии….уууууу… — завыл он, когда она попыталась поднести чашу к его губам.
На этот раз было в разы сложнее. Упырь внутри него не замер — он бушевал, рвался на свободу, ведь успел набраться силы.
Не знаю, как… Может, сработал инстинкт или опыт лекаря, но Анне удалось разжать его челюсти и влить отвар в глотку.
Получилось? Все получилось?
Символы вспыхнули ослепительно, и магическая волна ударила по избе, чуть не выбив окна; даже стены задрожали.
Я на миг закрыла глаза и открыла их, когда Сеня снова взвыл, но уже по-другому — жалобно, по-детски.
— Тетя... Аня... Отпусти! Мне к маменьке надобно…
Он выл, пытался вырваться, давил на жалость. Если сейчас Анна дрогнет, сдастся… Я ведь ничего не смогу сделать против воина из дивизиона.
Но Анна держалась! Даже когда он рванулся с такой силой, что веревки затрещали, и чуть не вцепился зубами в ее руку.
— Мама! Мамочка! Папенька, Тата! — кричал он так, что у меня сердце обливалось кровью.
