Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку? (СИ) - Ягинская Алена

В груди на этих словах что-то сжалось, как будто сердце кольнуло, но я не придала значения, ожидая ответа.

- Сколько времени тебя надо? – уточнила королева.

- Десять дней, – ответила я, прикидывая, что сон вечно длиться не будет, и вроде есть там какой-то срок, после которого кома уже и не кома, и стараясь не думать о том, что мозг может уже и не восстановиться.

- Хорошо, – согласилась королева. – У тебя десять дней и после этого ты должна будешь покинуть дворец. Я попрошу Филиппа не объявлять о помолвке. А пока сделаем вид, что ты по-прежнему избранница принца и займемся твоим внешним видом.

Если бы я уже не побывала в роли манекена, то с радостью согласилась бы, оценить исторические костюмы в своей аутентичности – это же мечта! Но сейчас – нет уж, дудки.

- Ваше Величество, а вам фрейлину, случайно, не надо, будете с ней в «дочки-матери» играться? – ляпнула я.

Ой! Ой-ей-ей! Глаза королевы сверкнули пламенем.

- Ваше Величество, может, снимите с меня проклятие, а? Правда, вам же лучше будет! – попросила я и снова зажала себе рот руками.

Осталось только сделать самые умоляющие глаза.

Королева щелкнул пальцами, я прислушалась к себе, но… ничего. Ну и ладно! Буду молчать.

- Я подумаю насчет фрейлины, – задумчиво молвила королева. – Значит, не хочешь, чтобы я занялась твоим гардеробом?

Я, не отрывая рук ото рта, помотала головой.

- Ладно, как хочешь. – Женщина равнодушно пожала точеными плечиками. – Поешь хотя бы.

Я покосилась на стол и снова помотала головой.

- Как хочешь, – она недовольно скривилась и снова сделала едва уловимый жест.

Подошел лакей.

- Проводите избранницу его Высочества в ее покои, – велела королева и отвернулась к окну.

Мне оставалось только склониться и покинуть ее будуар.

Что ж, подведем итог. Я, кажется, не нашла общий язык с королевой, пообещала через десять дней покинуть дворец и снова осталась голодной. В общем, бездарно провалилась по всем фронтам.

Нет. К матушке мне никак нельзя.

- Любезный, – обратилась я к лакею. – Проводите меня к кабинету лорда Тристиана.

Лакей взглянул на меня, я честно изобразила очень важную леди, не меньше чем невесту принца, лакей проникся и сменил направление. Остановились мы у раззолоченных дверей, и лакей чуть склонился, давая понять, что он выполнил мое распоряжение.

Я замялась в нерешительности, потом велела:

– Доложите обо мне.

Лакей постучал. Ответ не последовала.

- Его Светлости, вероятнее всего, нет у себя, – с поклоном сообщил очевидное слуга.

- Хорошо, покажите, где здесь выход в сад и возвращайтесь к ее Величеству, не буду более злоупотреблять вашей добротой, – я величественно задрала нос и отвернулась.

Лакей указал мне дорогу, и я сделала вид, что я направилась в сад. Свернув за угол, убедилась, что лакей ушел, и вернулась к дверям кабинета Тристиана. Иголка, она нужна мне. Я вынула из волос шпильку, хорошо, что Виолетт всадила их в меня не меньше дюжины. Раз-два-три, замок щелкнул. Аккуратно нажала на ручку и приоткрыла дверь. Сунула голову в щель и огляделась. Никого. Зашла внутрь и бесшумно притворила дверь обратно. Принялась оглядываться внимательнее.

Кабинет был рабочим – это сразу бросалось в глаза. Папки и документы лежали на рабочем столе, занимавшем большую часть кабинета, и на столике возле камина, на спинке кресла небрежно устроился камзол, металлический шкаф-сейф гордо выпятив замок, стоял возле окна, полки с книгами, папками и свитками ровными рядами тянулись вдоль стен. И не было ни излишней роскоши, ни помпезности, только герб в позолоченной раме висел над креслом хозяина, коллекция мечей на другой стене, и портрет короля (судя по короне) в нише между окнами.

Ага, а вот за его Величеством, скорее всего, тайник. Но начнем с рабочего места. Я обошла стол, чтобы начать с выдвижных ящиков.

О чем я думала, когда вскрывала кабинет советника принца? О том, что со мной будет, когда Луиза узнает, что я не стану невестой его Высочества, и мы покинем дворец. О том, как сообщить ей это. И о том, что у меня не так много времени, чтобы найти Луизе какой-то свиток и что неизвестно, что будет после этого с Сашкой. Короче, я думала о десятке разных важных и не очень вещей, но только не о том, что меня могут поймать. Никого из наших ни разу не ловили, вот и я свято верила в удачу.

Когда дверь начала открываться, я успела присесть, прячась под стол. Но меня это не спасло.

- Выходите, Леврония. Не пристало избраннице его Высочества прятаться под столом, – раздался голос хозяина кабинета.

Пришлось выбираться наружу.

- Доброе утро, ваша Светлость! – я отряхнула платье и постаралась изобразить реверанс.

Стоя между креслом и столом это получилось довольно коряво, но зато от души.

– Рада вас видеть! – добавила я, сияя, как медный пятак.

- Да неужели? – советник Высочества надменно выгнул бровь.

Надеется смутить меня? Да щазз!

- Безусловно! Вы же хотели поговорить, я пришла, – я развела руки в стороны и слегка склонила голову – мол, вот она я в лучшем виде.

- И что вы под столом делали?

- Колечко закатилось, – на голубом глазу сообщила я, – доставала. Вот!

Я продемонстрировала простенькое украшение, что стянула под столом с пальца.

- Позволите? – Тристиан протянул руку.

- Нет, простите, оно очень дорого мне. Как память.

Я врала. Понятия не имею, что это за кольцо, но расставаться с ним категорически не хотелось. Когда снимала его, возникло чувство, как будто от моей души часть отделили.

- Так что вы хотели сообщить мне? – спросила, чтобы сбить мужчину с цели. Не нравился мне его пронзительный взгляд, совсем не нравился.

- Я? – удивился советник принца.

- Ну не я же! – притворно возмутилась я. Что поделать, не зря говорят, что наглость – второе счастье. А для некоторых – первое и единственное.

- Вообще-то это вы ко мне пришли!

- Конечно, я. А вы ждали кого-то еще? Ладно, тогда я позже зайду!

Я попыталась гордо и независимо пройти мимо. Не удалось. Но попробовать-то я должна была.

- Что вы себе опять позволяете? – возмутилась я, оказавшись схваченной и прижатой к мужчине. – Прекратите меня обнимать, в конце концов, это неприлично!

Я шлепала его по плечам, толкала в грудь, а сама пыталась прощупать, нет ли при нем заветной иголочки. Он стоял, не шелохнувшись, и не выпускал меня из объятий.

- Трис? Леврония? Что здесь происходит?

- Филипп, это не то, что ты подумал! – заявил приятель принца, ослабляя хватку.

«Да блин, сколько можно-то!» – подумала я.

И мне бы сбежать. Да только в покоях меня ждала Луиза со странным заданием, расположение королевы я потеряла, и времени у меня не так много, а искать не пойми что и как…

- Ваше Высочество… Филипп, позвольте, я все объясню! – я прижала руки к груди в молящем жесте.

Филипп

Филипп не находил себе места. В последнее время, стоило ему принять какое-то решение и определиться, куда двигаться дальше, все шло не по плану. На этот раз источником раздражения стала его избранница.

Чего хотел Филипп?

Во-первых, найти королевскою регалию – это демонов свиток с клятвой монарха. Свиток достался его семье, как и всем правителям остальных королевств, в стародавние времена от самих создателей этого мира. Боги даровали разного рода регалии монархам, чтобы укрепить их власть, надеясь этим удержать равновесие. Вот только время шло, и алчность, зависть и жажда быстрой наживы постепенно захватывали умы не только простых людей, но и правителей. Не во всех правящих семьях, по слухам, удалось сохранить реликвии.

Гиалору повезло, свиток с клятвой тщательно оберегали, ведь он позволял заглядывать в будущее, и предпринимать шаги, чтобы избежать непоправимого. Это был плюс. Но был и минус, да еще какой – артефакт обладал собственным разумом. В летописях пра-пра-прадеда была мысль о том, что в нем заключен дух одного из богов. Поэтому, несмотря на то, что хранили его под замками и печатями, он все равно время от времени исчезал. Но появлялся, когда был нужен. А необходимость в нем возникала каждые три года при принесении клятвы монархом, а также, когда происходили изменения в монаршей семье. Например, женитьба. Еще свиток отзывался, если его звали, но только членам семьи. То, что символ власти правящей семье Гиалора достался с характером, старались держать в тайне, но удержали ли – большой вопрос…