Мой Неидеальный прынц (СИ) - Тудаль Наталья

— Это просто ужас! — рыдала она, собрав на экстренное совещание меня, Итана и своего отца. — В замке завелись воры! Или… или это кто-то из слуг! Льера Мэриэм, вы же так строго следите за порядком. Как такое могло произойти?

Я смотрела на ее актерские слезы и чувствовала, как во мне закипает праведный гнев. Она что, думала, я в детских садах на групповых истериках не тренировалась?

— Милая Амалия, — сказала я с сочувственным видом. — Я прекрасно понимаю твое горе. Потерять такую красоту… Но не торопись обвинять слуг. Часто мы сами, в спешке, кладем вещи в самые неожиданные места. Ты не помнишь, возможно, ты носила эти серьги на… прогулке в свинарник? Хрюша обожает все блестящее. Может, он принял жемчуг за диковинную зернышку?

Амалия побледнела. Идея копаться в навозе в поисках серег явно не входила в ее планы.

— Я никогда не подхожу к этому… животному!

— Тогда, — я сделала многозначительную паузу, — мы, конечно, устроим тотальный обыск. С участием всех без исключения. Начнем, естественно, с гостевых покоев. Чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения в нашей непредвзятости.

На лице герцога мелькнула улыбка. Он все видел и понимал. И, кажется, получал от этого невероятное удовольствие.

— Прекрасный план, льера Мэриэм. Амалия, моя дорогая, не расстраивайся. Если серьга не найдется, я подарю тебе новые.

Итан, молча наблюдавший за сценой, подошел ко мне, когда герцог с дочерью удалились.

— Ты думаешь, она сама это подстроила?

— Я уверена в этом. Она пытается меня подставить. Надо будет предупредить Кристину и других девушек, чтобы были начеку. А то еще «найдут» пропажу в их сундуках.

Вечером я отправилась на кухню, чтобы проверить запасы и заодно поднять боевой дух команды после истории с пуговицей. На обратном пути меня ждал сюрприз.

В полумраке коридора кто-то натянул веревку. Я, потеряв равновесие, полетела вперед с грацией перепуганной туши, уже мысленно прощаясь с целыми костями. Но вместо каменных ступеней я рухнула на что-то твердое, теплое и… знакомо пахнущее холодным воздухом и кожей.

— Ты всегда так приветствуешь мужа, возвращающегося с ночного дозора? — раздался над моим ухом низкий голос.

Итан поймал меня на лету. Его руки крепко держали меня, прижимая к его кольчуге.

— Я… меня… кто-то натянул веревку! — выпалила я, все еще не пришедшая в себя.

Он мгновенно отпустил меня, отступил на шаг, и его лицо стало жестким. Он осмотрел темный коридор, потом наклонился и поднял с пола тонкий, почти невидимый в темноте шнур.

— Это не случайность, — прорычал он. Его глаза в темноте блестели, как у хищника. — Это ловушка.

Мы стояли в темноте, и напряжение между нами, обычно игривое или саркастическое, вдруг стало густым и серьезным. Он все еще держал меня за руку, а другой сжимал тот злополучный шнур.

— Кто? — спросила я шепотом. — Амалия? Фальк? Кто-то из слуг?

— Не знаю, — его голос был тихим и опасным. — Но теперь они имеют дело не только с тобой. Со мной.

Он не отпускал мою руку, ведя меня по темному коридору к моим покоям. Его шаги были бесшумными, а мои — дрожащими. Впервые за все время я почувствовала не абстрактную угрозу этого мира, а совершенно конкретную и осязаемую. И одновременно — столь же конкретную защиту.

У моей двери он остановился.

— С сегодняшнего дня у твоей двери будет стоять часовой. Из моих проверенных людей.

— Итан, это…

— Без споров, — отрезал он. — Я не позволю никому причинить тебе вред. Ни гостям, ни… — он запнулся, — ни нашим собственным теням.

Он открыл дверь и втолкнул меня внутрь, сам оставаясь в коридоре.

— Спокойной ночи, Мэриэм. Запри дверь.

— Итан, — позвала я его, прежде чем он успел уйти. — Спасибо. Что поймал.

Он обернулся. В свете факела, горевшего в конце коридора, его лицо казалось высеченным из камня, но в глазах было что-то неуловимо мягкое.

— Я всегда буду тебя ловить, — сказал он просто. И ушел.

Я заперла дверь, прислонилась к ней спиной и зажмурилась. Сердце колотилось как сумасшедшее — и от страха, и от его слов. «Я всегда буду тебя ловить». Это было похоже на клятву. Гораздо более реальную, чем все его предыдущие попытки то ли придушить, то ли поцеловать меня.

Потушив свечу, я подошла к окну. Луна освещала внутренний двор, где патрулировали солдаты. Я увидела его высокую фигуру — он не пошел спать, а присоединился к дозору. Он говорил с капитаном Марком, и тот кивал, а потом отдал какое-то приказание, и патруль стал чаще.

Он защищал меня. Не как собственность, не как мать своего потенциального наследника, а как… меня. Саркастичную, врущую о муравьях, притащившую в замок свинью, бывшую учительницу из другого мира.

На душе было и страшно, и тепло. Амалия с ее дурацкими сережками казалась теперь мелкой и незначительной. Кто-то здесь играл в подставы, а кто-то — на поражение.

Я отошла от окна и легла в постель, прислушиваясь к мерным шагам часового за дверью. Это был успокаивающий звук. Звук безопасности.

Засыпая, я подумала, что пора перестать просто реагировать. Пора самой перейти в наступление. У меня есть замок, который я почти приручила. Есть верный управляющий, готовая на все служанка и даже талисман в виде хрюкающего диверсанта.

И теперь, кажется, появился союзник. Самый главный. Пусть и не идеальный, но самый настоящий.

И как всякому уважающему себя учителю, мне пора было подготовить для моих нерадивых «учеников» контрольную работу. С внезапной проверкой и очень плохими оценками для тех, кто списывает.

Глава 30

На следующее утро началось с обысков.

Герцог Людвиг был мрачен, свита — на взводе. Амалия, бледная и рыдающая, напрямую обвинила в краже «распустившуюся прислугу» и потребовала немедленных обысков.

— В моем доме нет воров, — холодно заявил Итан, но напряжение в большом зале витало в воздухе, густое и тяжелое.

Я наблюдала за спектаклем, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Это была ловушка. И я знала, что приманка в ней — я.

Обыски начали с покоев слуг, конечно, ничего не найдя. Затем Амалия, с театральным вздохом, предложила: «Чтобы снять все подозрения, может, проверить и наши комнаты? Начнем с моей!»

Это был ее ход. Пока все были заняты в ее покоях, ее горничная, действуя по приказу, должна была подбросить «улику» ко мне.

Но мы с Кристиной были начеку. Пока Амалия отвлекала внимание, моя верная «крыска» следила за ее служанкой. И как только та, озираясь, выскользнула из моей комнаты, Кристина дала мне знак.

— Подождите, — громко сказала я, когда обыск подошел к моим покоям. Все замерли. — Прежде чем вы войдете, я хочу кое-что сказать. Льера Амалия, вы так уверены, что вашу серьгу украли. А что, если она просто потерялась? Давайте проверим вашу шкатулку еще раз. Вместе. Вдруг мы что-то упустили?

Амалия побледнела, но возразить не посмела под тяжелым взглядом отца. Мы все направились в ее комнату. Она с показной небрежностью открыла шкатулку.

— Видите? Пусто. Я же говорила.

— Странно, — сказала я, подходя ближе. — А что это у нас тут? — Я провела пальцем по бархатной обивке и нажала на почти невидимую пружинку. Потайное отделение в поддоне шкатулки щелкнуло и открылось. В нем лежала пропавшая жемчужная серьга.

В комнате повисло ошеломленное молчание. Амалия смотрела на свою же шкатулку с таким ужасом, будто из нее выползла змея.

— Объяснись, дочь, — голос герцога прозвучал тихо и страшно. — Ты прячешь свою же вещь и обвиняешь в краже честных людей?

— Нет! Это не я! Это она! — закричала Амалия, указывая на меня. — Это она все подстроила! Она должна была подбросить мне в комнату поддельные серьги, а настоящие спрятала здесь, чтобы опозорить меня!

Слова сорвались с ее языка прежде, чем она успела их обдумать. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на нее. Она сама только что призналась в своем плане.

— Какие… поддельные серьги? — медленно, с ледяной вежливостью переспросил Итан.