Однажды вечером, когда за окном бушевала первая по-настоящему зимняя вьюга, мы сидели с Итаном в нашей новой, большой спальне. В камине потрескивал огонь, освещая его усталое, но спокойное лицо мужа Он только что вернулся из длительного объезда границы.
— Ну как там, на краю света? — спросила я, протягивая ему кубок с горячим глинтвейном.
— Холодно, — ухмыльнулся он, принимая кубок. — И прекрасно. Никаких герцогов, никаких советов. Только ты, я и несколько тысяч кочевников, которые пока, слава богам, ведут себя смирно.
Он отпил, помолчал, глядя на огонь.
— Знаешь, я тут думал... Все это безумие в столице... оно того стоило. Потому что привело нас сюда. К тебе. К настоящей жизни.
Я смотрела на него, чувствуя, как в горле подкатывает комок. Пришло время. — Нас станет на одного больше, — тихо сказала я.
Он замер с кубком на полпути ко рту. Понял не сразу. Потом его глаза медленно, очень медленно поднялись на меня.
— Что?
— Я сказала, — улыбка сама расплылась по моему лицу, — что нас станет на одного больше. Примерно через семь месяцев.
Кубок со звоном упал на каменный пол, расплескав рубиновые брызги вина. Итан не обратил на это никакого внимания. Он смотрел на меня, и в его глазах было столько изумления, надежды и такого облегчения, что у меня самой потекли слезы.
— Правда? — прошептал он хрипло. — На этот раз... правда?
— На этот раз — самая что ни на есть правда, — кивнула я, смахивая слезу. — Проверено. Дважды. Местная знахарка чуть не плясала от радости, когда сообщила мне. Сказала, что ребенок будет крепким, как северный дуб.
Он встал, подошел ко мне, опустился на колени и осторожно, словно я была хрустальной, прижался щекой к моему животу.
— Слышишь? — прошептал он. — Это твой отец. Он здесь. И он никуда не отпустит ни тебя, ни твою мать. Никогда.
Мы сидели так, может, целую вечность, слушая, как завывает вьюга за стенами нашей крепости. Это был не вой угрозы. Это была песня свободы.
***
Спустя еще два месяца крепость Кайталхолд была почти неузнаваема. По иронии судьбы, именно здесь, на краю империи, я наконец обрела тот самый «идеальный дом», о котором когда-то так наивно мечтала на Скале Желаний. Только вместо розового замка с принцем на белом коне у меня была серая крепость с мужем в потрепанном дублете, пахнущем ветром и кожей.
Мы с Итаном стояли на самой высокой башне, глядя, как первые лучи утреннего солнца золотят верхушки бесконечных северных лесов. Внизу, во внутреннем дворе, кипела жизнь. Солдаты отрабатывали приемы с алебардами. Дым из пекарни и кузницы смешивался в причудливые узоры. Где-то вдалеке доносился довольный визг Хрюши, гоняющегося за курицей.
— Ничего, что он будет не идеальным? — как-то раз спросил меня Итан, положив руку на мой уже заметно округлившийся живот.
— Что? Замок? — уточнила я.
— Принц, — он улыбнулся. — Тот, о котором ты мечтала. Вместо этого он получит крепость на отшибе, отца-солдата и мать, которая, скорее всего, будет учить его таблице умножения, прежде чем он научится ходить.
Я рассмеялась и прижалась к его плечу.
— Он будет самым неидеальным принцем на свете. И самым счастливым. Потому что его мир будет настоящим. Как и наша любовь.
Он обнял меня крепче, и мы стояли так, два бывших незнакомца из разных миров, нашедших друг друга в хаосе интриг и лжи. Мы прошли через ненависть, недоверие, страх и боль. Мы теряли и находили. Мы лгали и открывали правду.
И теперь, глядя на бескрайние, дикие и свободные просторы, я знала — мое самое отчаянное желание, загаданное когда-то на скользкой скале, все-таки сбылось. Пусть и не так, как я ожидала.
Я нашла своего принца. Неидеального, упрямого, иногда невыносимого. Но своего. И вместе мы построили свое королевство. Не идеальное, но настоящее. И это было куда лучше любой сказки.
