Мой Неидеальный прынц (СИ) - Тудаль Наталья

— Я ваш слуга, льера! — он чуть не поклонился в ноги. — Что мне нужно делать?

В течение следующей недели наша жизнь превратилась в странный кулинарно-шпионский ритуал. Я изучала книги по травничеству, выискивая самые нейтральные, но эффективные тонизирующие средства. Льера Брошка, с ее знанием придворных интриг, проверяла, не связаны ли эти травы с каким-либо дворянским домом, дабы не вызвать лишних подозрений. Итан обеспечивал «безопасность каналов», то есть следил, чтобы наши тайные встречи с Гильомом оставались тайными.

Мы действовали вслепую. Мы не знали, каким именно ядом травили императора. Мы не знали, поможет ли наша «общеукрепляющая терапия». Мы бросали камешки в темный омут, надеясь на всплеск.

А тем временем тень заговорщика по-прежнему витала над нами. Кто он? Почему выбрал нас? И что он предпримет, когда поймет, что мы не бросились с обвинениями к герцогу, а избрали свой, тихий и опасный путь?

Однажды вечером, когда мы втроем сидели, обсуждая целесообразность добавления расторопши в утреннюю овсянку императора, в дверь снова постучали. На пороге стоял все тот же слуга. В руках он держал маленькую, изящную шкатулку из черного дерева.

— Для льеры Мэриэм, — сказал он, и в его глазах читался страх. — Тот же человек.

Он почти бросил шкатулку на ближайший столик и пулей выскочил из комнаты.

Мы смотрели на шкатулку. Она была красивой. И от этого еще более зловещей.

Итан осторожно открыл ее. Внутри, на бархатной подушечке, лежали две вещи. Первая — высушенный, сморщенный корешок мандрагоры. Вторая — крошечный, изящный свиток.

Я развернула его. Тот же почерк. Всего две строчки.

«Яд — болиголов. Противоядие — в корне. Слишком поздно для профилактики. Спасайте.»

Мы сидели в ошеломленной тишине. Наш таинственный союзник... или провокатор?.. только что дал нам точное оружие. И объявил, что время на «укрепление здоровья» вышло. Теперь речь шла о спасении жизни.

Глава 45

Шкатулка лежала между нами, как разорвавшаяся бомба. Высушенный корешок мандрагоры, считавшейся в этом мире могущественным, почти магическим противоядием. И записка, назвавшая врага по имени — болиголов. Медленный, коварный яд, не оставляющий явных следов.

— Слишком поздно для профилактики, — прошептала я, сжимая в руке крошечный свиток. — Значит, состояние императора критическое. Наш «друг» торопит нас. Или заманивает в ловушку.

Итан мрачно смотрел на корешок.

— Мандрагора... Ее применение — целый ритуал. Как мы можем быть уверены, что это не сам яд? Или что это вообще мандрагора? Нас могут подставить на отравлении императора с помощью «лекарства», которое мы ему подсуним.

Льера Брошка, бледная, но собранная, медленно покачала головой.

— Слишком сложно. Если бы они хотели нас подставить, проще было бы подбросить нам готовый яд. Нет... Я думаю, это настоящая помощь. От кого-то, кто хочет спасти императора, но не может действовать открыто. Как и мы.

— Тогда почему просто не сказать, кто он? — взорвался Итан. — Почтобы эти театральные послания?!

— Потому что он боится, — тихо сказала я. — Если мы провалимся и нас схватят, он должен остаться в тени. Он дает нам инструменты, но всю ответственность и риск перекладывает на нас.

В воздухе повисло тягостное молчание. На нас только что возложили миссию по спасению императора. С помощью сомнительного корешка и совета анонима.

— Что мы знаем о мандрагоре? — спросил Итан, ломая молчание. — По-настоящему.

— По легендам, ее выкапывают с помощью собаки, потому что ее крик убивает человека, — саркастически заметила льера Брошка. — Но это сказки для простонародья. Настоящая мандрагора — сильнодействующее растение. Его используют знахари для снятия спазмов, болей... и как противоядие от некоторых токсинов. Но дозировка... Дозировка все.

— И где мы ее применим? — я смотрела на корешок. — Мы не можем просто передать его императору со словами «пожуйте, вам полегчает». Даже если бы мы могли до него дотянуться.

Мой взгляд упал на дверь, за которой скрылся наш единственный союзник на этой войне — маэстро Гильом.

— Еда, — прошептала я. — Остается только еда.

— Ты с ума сошла! — Итан вскочил. — Подмешивать неизвестное снадобье в пищу императору? Если мы ошибемся в дозе, мы убьем его сами!

— А если мы ничего не сделаем, его убьет болиголов! — парировала я, тоже поднимаясь. — Нам дали противоядие. Назвали яд. Наш аноним явно имеет доступ к лекарю Ансельму или к его записям. Это не случайность! Мы должны рискнуть.

— И как ты определишь дозу? По книжкам? — его голос был полон отчаяния.

— Нет! — я схватила корешок и с силой разломила его пополам. — Эмпирическим путем!

Они оба уставились на меня в ужасе.

— Я буду пробовать его сама, — сказала я, глядя на обе половинки. — Начну с микроскопической дозы. Буду увеличивать, пока не пойму эффект. Мы должны выяснить, как оно работает, и найти безопасную дозу.

— НЕТ! — рык Итана прозвучал так, что задребезжали стекла в окнах. Он схватил меня за запястье. — Я не позволю тебе травиться какой-то поганкой!

— Это не поганка, это, вероятно, противоядие! — я попыталась вырваться. — И у нас нет выбора! У нас нет времени искать другого специалиста! Я должна это сделать!

Льера Брошка встала между нами. Ее лицо было жестким.

— Остановитесь. Оба. — Она посмотрела на меня. — Она права. Другого пути нет. — Затем повернулась к Итану. — А ты не будешь ей мешать. Ты будешь стоять на страже. Если с ней что-то случится... ты должен будешь действовать. Понял?

Итан смотрел на нас, и в его глазах бушевала война. Страх за меня. Понимание необходимости. И яростное нежелание рисковать. В конце концов, он с силой выдохнул и кивнул.

— Ладно. Но я буду рядом. Все время.

Эксперимент занял весь следующий день. Я начала с крошечного, меньше булавочной головки, кусочка корня. Растолкла его в порошок и растворила в воде. Выпила. Первый час ничего не происходило. Затем я почувствовала легкое, едва заметное ощущение тепла, разливающееся по телу. Легкую эйфорию. Сердцебиение чуть участилось.

Я ждала. Симптомов отравления не было. Через четыре часа я приняла дозу побольше. Эффект был схожим, но ярче. Я чувствовала прилив сил, ясность ума.

— Похоже, это и правда сильный тоник, — записала я в своем новом блокноте, дрожащей рукой. — Возможно, он усиливает кровообращение и стимулирует нервную систему. В малых дозах — безопасен.

К вечеру, после третьей, еще более увеличенной дозы, у меня началась легкая тахикардия и я не могла уснуть. Это был предел.

— Достаточно, — приказал Итан, забрав у меня оставшийся корешок. — Ты определила максимальную безопасную дозу. Больше ты себя не подопытным кроликом.

Я была измотана, но торжествующа. У нас было оружие. Теперь нужно было доставить его цели.

На следующий день я снова вызвала маэстро Гильома. На этот раз я была с ним предельно откровенна... насколько это было возможно.

— Маэстро, император болен. Очень болен. И его лекари... не справляются. У меня есть средство. Оно может ему помочь. Но его нужно добавлять в его пищу. Без ведома кого-либо. Даже его личного повара.

Гильом побледнел как полотно.

— Льера... это... это слишком опасно! Если что-то случится...

— Если ничего не случится, с императором случится непоправимое, — жестко сказала я. — Я уже проверила это средство на себе. Оно безопасно. Но оно должно попадать к нему регулярно. Хотя бы раз в день. В самом малом количестве.

Я протянула ему маленький мешочек с тщательно отмеренным порошком из мандрагоры — одной безопасной дозы.

— Сегодня. В его ужин. Раствори это в соусе. В чем угодно. Только сделай это.

Он смотрел на мешочек, как на раскаленный уголь. Его руки дрожали.

— Я... я не могу... Меня казнят!

— А если император умрет, и выяснится, что вы могли его спасти, но не стали, вас казнят за предательство, — безжалостно парировала я. — Выбор за вами, маэстро. Быть палачом или спасителем.