— Хотите сказать, что вы знаете кого-то в этой глуши, кто разбирается в заморских растениях? — скептично поинтересовалась мадам Боше.
— Знаю, — хрипло хохотнула Гризельда, — Она лучший цветовод-флорист во всём королевстве.
— Кто же это?
— Моя сестра.
Повисла пауза. Очень долгая. В ней уместились все сомнения и представления Сигизмунда о том, как может выглядеть сестра Гризельды. И всё, что рисовала его фантазия, никак не соответствовало образу хрупкой утончённой мадам-флористки в кружевной шляпке.
— Ваша… сестра? — переспросила мадам Боше.
— Лизельда. Обождите пару минут — я вас познакомлю.
Гризельда ушла, оставив Сигизмунда и мадам Боше в саркастичном недоумении.
— Надеюсь, она хотя бы не носит фартук, не стиранный со времён Феофила IV, — хмыкнул Сигизмунд.
— И в отличие от сестры, у неё хотя бы есть два одинаковых ботинка, — отозвалась мадам Боше.
Они замолчали.
А затем дверь снова открылась — и вошла она.
Лизельда. Прелестная, изящная, в светлом, безупречно скроенном платье, с сияющими глазами, утончёнными чертами и лёгким ароматом жасмина. На фоне обшарпанной таверны она смотрелась как из другого мира. И, возможно, из другого жанра. Казалось, что вот это существо не могло быть кровной родственницей хозяйки “Последней Ложки”. Хотя какое-то внешнее сходство в чертах лица всё же можно было уловить.
Сигизмунд моргнул. Потом снова. И ещё раз.
— Рада познакомиться, — сказала она, сделав лёгкий реверанс. — Гризельда говорит, что вы ищете специалиста по редким растениям. А я… скажем так, люблю цветы.
— Весьма неожиданно, — мадам Боше медленно прошлась по Лизельде взглядом. Внимательный слух мог бы уловить в её голосе лёгкое удивление.
— Не покупайтесь на её ангельский вид, — проговорила Гризельда, которая стояла за спиной сестры. — Она ещё в десять раз большая ведьма, чем я. И у неё к Вальмонту свои счёты.
Мадам Боше впервые за долгое время приподняла бровь, что означало одобрение. И Сигизмунд ощутил нечто, очень близкое к благоговейному интересу. Игра явно переходила на новый уровень.
ГЛАВА 33. Свежие решения и старые корни
Как только доктор Альбан выбежал из беседки, Натали с любопытством устремила взгляд в окно. Без улыбки невозможно было смотреть на сцену, которая развернулась на одной из дорожек парка. Вся растрёпанная и взмыленная Лотта гналась за пёстрым красавцем-петухом, который вприпрыжку удирал от неё.
— И зачем мы собрались нанимать в Вальмонт охрану, если у нас есть такая курица? — Поль тоже с любопытством наблюдал за происходящим.
Тем временем Лотта и её новый знакомец пронеслись по кругу вокруг куста, и ровно в этот момент к месту событий подскочил доктор. Обе птицы как по команде вдруг остановились.
Натали не расслышала, что сказал Альбан, но Лотта посмотрела на него внимательно, повела головой и, как будто с лёгкой досадой, сложила крылья. Вид у неё сделался довольно миролюбивый. После чего петух выпрямился, принял горделивую позу, подошёл к Альбану и… дал себя погладить.
— Кажется, вот это он и есть — Шарль, “коллега” нашего доктора, — предположила с удивлением Натали.
— Скажу больше, — ответил Поль, — похоже, наш доктор — ветеринар.
— И это многое объясняет, — подхватила она. — Например, то, почему его вопросы казались звучащими невпопад.
Она улыбнулась, вспоминая неразбериху, которая царила здесь, в беседке, несколько минут назад. И всё из-за излишней подозрительности ван-Эльста. Но она сдержала саркастическую реплику в его адрес. Вместо этого предложила:
— Теперь, когда мы поняли, что имеем дело не с соглядатаем мадам Боше, а заботливым ветеринаром, может, стоит предложить ему работу в Вальмонте? Было бы прекрасно, если бы он время от времени проводил осмотр животных, пусть это пока только две лошади и две птицы. Но ведь со временем их может стать больше.
— Да, пойду побеседую с ним, — кивнул Поль и вышел из беседки.
Разумеется, он был не против переложить на кого-то часть забот — хотя бы заботы о животных.
Натали не сомневалась, что Альбан согласится, и тихо радовалась, что в Вальмонте теперь будет уже два служащих: дворецкий-управляющий и ветеринар.
Во второй половине дня, когда солнце уже мягко скользило по плитам дорожек, а ветер почти стих, Натали удалось вновь выйти на прогулку с Огюстеном.
— Продолжим нашу экскурсию, сударыня? — спросил он с мягкой улыбкой.
— С удовольствием, — Натали не терпелось увидеть, какие ещё сюрпризы таит Вальмонт.
Они прошли через внутренний двор к конюшне. Она была просторной, но неухоженной, и почти пустовала — только две лошади обитали здесь теперь, и то, казалось, они чувствовали себя скорее временными жильцами. Остальные хозяйственные постройки выглядели не лучше. Тут нужны были руки. Много рук.
Когда Огюстен закончил рассказ о том, как когда-то здесь кипела жизнь, Натали почувствовала, что пора задать вопрос, который всё не выходил у неё из головы со времени их первой прогулки.
— Огюстен, насколько я знаю, когда-то здесь, в Вальмонте, бывал доктор Анри Луазье. Вы слышали о нём?
Именно из-за него, из-за мятежного доктора, Жозефина приезжала сюда. Его следы могут вывести на её следы.
Огюстен остановился. Подумал.
— Доктор Анри Луазье… — повторил он медленно. — Конечно, я его помню. Такое не забывается. Он был… неординарен. Прямой, даже дерзкий. Яркий. И, безусловно, талантливый. Его пригласила сама мадам Валери ван-Эльст. В ту пору она тяжело болела — сильные головные боли, бессонница, дрожь в руках. Она потеряла аппетит и сильно исхудала… Ни один врач не мог ей помочь. Даже те из них, что считались именитыми.
— А он смог?
— Он пообещал, что вылечит. И сделал это, — Огюстен произнёс эти слова с глубоким уважением. — Лечение длилось месяц или чуть дольше, и оно дало результат — мадам ван-Эльст пошла на поправку. Это стало почти чудом. Многие говорили, что он прибегал к… сомнительным методам. Даже колдовству. Но я в это не верил. Он просто хорошо знал природу — разбирался в целительной силе растений. Доктор Анри часто бывал в оранжерее. Там росли диковинные цветы. Говорили, некоторые из них обладали настоящей силой.
Натали затаила дыхание.
— А что с ним стало дальше?
— Как только мадам ван-Эльст выздоровела, он исчез. Уехал внезапно. Больше его никто не видел.
Уехал и забрал с собой Жозефину? Куда? Снова вопросы без ответов.
— Покажите мне ту оранжерею, — попросила Натали.
— Конечно, — улыбнулся Огюстен, — как раз хотел вас туда проводить.
Они направились в дальнюю часть парка, и тут им неожиданно повстречался Поль. Он шёл по садовой дорожке в расстёгнутом жилете и выглядел на удивление расслабленным.
— Позвольте узнать, куда держите путь? — спросил он с лёгкой усмешкой, чем выдал, что находится в прекрасном расположении духа.
— Собираюсь показать новой хозяйке Вальмонта оранжерею, — чуть склонив голову, доложил Огюстен.
— Тогда я не могу этого пропустить, — заявил ван-Эльст и тут же присоединился к компании.
Они двинулись дальше и через пару минут уже были на месте. Натали ожидала увидеть что-то вроде милой теплицы. Но ошиблась. Оранжерея была огромной. Гигантский полукруг стекла, обвитый листвой, с металлическим каркасом и резными деталями. В ней чувствовалась мощь ушедшего великолепия.
Они вошли внутрь. Оранжерея встретила не зеленью, а тишиной. Такой, в которой любой шорох звучал подозрительно. Когда-то это место, несомненно, было гордостью Вальмонта — витражные стёкла в изящной оправе, своды, увитые плющом, и широкие аллеи между аккуратными клумбами. Но теперь она выглядела так, будто природа устроила здесь мятеж — и победила.
Часть растений давно погибли. Их сухие стволы торчали, как остовы, из потрескавшейся земли. Некоторые были похожи на обугленные скульптуры, другие — на застывшие в мольбе руки. Поблёклые кадки были опрокинуты набок, из них торчали выцветшие корни.
